Глава 52 (1/2)

Для Регулуса за эти несколько месяцев изменилось всё. И он не наблюдал более ничего хорошего в рутине. С ним был Эван, но этого не было достаточно, чтобы затмить яркую жизнь, которая была у него до января. Жизнь, которую он сам у себя отнял.

Он пропускал многочисленные праздники, которые бы раньше помогал организовывать, вроде дня рождения Мари в конце апреля. На любом матче по квиддичу теперь было сложно наблюдать за Элен и громко болеть за неё. Регулус ощущал себя так, будто всё вокруг охладело, но он не понимал, почему.

Было сложно впервые проснуться в свой день рождения утром и увидеть только грустного Эвана перед собой. И в такие дни Регулус жалел обо всём. О каждом сказанном им слове. Потому что он делал несчастным не только себя, но и Эвана.

Всю пятницу он принимал поздравления, несколько небольших подарков, письмо от матери, в котором было немного денег на поход в Хогсмид, что, видимо, и было проявлением материнской любви и заботы. Хотя Сириус не получил вообще ничего.

Эван и Барти посидели с ним вечером, обсудили тогда ещё только предстоящую игру Когтеврана и Гриффиндора, учёбу и несколько последних слухов, не затрагивая всё, что могло напомнить им о друзьях. Даже Барти понял, что стоит молчать, хотя он был единственным, кто общался с Мари и Дженной. Элен не отказалась от своих слов.

Регулус бы спросил, как они поживают, но он и без того знал всё. Во-первых, Сириус случайно рассказал, что он общается с ней. Во-вторых, Регулус постоянно сталкивался с ней в коридорах, при выходе из класса или гостиной, будто сама вселенная пыталась привести их друг к другу.

И Регулус ненавидел такие моменты, потому что каждый раз он видел, что Дженне всё легче смотреть ему в глаза, а он тонул в своих чувствах и привязанности.

Но не только вселенная не теряла надежду на сведение слизеринцев. Казалось, что Слизнорт сделал смыслом своей жизни вернуть свою любимую компанию учеников. Ну и МакГонагалл явно работала с ним над этим.

Дженна всегда закатывала глаза на любые попытки профессора, а Регулус просто не понимал стремления и мотивов Слизнорта. Он даже использовал свой излюбленный трюк: групповое задание. Беатрис, Эван, Дженна и Регулус оказались в неловкой ситуации. К счастью, не заметив результатов, Слизнорт более не пытался ничего сделать.

Тогда Беатрис передала их с Дженной часть задания, и пары никак более не пересекались. Только Беатрис заметила тогда, передавая волшебникам пергаменты:

— Если ты променяешь Дженну на Тёмного Лорда, то ты ещё больший неудачник, чем я о тебе думала.

И тогда Регулус осознал, насколько их с Дженной отношения были очевидными для всех. И всю дорогу до спален он не мог перестать думать, как они вдвоём ничего не замечали. Со временем подобные мысли начали нагонять панику: если теперь все знают, что Дженна свободна, она может оказаться рядом с кем-то другим. И ещё хуже: они могут любить друг друга!

И как громко и долго хохотал Эван, когда Регулус рассказал, о чём он думает. Но, пока его друг считал забавным каждое слово, Регулус вспоминал, как в прошлом году Дженна была по уши влюблена в прекрасную Лили Эванс, пока та не растоптала её любовь. Что бы между ними не произошло, это наверняка продолжало мучать Дженну.

И в тот момент в голове Регулуса вспыхнула мысль, неугасающая до сих пор. Если бы он сказал всю правду, сказал, насколько она значима для него, сказал ей о своих чувствах, то все его мечты сбылись. Дженна боялась снова быть отвергнутой и поэтому не сделала первого шага.

Регулус осознал всё слишком поздно.

Но слова Беатрис прояснили не только этот факт для Регулуса. Теперь он был уверен, что Беатрис и Дженна не вместе. Потому что именно так он подумал, когда увидел их вместе на зельеварении. Дженна могла заполучить себе любую девушку, так что у него не было причин думать иначе. Тем более видя, насколько быстро Беатрис и Дженна сошлись.

О таких мыслях он, разумеется, умолчал.

И, возможно, Регулус бы осмелился поговорить с Дженной (особенно после того, как нашёл среди подарков неподписанную книгу, сразу же поняв, кто её подкинул ему), но произошедшее в первый день школы в Хогвартс-экспрессе не давало ему покоя.

Перед самым выходом из купе Эван случайно сорвал цепочку и повредил кулон Регулуса, пока пытался наколдовать что-то. И чтобы не сделать ещё хуже Регулус хотел найти безопасное заклятие на довольно тонкий магический предмет. Дженна бы наверняка знала его и помогла с починкой на месте, но её не было с ними в тот самый момент.

Зато она оказалась на месте, чтобы увидеть отсутствие кулона на шее Регулуса. И даже зная, что он не предавал Дженну, волшебник ощущал себя именно так. После этого находиться рядом с ней и быть не в силах объясниться было личной пыткой Регулуса.

— Да успокойся, Морфей. Ничего страшного не случилось, — говорил тогда Эван.

Регулус не мог успокоиться, он ходил по комнате, пальцы запутывались в волосах, а глаза не могли сконцентрироваться на одной точке, превращая всё перед ним в расплывчатую массу.

— Дио, ты знаешь, что случилось. И это ужасно!

— Ну смотри, теперь она думает, что ты излечился, быстрее смирится с концом не начавшихся романтических отношений, пойдет дальше. Так потом через годик вы снова станете друзьями, и оба будете счастливы.

Регулус резко замолчал и перестал расхаживать взад-вперёд, повернувшись к Эвану. Он ожидал услышать что угодно, но не это.

— Ох, — осознание отпечаталось на лице друга, — так ты не хочешь, чтобы она шла дальше, — Эван усмехнулся, усаживаясь поудобнее на своей кровати. — Это даже слегка эгоистично, мистер Поттер.

— Дионис.

— Полное имя? Ладно-ладно, просто надень кулон снова. Хотя я все еще не улавливаю мысль. Вы попрощались, очередной недолгий перерыв, но мы все знаем, что вы без друг друга долго не протяните, а теперь ты составляешь план восстановления отношений, чтобы снова раздевать её глазами? Так?

— Я не раздеваю её... — буркнул краснеющий Регулус.

— Помолчи, Морфей, дай старшему сказать.

— Во имя Мерлина, — вздохнул Регулус и наконец-то решил присесть.

— Она на тебя уже не злиться, если она так вообще может, поэтому просто осмысли всё, дай ей и себе время, потом поговори с ней. Всё! На этом проблема и решена. Мы снова вместе.

— В каком смысле? — уточнил Регулус, не до конца понимая, о чём говорит Эван.

Эван закатил глаза и посмотрел на друга так, будто тот не понимал самых очевидных вещей.

— Единственное, что Дженна любит больше тебя, — огневиски. Ну и меня. Хотя я вне конкуренции. Меня любят все.

— И что ты мне предлагаешь делать?

— Поговорить. Не сейчас, позже. Она поймет, если ты ей объяснишь нормально, я уверен. А сейчас я должен найти приключений на свою великолепную задницу.

Регулус спрятал кулон под рубашку и отвернулся от Эвана, уткнувшись лицом в подушку. С тех пор он обещал себе поговорить с Дженной, Элен или Мари, но так и не смог найти в себе силы и выдержки. Страх принимал решения за него.

Квиддич был важен для каждого факультета. Даже те, кто говорил, что не интересуются спортом, болел за своих друзей или надеялся, что дополнительные баллы достанутся именно им.

Ещё квиддич любили за вечеринки, следующие за ним. И большинство учеников Хогвартса жалело об отсутствии слизеринцов на празднике, ведь без них любой вечер проходил вяло и быстро. Змеи устроили своё закрытое мероприятие в гостиной, не приглашая никого только из-за злопамятности.

Несмотря на убийство Розье четы Боунсов, все понимали, что именно те, кто не причастен к деятельности Пожирателей Смерти, страдали от демонстративного игнорирования других факультетов. И неожиданно именно слизеринка, капитанша команды, сделала первый шаг к примирению. Эмма Ванити пожала руку капитану команды Пуффендуя, в недалёком прошлом её хорошего друга. И Регулус не знал, что может настолько восхищаться кем-то.

Но произошедшего оказалось недостаточно. И никто из слизеринцев не пришёл поддержать Когтевран на последней игре против Гриффиндора, который, кстати, оказался разбит. И всё равно никто не смог набрать достаточно баллов и обогнать слизеринцев в борьбе за Кубок школы.

Поэтому в честь однозначной победы была объявлена вечеринка, где некоторые ещё и поздравляли Регулуса с прошедшим днём рождения, будто алкоголь помог им про него вспомнить. Но туда вход был закрыт всем, кто не мог гордо носить звание победителя.

Крепкие напитки, сигареты с дурманящим запахом, недостойные аристократии танцы и музыка, и прочие запрещенные в Хогвартсе вещи. Разумеется, пока первые и вторые курсы были в гостиной, старшие слизеринцы сдерживались, но после двенадцати, когда младшие и зануды покинули комнату, началась иная вечеринка. Никто не стеснялся целоваться прямо в середине комнаты, танцевать, раздеваясь, и напиваться до состояния, в котором они не воспринимали реальность. И среди этих людей каждый мог заметить Дженну Поттер в непристойно коротком для того времени чёрном блестящем топе. И за её движениями следил каждый, кто хоть на секунду заметил её.

Элен, как всегда, была рядом с ней, но она напивалась куда быстрее, чем её подруга, отчего Дженне приходилось поглядывать на неё и на танцующих поодаль Беатрис и Мари. Дженна прикрыла глаза и, изредка отходя, чтобы взять у кого-нибудь из парней или девушек сигарету и покурить, возвращалась и продолжала танцевать. Ей было абсолютно плевать, одна ли она была или кто-то пытался составить ей компанию. По ней было видно, насколько она наслаждается собой, что было редкостью. Только Эйвери раздражал её, но она научилась не обращать на него внимания, когда начиналась её песня (то есть практически каждая песня).

Когда начинались медленные песни, Элен и Теренс показывали лучшие движения. Сравниться с ними могли только Мари и Беатрис, которые сделали своей миссией уничтожить другие парочки на танцполе. Дженна же в это время могла наливать себе больше алкоголя, подбадривая друзей.

И всё повторялось вновь. Но не для Регулуса, который был чуть в стороне с Эваном, который заставил его перестать смотреть на Дженну, вместо этого приглашая его к бару. Толпа ревела и толкалась. Пробраться к столу с выпивкой казалось непосильной задачей. Острые локти ненароком болезненно били худого невысокого парня, но Эвану удалось вытащить его и привести в нужное место.