Глава 39 (2/2)

— Но мы готовы их исправить. Я и Флимонт готовы пойти на всё, лишь бы ты вернулась домой, к нам. Дженна, милая, мы просим только о шанса снова стать семьёй, вернуть всё на положенные места.

— Замечательная речь, — мысленно добавила Дженна, но только сжала руки в кулаки, борясь с наступающим гневом и слезами, резко решившими появится в ненужный момент.

— Мы не должны были корить тебя за то, кто ты есть. Мы забыли, какое счастье, что ты у нас есть, знаешь… Ты и Джеймс — самое прекрасное, что есть в моей жизни. И я не хочу тебя терять. Пусть я не вела себя, как достойная мать последние несколько лет, я могу быть такой сейчас. Мы всё исправим, всё сделаем, как нужно. Мы не защитили тебя и не были рядом, когда ты нуждалась в нас, как никогда раньше. Прости меня, милая.

Дженна выдохнула, не зная, что она до этого задержала дыхание. Она смотрела на мать и теперь узнавала её. Её сердце таяло от мысли снова оказаться дома, в тёплых объятиях. Когда её нужно на кого-то опереться, её мать будет рядом. Разве можно мечтать о большем?

— Ты правда готова полностью забыть о том, несколько я «разочаровала» вас?

— Да, мы готовы, — сказал Флимонт.

Дженна улыбнулась, искренне и совершенно по-новому, готовая броситься к родителям и тихо заплакать, держась за них, как в детстве. Её заполнило светлое чувство. Дженна вернулась из тьмы и готова была встретить первые солнечные лучи её жизни. Но её быстро вернули в жестокую реальность.

— Но мы не хотим, чтобы ты продолжала общаться с Блэком, Розье и Паркинсоном. У тебя же есть много других друзей, да?

— Что?!

На большее сейчас Дженна не была способна. Она ненавидела этот разговор. Сколько раз она объясняла, что ни за что не бросит своих друзей, что скорее закроет их собой, чем позволит чему-то ранить их. Даже когда Регулус отказывается от её защиты, она будет следить за ним и оберегать. И ничто не сможет заставить её передумать.

Они — её семья. Даже если от этого будет зависеть судьба мира, Дженна не оставит их.

— Мы о Ламент, Крауче, Пьюси. Ты ведь даже с гриффиндорцами начала дружить, да? С Лили, так её зовут, не так ли? Наверняка, есть ещё много учеников не со Слизерина, которые хотят с тобой общаться. Я прав?

Так Джеймс говорил с ними об этом. Он рассказал им всё, что знал. Никто другой не мог поделиться с ними всем, что они только что сказали. Но с Джеймсом Дженна разберётся позже, в Хогвартсе, а сейчас всё её внимание вновь переключилась на Юфимию И Флимонта.

— Мистер Поттер, какой же вы кретин, — Дженна не то смеялась, не то плакала, её голос ломался, и язык заплетался. — Вам придётся убить меня, если хотите, чтобы я бросила тех, кто обо мне заботился, пока вы сидели дома и наслаждались обществом Джеймса и его рассказам. Это же он поделился этими историями?

Флимонт постарался быстро придумать что-то в своё оправдание:

— Как же ещё мы могли узнать, что с тобой всё в порядке? Ты не хотела говорить!

— Я хотела! Но как с вами можно разговаривать, когда вы не пытаетесь меня понять и услышать! Вы двое стариков, помешанных на превосходстве Гриффиндора. Все ваши идеи и убеждения никогда не были правильными, так что, либо вы меняете свои условия, либо уходите.

На этот раз первая очнулась Юфимия. Она жестом попросила Флимонта помолчать и обратилась к Дженне.

— Ты ничего не понимаешь.

С этой фразы ничего хорошего никогда не начинается.

— Слизеринцы всегда стояли на стороне зла. Такие волшебники убивали наших родных в сороковых, когда те боролись против их главы, Грин-де-Вальда. В то время большая часть чистокровных волшебников, выходцев твоего факультета… Эти жалкие мерзавцы распространяли хаос, убивали за идеи всевластия. Ничего хорошего ни один слизеринец не сделал.

Дженна знала, что это наглая ложь. В те годы было много отступников, как и в эти. Немногие хотят участвовать в войне и стараются бежать или скрываться. Юфимия не знает, о чём она говорит. Её жалкие попытки убедить Дженну принять сторону «добра» закончится провалом.

Заметив её выражение лица, Юфимия обратилась к дочери:

— Как ты можешь просто меня понять тебя, когда не пытаешься понять нас?

— То, что ты приравниваешь всех нас к тем, кто сделал тебе больно, говорит куда больше, чем тебе хотелось бы. Ты думаешь, что все мы способны только на зло? Что я способна на убийство?

— Я уже не знаю, на что ты способна!

Это зашло куда дальше, чем кто-либо ожидал. Все в комнате застыли, и время остановилось вместе с ними. Флимонт смотрел на жену с горечью и пониманием, а Юфимия смотрела лишь в пустоту, прокручивая в голове то, что сказала. Но лицо Дженны выражало то состояние боли, которое ни одна живая душа не хотела прочувствовать. Больше терпеть она не могла.

— Я не хотела говорить этого, — попыталась в последний раз Юфимия.

Но на этот раз ничто не могло исправить случившегося.

— Просто уйдите.

— Дженна... — Флимонт попытался подойти к ней и успокоить.

— Выметайтесь нахрен из моей комнаты!

Поттеры вздрогнули от тона дочери и переглянулись, соглашаясь на одном: это конец. Но Флимонт попытался ещё один раз достучаться до дочери, он открыл рот, но не успел издать ни звука, как его грубо оборвали.

— Ни слова больше, — прошипела Дженна. — Катитесь к чёрту!

Она не оставила им выбора, и Поттеры ушли, оставив дочь одну на сей раз. Они верили, что смогут вернуться. А вот Дженна знала, что не даст им и шанса. Они сделали ей по-настоящему больно. Она не позволит сделать это снова. Она больше их не послушает, и сама с ними не заговорит.

Но при этом Дженне было больно. Ей было достаточно больно, чтобы впервые за неделю заплакать. Она не плакала после случившегося с Регулусом или Лили. Она сдерживала себя долго. Ей было обидно, когда Регулус сказал ей уйти. И Лили предала её доверия и ожидания.

Родители были чем-то другим. Картинка идеальной семьи расплывалась на глазах. Лучше бы они вообще не приходили, оставив её одну, забыв о ней. Так было бы легче для всех.

Дженну переполняли эмоции, но при этом она словно истощила их запасы. Как будто вот-вот она перестанет чувствовать что-либо вообще. Ну а пока они были, волшебница много плакала, спрятав лицо в подушку. Теперь она была маленькой сломленной девочкой, нуждающейся в крепких объятиях. Она не сдерживалась, крича, пока лёгкие не стали болеть. В своей истерике она срывала голос.

Дженна думала, что, может, так у всех подростков. Не только у неё. Или же она была просто слабее других? Или же на неё действительно свалилось слишком много? Она знала только, насколько больно ей было в данный момент.

Но, к счастью, пришёл тот момент, когда глаза, красные от слёз, закрылись, вся боль ушла, оставаясь в реальном мире, пока волшебница отправлялась в свой сон.

Дженна оказалась в светлом длинном белом платье, когда открыла глаза в следующий раз. Осмотревшись, Дженна сделала шаг вперёд. Её босые ноги коснулись мокрой травы, приятно холодившей кожу. Улыбнувшись, Дженна осмотрелась лес, в котором она оказалась во сне: чистый и светлый. Деревья были высокими, а листья, казалось бы, едва пропускали солнечный свет, но при этом ярче картины она не видела. Это была чистой воды магия.

Дженна сделала ещё несколько уже более уверенных шагов, и совершенно забыла о всех своих заботах, подставив лицо ветру, приятно щекотавшему её щёки и открытые плечи. И тогда она последовала за ним в неизвестном направлении. Ведомая ветром, Дженна медленно бежала, приподнимая белоснежную юбку платья. Её смех сливался со звоном птиц, а лёгкие шаги приманивали маленьких зверей, бегущий теперь рядом с ней.

Дженна чувствовала себя так спокойно в беге, будто это её стихия. Будто по-настоящему она и вовсе не человек, а одна из этих зверей. Сон был сказкой, где такое было возможно. От бега она не уставала, а только желала нестись вперёд, ощущать ветер в волосах, запах утреннего леса и полную свободу.

Но лес закончился, и она остановилась возле широкой реки с быстрым течением. Её невозможно было пересечь, не утонув в бушующем потоке. А за водой было тёмное пятно, хвойный лес. Один взгляд на него вызывал мурашки по коже. В том лесу будто и жизни не было, а лучи солнца и не доходили до той стороны.

Её от тьмы отделяло только течение. Будь река спокойной, любопытство Дженны завело бы её в самую глубину, а затем она бы коснулась земли на тёмной стороне. Она звала её, дыхание смерти вот-вот коснулось бы её кожи, но Дженна отступила назад, в спокойный, безопасный лес. Там, где могла вернуться к смеху и радости в обществе зверей.

Один шаг отделял её от тьмы. И она всё ещё могла ступить туда, не заметив ошибки.