Глава 38 (2/2)
— Какая тебе разница!
Петунья захлопнула дверь за собой, не дав Лили объясниться. Очень хотелось бросить ей вслед проклятие.
Было больно наблюдать, как младшая из сестёр пытается не заплакать при Дженне из-за ужасного поведения сестры. Ей было обидно, но она не злилась, в отличие от Дженны.
— Старшие, — пробормотала темноволосая, пожав плечами.
Лили благодарна улыбнулась, зная, что Дженна пытается разрядить обстановку. Но довольной до конца она не была. Нужно было занять её чем-то весёлым.
— Научи меня заваривать чай по-магловски.
Лили удивилась, особенно уточнению «по-магловски».
— А ты вообще умеешь это делать? У вас же дома были эльфы.
— Секреты, Эванс.
Лили отбросила попытки вытянуть из Дженны что-то серьёзное и встала возле плиты, готовая показать, как заваривают чай маглы. Обе знали, что у Дженны он выйдет отвратительным.
Так они проводили время до самого заката. Изучали магловскую культуру. Отчаянные попытки Лили указать Дженне, как стоит использовать различные приборы, закончились полным провалом.
Когда же её родители вернулись, обе девушки решили прогуляться до детской площадки и немного посидеть на качелях, насладиться тихим вечером на улочке, где никогда ничего не происходит.
Лили не сводила глаз с Дженны, будто пыталась решиться на что-то. И она не умела делать это незаметно.
— Джи, — тихо позвала она её.
— Да?
Дженна повернула голову в сторону Лили с нескрываемым любопытством на лице.
— Ты когда-нибудь целовалась?
Подозрительный вопрос поставил Дженну на некоторое время в тупик. Всего на секунду или две, прежде чем она уверенно ответила:
— Да. Ну а ты?
Лили остановила свои качели и наклонила голову, спрятав лицо длинными рыжими волосами.
— Нет... Но я всегда хотела попробовать. Почти Все девочки уже успели, даже Алиса, хотя она очень стеснительная.
Её голос звучал так, будто она собиралась сказать самую постыдную вещь в мире, чего Дженна никак не могла понять. Большая часть волшебников и волшебниц, которых она знала, никогда не целовались, так чего стесняется Лили?
Хотя это больше связано с тем, что среди слизеринок стараются избегать поцелуев или отношений, нужно сохранять имя, репутацию.
— Поверь, ты далеко не одна из немногих четырнадцатилетних девушек, которые никогда не целовались. Это нормально. Но к чему был вопрос?
— Да так, — Лили пнула ногой камень, всё ещё не поднимая глаз на Дженну.
— Хочешь, чтобы я тебя поцеловала? — шутя спросила Дженна.
Лили снова смутилась и сжалась. Так ведут себя те, чьи планы оказались раскрыты. И слова Дженны уже не казались такими смешными.
— А что если хочу?
Эти слова выбьют из колеи любого, тем более того, кому ты нравишься. Поэтому в тот момент Дженна была поражена. Её удивляла смелость Лили.
— Ты шутишь? — переспросила Дженна, на этот раз не скрывая своих эмоций, особенно радости.
Лили едва заметно кивнула. Этого было достаточно. Дженна поднялась и подала руку милой волшебнице, которая вопросительно посмотрела на неё.
— Тут слишком много людей, — объяснила Дженна.
— Тогда пошли домой.
И они пришли. Не поздоровавшись ни с кем, слишком счастливые и нетерпеливые, две ведьмы поднялись в комнату Лили. Слишком быстро они вбежали туда и закрыли дверь. Если бы Эвансы так не доверяли своим дочерям, это могло показаться подозрительным.
Но как будто сейчас Лили и Дженну могло волновать нечто подобное.
Уголки губ волшебниц дрогнули в улыбке, когда они оказались достаточно близко к друг другу, теперь наедине. Они смотрели друг на друга, как будто мир вокруг вот-вот рухнет, и знакомые глаза будут последним, что они видели.
Все эти бабочки в животе, слегка трясущиеся руки, сердце, вырывающиеся из груди, кружащаяся от эмоций голова. Каждый симптом был на месте. Но ощущалось это, как чистая магия, разливающаяся по всему телу.
Дженна просто поцеловала её, будто это был самый правильный поступок. Без сомнений и без страхов.
У Лили были сладкие губы. Мягкие и податливые. И руки Дженны легли на её талию, прижимая девушку ещё ближе к себе. Ощущать её тепло, её губы, её прикосновения казалось необходимым. Хотелось больше, и не хотелось, чтобы это заканчивалось.
Но Лили была напряжена. Она боялась оступиться и сделать что-то не так. Но именно она для Дженны делала этот момент правильным.
— Не бойся, — прошептала Дженна, ненадолго прервав поцелуй. — Ты прекрасна.
И теперь уже Лили сделала шаг вперёд, целуя Дженну. Всё произошло ещё быстрее. Их руки изучали тела друг друга, хаотично двигаясь по телам. И они прижимались к друг другу, не останавливаясь с поцелуями. Делая шаги по комнате, они не могли не споткнуться о что-нибудь и упасть на кровать.
Обе громко засмеялись, но быстро замолчали, вспоминая, что дома они не одни. Дженна приподнялась на локтях и перекинула ногу через бёдра Лили, оказываясь сверху. Откуда в ней была смелость на это, оставалось вопросом. Но все вопросы задаются после.
Их губы встретились в третий раз, на этот раз медленнее. Рука Дженны сжала ладонь Лили, и пока они продолжали поцелуй, их пальцы переплетались. И Дженна прикусила нижнюю губу волшебницы, и та тихо простонала, тут же смутившись. Но Дженна не слышала ничего лучше этого. Она углубила поцелуй, а её язык коснулся мокрых и губ Лили, которая давно запустила руку в мягкие волосы Дженны, держа её так, чтобы та не отстранилась, чтобы это не закончилось.
Обе были счастливы понять, насколько близки они могут быть.
Но тут дверь в комнату открылась с характерным скрипом, вернув влюблённых волшебниц в реальной мир.
— Лили...
Дженна вскочила с кровати, как можно быстрее, но было уже поздно. Петунья Эванс зашла в комнату и стояла с широко раскрытыми глазами и ртом, пялясь на свою сестру. А на лице Лили было лишь выражение отчаяния.
— Вы лесбиянки! — воскликнула Петунья. — Я расскажу маме и папе!
Она выскочила из комнаты, а Лили бросилась за ней. Дженна всё ещё была в шоке от произошедшего: она только что поцеловала девушку, которая ей нравилась, но их застукали за этим. Они никак не смогут объясниться перед такой, как Петунья.
И Дженна побежала следом за сёстрами Эванс и застала их, стоящих перед лестницей. Лили практически на коленях умоляла Петунью молчать, она клялась, что всё не так, как та думала. И не было ничего больнее, чем слышать это.
Лили говорила, что ей было просто интересно, что это эксперимент, что она точно не может быть влюблена в девушку. А Дженна и слова сказать не могла. Она не знала, стоит ли. Она могла соврать, что всё так, но её слова для Петуньи не значат ничего, так же могло стать намного хуже от любой фразы Дженны.
Впервые ей было действительно страшно, но не за себя, а за Лили. Дженне не было, что терять, а вот Лили могла потерять дом.
Петунья впервые могла доказать родителям, что Лили не так хороша, как кажется. Она не упустит шанса даже ради целого состояния.
— Петунья, умоляю.
Лили была готова заплакать. Её глаза слезились, а губы дрожали.
— Ладно, — смиловалась Петунья.
На неё уставились две пары глаз в ожидании продолжения. И тогда она взглянула на Дженну.
— Я буду молчать, но тогда она уйдёт. Я видела, как вы лобзались. Как противные лесбухи! И никакая другая твоя магическая шлюха не переступит порог этого дома.
— Я не такая! Я ни за что не буду с девушкой!
На этих словах Дженна не знала, стоит ли ей смеяться или плакать от обиды. Но она промолчала, зная, что Петунья ни за что бы не сказала никому об этом. Если другие узнают, что у неё сестра-лесбиянка, её саму заподозрят и будут издеваться.
— Да, может и не такая. А твоя подружка? Она выглядит, как та, кто мечтает отлизывать девушкам в переулках, Убери эту ведьму, а то она и ко мне в кровать полезет ночью!
Нет и слова, способного описать ненависть и отвращение Дженны к жалкой магле. Единственное, что хотелось сделать с ней, — как следует ударить.
Лили остановила Дженну до того, как та успела бы что-либо сделать, особенно сделать больно. Конечно, сестринская солидарность за молчание.
— Ты должна уйти, — приказала Лили с холодом в её обычно тёплом и приятном голосе.
Дженна хмыкнула и окинула маглорождённую взглядом, полным неверия и разочарования.
— Серьёзно?
— Да, — отрезала Лили. — Собери вещи и уходи прямо сейчас. Пока родители готовят ужин.
Петунья гордилась собой, смотря на Дженну сверху вниз, как победитель на проигравшего.
— Лили...
Дженна пыталась найти утешение в глазах той, кому всего несколько минут назад доверила своё сердце. Она потянулась к ней рукой, но Лили только одёрнула её и отошла. Слёзы скатывались по её щекам, пока она смотрела в пол, боясь даже встретиться со взглядом Дженны.
— Я всё сказала, — закончила она.
Дженна кивнула и посмеялась, словно сейчас ничего не случилось, словно её доверие только что не предали. Это был не нож в спину, а как минимум, пытка тёмной магией. И так просто бы она не оставила никакое оскорбление, но сейчас с ней была Лили. Что бы не произошло, казалось невозможным при ней сделать что-то плохое.
Но промолчать было невозможно.
— Только у меня для тебя плохие новости: ты как раз такая же, как я.
— Отвали, — шикнула Петунья.
Дженна без лишних слов направилась в комнату Лили, где всего несколько вещей были не в чемодане. Собрать их заняла минута, но Дженне хотелось остаться дольше, ей хотелось осесть на пол и плакать, не сдерживаясь. Но она не могла позволить себе показаться слабой. Показаться обиженной, пусть так и было.
Второй дорогой человек просил её уйти.
Выйдя из комнаты, она, несмотря на нежелание Лили и Петуньи, попрощалась с мистером и миссис Эванс, объяснив свой уход неотложными семейными делами. Но возле выхода она столкнулась со старшей из сестёр Эванс, которая решила порядком подействовать ей на нервы.
— Петунья, твоя зависть к сестре имеет основания. Её любят родители, девушки, парни. А твои внутренние уродства не нужны никому. Никчёмная девушка, стоящая за сестрой, мечтающая оказаться на её месте. Без магии, без друзей… Ты ни с чем. Так и останется до того дня, как ты умрёшь. Скучной старой женщиной, которую забудут через лет пять. Желаю удачи с этим.
Дженна вышла из дома семьи Эванс с надеждой больше не оказаться здесь. Её путь лежал в «Дырявый котёл». Куда же ещё она могла пойти? Вернуться домой? Невозможно. К Элен? Её состояние только начало налаживаться. Мари? Слишком далеко от Англии.
Улочки Лондона были серыми, капли дождя разбивались о бетон, и Дженна будто могла слышать, каково это. Резко падать с самих небес на землю, не выдерживая резкого удара.