Он не хотел это продолжать (1/2)
Малфой не ожидал, что Гермиона сможет пробудить в нем столько эмоций. Он рассчитывал, что после той идиотской выходки навсегда ее забудет и больше ни один волосок в нем не всколыхнется от этой девушки. Если честно, он даже не обращал на нее никакого внимания весь седьмой курс, пока она не подсела к нему в Выручай- комнате, сначала не понял, что вообще ей нужно было и зачем она пыталась его споить. Потом до него стало доходить, что ей было скучно и она жаждала развлечения, затем разозлился, ведь не собирался устраивать для нее шоу-программы.
«Вон, у нее есть такие замечательные дружки-раздолбаи, пусть они играют в ее цирке уродов»
А когда она присела перед ним на колени, он вообще растерялся, с ним давно так никто не обходился, и никто не выражал свое сочувствие, даже бывшие друзья, Блейз, Нотт и Паркинсон отвернулись, они все стали отшельниками, а между собой даже не думали ладить и связываться узами разочарования.
«И вот вам, пожалуйста, от кого не ждали, то и получайте»
Грейнджер слишком активно и слишком бережно протирала туфли, которые ему подавно не были важны, как она это транслировала. Драко запомнил какими на ощупь были ее тоненькие пальчики в тот вечер, как от нее приятно пахло персиками в гармонии с кедром, сиренью и алкоголем, что протащили когтевранцы. Помнил и ее теплый вздох удивления, который она выпустила ему прямо в шею, когда Малфой вырывал кусочек ткани.
Изначально он не планировал ей увлекаться, его просто забавила такая ханжа, как эта гриффиндорка. Стоило лишь красноречиво поиграть бровями, пару раз стрельнуть заинтересованным взглядом, как она тут же превращалась в пунцовый металлический шар, громко звенящий при каждом движении.
Драко не успел опомниться, как уже стал одержимым ее реакциями. Не успел понять, когда именно его рвение каждое утро вставать пораньше, превратилось из обычной привычки, в желание наблюдать за ее силуэтом, торопливо шествующим на завтрак, чтобы в конечном итоге, ошарашить своим появлением прямо перед заучкином носом.
«Она давала слишком открытые знаки увлечения мной, вот я и не смог сдержаться», - каждый раз отмахивался перед своими мыслями.
Именно в ту неделю он осознал, что никогда особо не желал ее смерти, как таковой ненависти не было, он всегда хотел задеть лишь Поттера, а Грейнджер стала ему в этом отличным инструментом. Все, что когда-либо к ней испытывал слизеринец – это зависть, что она его преуспевала по всем предметам, но не более другого. Время менялось, его жизнь потерпела много изменений, боли, утрат, упущенного времени, поэтому он собирался лишь красиво позабавиться.
Но когда увидел в отражении зеркала до невозможности, горящие и влюбленные глаза, слишком поздно уяснил - отнекиваться уже поздно, а игры затянулись.
Драко не хотел прекращать выпытывать грейнджеровские восхищенные вздохи, не желал забывать ее хрупкие плечи на ощупь, не стремился отпускать ее мягкие вездесущие локоны из своих пальцев.
Ему слишком нравилось проводить ногтем вдоль шва ее школьной юбки, пока она стояла в очереди библиотеки, слишком любил садиться позади нее на сдвоенных уроках трансфигурации и под партой, протягивая ноги к стулу всезнайки, тихонько заключать ее щиколотки в объятия. Слишком нуждался в ее ладошках, что иногда скользили по спине, подталкивая парня к выходу.
Ему, черт возьми, слишком нравилось замечать, как сильно она хотела видеть и чувствовать его каждый день! Если бы он не остановился, то уже не смог бы сдерживаться и одурманенный мозг воплотил бы все потаенные мысли в реальность.
А реальный же мир Малфоя был таков, что в нем не было места для кого-то вроде Гермионы Грейнджер, ему не хотелось портить ей жизнь своим родовым долгом. Он бы не стал ее упрашивать забывать прошлую себя и отдаваться на жертву добра и света, так еще и невесть зачем. А предложение о каких-либо более простых и приземлённых отношениях, что вели между собой свободные молодые люди, она бы просто отвергла. Девушка бы не разменивалась на легкомысленный и недолгий союз. Но Драко не мог ей гарантировать ничего более, кроме мимолетной интрижки. Была бы его воля, он бы не избегал ее в последний месяц пребывания в Хогвартсе.
Так было лучше, с его предназначением и одновременно проклятьем рода, другой исход невозможен.
Он вообще не понимал, как мужчины – носители леметегонного дара, вообще смогли позволить такой несправедливости распространиться на столько поколений. Для кого-то чудо, а для кого-то ад на земле.
Когда его отца убили, перед ним открылась ужасающая тайна: вот почему у Малфоев рождались одни мальчики, вот почему Люциус в последние дни своей жизни так нервозно себя вел, почему мама так старательно пыталась уговорить мужа не нарушать кодекс какого-то Леметегона, вот из-за чего в восемнадцатый день его рождения, на плече появились выжженные древние руны.
***</p>
Пока Гермиона преодолевала все тяготы и нюансы ученических моментов невыразимцев, Драко обучался вызову духов по древним гримуарам во Франции, Италии и в Испании, на старинных дневниках, написанных на латыни, рунах и иврите. Ему было предначертано оберегать покой обычных людей, магов и маглов, ничего не подозревающих о культе Леметегонов.
Их целью стояла защита, так называемой, Арс Нотории и свет четырех вселенных, это всё, что уяснил Малфой.
Существовали темные волшебники, похуже Волдеморта во сто крат, им не нужна была власть в определенных странах или единичных планетах, они желали господства, что расходилось бы на несколько сотен вселенных. И такие злодеи появлялись каждые десять лет стабильно, иногда Драко иронизировал:
«Вас, что там штампуют с определенным сроком годности…одного сегодня убили, другого выпустим только через десять лет»
Во французском городке Шамони, в одном из Хедеров, он узнал, что культ Леметегон подразделяет наш привычный мир на три сословия:
Арс Паулина – устоявшийся мир магов и магических существ, на страже которых стояли духи дневных и ночных часов, о зодиакальных и планетарных духах. Большинство из них были рождены в Англии, но со временем и своим долгом, распространились по всему миру. К таким духам относились обычные волшебники, будь то чистокровные или полукровные. Ему объясняли, что маглорожденные никак не могут быть носителем дара Леметегонов, так как обладатель этой силы просто не может ее потерять или заглушить внутри себя, став при этом сквибом.
«Ха…хотя бы здесь я обошел эту кудрявую грязнокровку»
Арс Алмадель – духи, управляющие четырьмя мирами вселенной, существовало в их мире всего 4 мага, которых разбросали по одному на каждую приближенную вселенную. Один из таких пребывает во Франции. Это все, что Малфою было позволено знать.
Арс Нотория – мир существ, не имеющих ничего общего с магией. Именно этот мир первостепенно Драко был обязан защищать и сохранять в нем равновесие.
В какие-то миссии ему было позволено вступать, а в какие-то категорически запрещено. Как правило, никаких поручений после обучения не было, всё сугубо от личной инициативы, но если продолжительное время бездействовать, то начнут вести рассмотрение о смертельной казни твоего духа. Приходили лишь поручения о запрещении вступления в ту или иную ситуацию.
Драко понял, что сословие, к которому он относиться, может почти все в этом мире. Например, когда переставала существовать одна за другой, цивилизация, это оказывалось делом рук духов Арс Паулины. У него до сих пор не укладывалось в голове, зачем прибегать к таким мерам, лишь для сохранения баланса вселенных.
А когда полномочия Арс Паулины заканчивались, в ход вступала Арс Алмадель.
Так же, ему постоянно твердили, что не стоит привлекать внимание и злить прародителя Теургия, ведь тогда пошатнется мир четырех вселенных, безустанно повторяли и о кодексе Леметегона, который гласил:
«Не используй дарованную силу в личных благах и совершенствовании своекорыстных идей, цель твоя – лишь спасение душ безмятежных от зла, что нас окружает.
Выбери того, кто станет спутником в твоем предназначении, кто подарит тебе приспешника, способного продолжить твое дело.
Будь тем, кто умеет находить справедливость там, где ее нет.
Стань дарующим равновесие этому миру.
Помни о своей участи и никогда не преклоняйся перед духами зла, тем самым предавая прародителя Теургию.
Тайна твоего дара может открыться лишь перед истинным спутником твоего предназначения и твоим приспешником. Во другие случаи, тайна превыше всего!»
И как же сильно парень <s>радовался</s>, когда ему изо дня в день напоминали, что за нарушение кодекса следует смертельная казнь.
Дни в Хедере для Драко были самыми тяжкими в его жизни. Ему приходилось обучаться неизвестной магии и новым возможностям его тела. Испытания с изнуряющими тренировками и соблюдением регулярных голодовок, которые должны были закалить не только его силу духа, но и физические возможности, сначала были сродни смерти в живой оболочке, а после стали ежемесячными радостями.
Для развития своего дара и тренировки памяти на все тонкости изучения, парень регулярно вел дневник, а изучив эту магию на столько, чтобы стать маэстро своих возможностей, сохранил его, чтобы после передать в руки сына.
Теперь Малфой стал не победим в своем деле и всесильным в своих возможностях. Конечно такая мощь его физического тела грела душу нарцисса, но он не давал волю прошлым качествам характера возродиться вновь.
***</p>