Исправление ошибок прошлого (1/2)

Она хотела сказать всему миру, каждому человеку, кто её хоть на каплю узнавал, что она больше не та Гермиона Грейнджер. Больше не та лучшая ученица Хогвартса, больше не та робкая и педантичная зазнайка, она больше не лучшая подруга Поттера.

Хотела, чтобы больше никто не посмел ей сказать, как сильно она изменилась. Чтобы больше никто не упрекнул, какой она раньше была замечательной.

Тот год страданий изменил в ней всё, она переосмыслила свои убеждения, смысл своей борьбы прошлого. В тот год она вела жестокую войну с самой собой и своими нравами.

Теперь она стала жестока в своих мнениях, ни с кем не считалась, она даже не пыталась отстаивать свою позицию, просто считала свою правду заблаговременно верной. Теперь ей стало все равно на чьи-либо права, а равнодушие преобладало во всём. Ей пришлось стать еще сильнее.

Она отстранилась ото всех, оборвала любые близкие связи, с её работой это было необходимой мерой. Гарри ее понял, не сразу конечно, но поддержал. Рон же наоборот ополчился и настроил всю свою семью против нее. Она не имела права даже выговориться или объяснится перед ним, он просто этого права не дал. А ведь она всего лишь хотела их оградить от опасности, что несла рядом с собой. Ей пришлось стать еще сильнее…

Джинни же поняла ее выбор, поняла, что у Гермионы к этому талант – уметь скрываться, утаивать, обманывать, ловить каждое слово и все оборачивать в свое пользу. Подруга первая от нее отвернулась. Стала первой ее причиной стать еще сильнее.

Как бы не было иронично, но война помогла ей обрести ту себя, какой она сейчас стала. Её тревожность возросла, оказалась основным механизмом защиты. Осторожность и продуманность действий были для девушки основополагающими её размеренной жизни.

Она обратилась рысью, тихой украдкой подглядывающей за каждым в поле её зрения. Один неверный шаг, один лишний вдох, один бросок за добычей, и ты уже пойман в острые когти этой хищницы.

Конечно не без минусов, жажда ее личной справедливости умножилась в ней во сто крат, это и мешало.

Если её добыча начинала нападать, Грейнджер опережала с молниеносной скоростью. Ей пришлось предугадывать, считывать, предчувствовать, здесь и открылся в полную мощь талант эмпатии.

Когда кто-то искусно мешал ей выполнять свою работу, она начинала мстить, медленно, сначала скрупулезно вычисляя обидчика, а затем играя, давала понять, раз нашла, значит уже выиграла.

Её справедливость заключалась в том, что все беспрекословно должны были ставить ее на ровне с собой, а иногда и выше себя. Редко, кто умел это делать, так, как она любила.

Лишь по этому критерию её не хотели ставить на крупные задания. На таких были ублюдки, коих и поймать то тяжело, не то, что отомстить, кто-то из коллег считал это эгоизмом, кто-то непрофессиональностью, кто-то открыто отказывался от такой напарницы, считая, что она лишь спугнет виновного.

В их поддержке Гермиона не нуждалась, по возможности работала одна, так было легче контролировать процесс.

Абсолютно так же, она не нуждалась и в Малфое, особенно, в его партнерстве.

***</p>

Ей не спалось. Она уже четвертый час ворочалась в кровати, представляя, что будет говорить этому негодяю. Сначала хотелось все высказать, о том, как она ждала его робкого шага, как ждала объяснений, в конце концов, хотя бы записки. Но, что ей предъявлять, ведь между ними никогда ничего не было, кроме взаимных колкостей. Он никогда ей не интересовался на столько, чтобы можно было предъявлять обвинения.

Так что, Гермиона выбрала самый легкий путь к совместной работе – только рабочие отношения, только изучение информации, только тотальное равнодушие, и ничего более.

Вот только удастся ли ей устоять?

Злости, что кипит в ней сейчас, хватило бы на всю магическую Британию, сам Волдеморт позавидовал бы её рвению прикончить всё, что связано с Малфоем.

Она на столько была выбита из привычного равновесия, что давно забытая вспыльчивость, возобладала на каждый предмет и на каждое существо в целом. Девушка так и не открыла бархатную коробочку, что ей так цинично преподнес Малфой.

Интерес конечно был, и очень сильно ее гложил, но подаваться соблазнам не собиралась. Ведь если она не будет знать, что там находиться, то у этого подонка не будет преимущества над ней. Не знание – сила. Позже, в самом конце их операции, она обязательно выскажет ему и за такое отношение, и за такой «подарок».

Утром она соберется и перевоплотиться вновь, в бесстрастную Гермиону Грейнджер, затем обязательно отдаст эту неприятную коробочку в руки ее владельца. А сейчас пора хоть немного, но дать организму отдохнуть.

***</p>

Девушке очень хотелось впечатлить Малфоя своей силой, и сделать это любыми способами.

Поэтому она решила надеть свой лучший костюм - прямые брюки, строгий коверкотовый пиджак-двойку с запонками, всё в черных тонах. Обязательно лакированные туфли-шпильки. Она собиралась больше часа, никак не получалось уложить волосы в низкий пучок, потом никак не получалось ровно накрасить губы алой помадой, в цвет обуви.

А когда подготовка закончилась, пришлось пулей вылетать к месту трансгрессии, чтобы не опоздать заскочить к мистеру Брэдли, передать бумаги с прошлого дела на дальнейшее подробное рассмотрение приговора, он работал в секторе борьбы с неправомерным использованием магии.

Выйдя из атриума, Гермиона на ходу здоровалась со знакомыми сотрудниками, с одной из них даже обменялась парочкой фраз, которые ее ничем не радовали. Это была мисс Митчелл, они пару раз работали в паре, но Морган оказалось слишком надоедливой болтушкой, из-за чего Грейнджер разругалась с начальством, выражая свое недовольство таким партнерством.

-Здравствуй, Гермиона, - заговорчески вещала та, - как успехи в твоем продвижении? Я слышала, что за тебя взялся мистер Малфой. Хочет подкорректировать стратегию твоего боя? – с насмешкой на последних словах, произнесла Митчелл.

-Утро доброе, Морган, не стоит верить слухам, это слишком самонадеянно, - сухо отмахнулась Гермиона, лавируя между толпой.

Ее собеседница тут же побагровела, стало сразу заметно как сильно вздулись ее ноздри от возмущения.

- Я же не один раз просила не называть меня по имени! И, между прочим, это мне сообщил Уилсон.

- Ох, прости, - не слишком правдоподобно выразила сочувствие Гермиона, при этом гаденько улыбнувшись. На следующей реплике ее лицо моментально изменилось, преображаясь в явное неодобрение и скуку. - Нашла кого слушать…Морган, мне бежать надо, так что оставь свои подозрения на потом, не до тебя сейчас, прощай!

Грейнджер тут же развернулась к лифтам, не отвечая на гневные тирады чихвостки Митчелл, которая от такого неуважения к личным просьбам, остановилась как вкопанная.

Забегая в закрывающиеся двери кабинки, девушка уже придумывала план, как будет спорить с мистером Уилсоном о распространении ложных слухов, тем более по секретному делу.

Процокав каблуками до кабинета Брэдли, Гермиона резво постучала в дверь и с предвкушающей улыбкой открыла ее.

Внутри ждал весьма завидный парень по имени Льюис. Он был воплощением всех идеалов, которых желала иметь в своей коллекции Гермиона. Стройный, высокий мужчина, старше нее на парочку лет. Темная кудрявая стрижка, слегка прикрывающая аккуратные брови владельца, светло-зеленые глаза, с примесью голубого, широкие плечи, выбор стиля одежды исключительно строгий. Особенно девушку привлекали его ноги, так красиво обтянутые в классические укороченные брюки. Так же она не могла устоять перед его очаровательной улыбкой, которая, несомненно, поддевала и его глаза.

Он всегда был с ней любезен и уважителен. Каждый раз, когда ему нужно было забежать в ее кабинет, приносил с собой кофе, обязательно с парочкой ее любимых сэндвичей.

В первые дни сотрудничества он открыто флиртовал с девушкой, а после делал приятные «ничегонезначащие и никчемунеобязывающие» презенты, в общем ухаживал он красиво и почтительно, но все это Гермиона сразу же отвадила, как можно более корректно объяснив свои принципы жизни, она успела намекнуть, что хотела бы с ним чего-то более простого, но тем не менее, такого же приятного, как он сам.

К сожалению, Брэдли был более высоких принципов, но это не помешало ни желанию хотеть его, ни его завуалированному флирту.

- Доброе утро, моя дорогая lis*, - нежно произнес Льюис, не забыв улыбнуться во все тридцать два зуба. Он тут же поднялся из-за стола и медленно прошел к посетительнице.

Парень протянул руку в сторону Гермионы, ладонью вверх, слегка прогнувшись в спине, чтобы оставить легкий поцелуй на пальцах засмущавшейся девушки.

- В этот раз ты припозднилась, - тихо проговорил он, не спеша поднимаясь в полный рост. Тут же забрал из рук Грейнджер небольшую папку с бумагами, перекладывая в левую руку.

Грацией кошки, он обошел ее и остановился за спиной Гермионы, аккуратно обнимая за талию и мягко притягивая к себе.

- У тебя было особое утро, в котором я не смог бы тебе помочь? – вкрадчиво прошептал возле самого уха Льюис.

Гермиона звонко рассмеялась, развернувшись к нему всем телом. Они стояли достаточно близко, чтобы рассмотреть россыпь мелких веснушек на его щеках.

Девушка медленно занесла ладонь на его грудь, по пути оглаживая упругий живот, задевая все неровности, и слегка надавила.

- Ну что ты, mia more**, с этим утром я спокойно и без тебя справилась, - закинув голову назад, чтобы смотреть в глаза, прощебетала Грейнджер.

Парень же, секунду внимательно смотрел, разглядывая ее, а теплая улыбка не давала усомниться, любоваться такой девушкой, как она, ему очень нравилось. Затем аккуратно убрал ладонь с талии Гермионы, медленно отстранился, сделав шаг назад, не прерывая зрительного контакта.

Его взгляд так и сочился интригой и желанием, после спокойно добавил, стрельнув бровями вверх:

- Что ж, я рад.

- Я сегодня сама не своя, новое дело на носу, а я еще плюс ко всей нервозности, отстаю по всем своим графикам.

-Да, я заметил, ты слишком много смущаешься. Еще так громко дышишь…что с тобой? Неужели пересмотрела мое предложение и влюбилась в меня? – иронизировал он.

- Вот и я уже начинаю сомневаться в своих убеждениях, вдруг что-то изменится, м-м?

- Lis, уже что-то меняется, начнем с того, что ты мне кофе не взяла, и твои пальчики…они были слишком горячими! – весело возмущался парень, положив кисти на пояс.

- О, да что ты, может это твои убеждения меняются и тебе захотелось мне уступить?

- Ну-у-у не знаю, дорогая… - медлил с ответом Льюис. - Может когда-нибудь ты всё-таки меня сломаешь и у меня не останется выбора, кроме как пойти у тебя на поводу?

Гермиона тут же воодушевилась, она уже второй месяц уговаривала Брэдли на ничегонеобязывающие совместные вечера, и если повезет, то еще и ночи. Конечно дальше горячих поцелуев и распутства рук ничего не доходило, но его выдержка с каждым разом становилась все меньше.

-Ох, милый Льюис, обязательно сообщи мне о том дне, когда ты сломаешься, я вся в предвкушении, - подмигнула Грейнджер, - но извини, я уже говорила, что опаздываю по всем фронтам, поэтому давай оставим этот прекрасный разговор на десерт? Который, я кстати, тебе предлагаю в эту субботу.

- Гермиона, ты Мерлинова плутовка! Знаешь мои слабости и предлагаешь такое в самое неподходящее время!