Часть 1 (2/2)
- Не спалось сегодня, - отмахнулась Адель, закидывая рюкзак на подставку бусика, открывая большой отдел, вытаскивая на свет шоколадный торт - Это вам презент за то, что терпите мою нервозность и ужасный характер, Бенджамин. Я буду благодарна вам за это до тех пор, пока вы не выставите меня со словами «Да съеби ты уже, задрала на мозги капать»!
Уолтер нахмурился, складывая руки на груди и прислоняясь боком к стене, цепко осматривая лицо Адель, но маска отчужденного веселья прекрасно скрывала эмоции. А помноженная на успокоительные средства, что всегда были в верхнем ящике прикроватной тумбы, удваивали эффект. Иногда давить лыбу при плохой игре уже возымает нужное воздействие, а что будет, если к этому добавить более полжизни проведённые в театрах и на репетициях в драм кружках. То-то и оно. Адель привыкла делать вид, что всё прекрасно, когда на деле она готова свалиться тут же от боли. Любой. От ноющего чувства обречённости в груди или режущей до белых мушек перед глазами боли в предплечьях или голени.
Руки расслабленно закинуты на подставку, пальцы не теребят кольца и браслеты, глаза смотрят прямо, насмешливо и уверенно - ничего не выдаёт её состояния.
- Так, Эстерния, ты сейчас вываливаешь всё, что тебя беспокоит. Я же вижу, что что-то не так. Тем более, полной формой ты меня никогда не называла.
Сердце Адель камнем ухнуло вниз, с силой забившись где-то в горле, пока она под пристальным, всё ещё чуть мутным ото сна взглядом, пыталась совладать с дрожащими пальцами, закрывая молнию на рюкзаке, закидывая тот за спину.
- Тю, я здесь официальный сюрпрайз делаю, а ты прикопался к такому, - закатила глаза Адель, кивая на прилавок. - Извини, но у меня есть ещё кое-какие дела, так что обойдусь огромной порцией клубнично-сливочного мороженного и коротенькой беседой. Вы не против?
- Океюшки, - кивнул Бен, набирая в ложку шарик мороженного, пока Адель доставала кошелёк. - А что за праздник такой, что ты не подаришь этому старику даже десятиминутного разговора?
Адель придирчиво рассматривала 20 долларовые купюры, доставая 50,протягивая её Уолтеру. Она тут же безбожно солгала, хотя и здесь была доля правды, она действительно надеялась познакомиться с кем-нибудь новым, кто не будет видеть в ней сидевшего за попытку убийства собственного отца человека под аффектом. Кто, возможно, мог бы увидеть в ней именно Адель Эстерния, а не образ из ходящих о ней слухов.
- Знаешь ведь, что тот чувак, который недавно заселился здесь, завтра должен прийти в школу соседнюю документы подавать. Надеюсь выловить и расспросить о нём всё. В основном вопросы будут касаться экси, сам понимаешь, нам нужен в команду нападающий. Да и просто интересно узнать, что за челик, всё же в городе одном жить будем.
- Тебя никогда не интересовали другие люди, - недоверчиво бросил Бен, быстро выискивая сдачу в карманах жилетки.
- Это как залог на одно бесплатное мороженное в будущем, - оттолкнула протянутую сдачу - И, поправочка, меня не интересуют люди по типу Николаса и его друзей, которым не интересен экси, - её передернуло током на словах об отце и его друзьях, но Бен не обратил на это внимания, решив, что Адель в очередной раз показательно выказывает своё отношение к противникам этого вида спорта и этим людям в принципе. К горлу подкралась тошнота, а на языке поселился отвратный кислый привкус желчи, который Адель быстро решила перекрыть сладким мороженным.
- Да и вообще, нужно же хоть как-то зарекомендовать себя, прежде чем слухи о «Страшной и мерзкой убивце собственного отца» дойдут до него или неё.
- Здравое решение, - легонько хлопнул он по крыше, подмигивая улыбнувшейся Адель. - А ты представь, что будет, если эти кривотолки уже дошли до него? Уже представляю лицо этого паренька, чисто глаза на выкате, в чёрной шевелюре появилась седина, и он, как кот, забирается на самую верхушку дерева, громко завывая : «О нееет, она пришла за мноой, спасите, людонькииии!!!» после чего начинает тебя забрасывать шишками, громко стеная мамочке, чтобы она побыстрее появилась и убрала тебя куда подальше. О! А ты такая «О, поверь, мой хороший, ты станешь моим ужином, когда я до тебя доберусь! И знай, я намного хуже, чем обо мне говорят! », и достаёшь из кармана винтовку, начиная залпом ебашить по висящему на ветке парню.
- О, Боже, ужас какой, - задыхаясь от смеха и утирая ”смешные” слезы выдавила Адель. Упираясь лбом о подставку, она продолжала трястись от смеха. Боль в сжатом до посинения предплечье немного отрезвила.
«Успокойся! - кричало всё её нутро, сгорая от внутреннего огня сомнений. - Ещё пара мгновений и этот истерический смех перерастёт в самую настоящую истерику! Не нужно нам, чтобы Бенджамин ещё больше волновался!»
Она медленно успокаивалась, утирая успевшие выступить слезы и сглатывая подступивший комок истерики. Она, всё ещё хихикая, наставила два пальца на обезоруженно поднявшего руки Бенджамина, предельно серьёзно заявляя:
- Вы мертвы, сэр. Согласны ли вы быть моим завтраком, обедом и ужином на ближайшие несколько дней?
- Господи, - театрально приложил руки к груди Бен, агрессивно кивая. - Я согласен! Это лучшее предложение в моей жизни!
- Вот и славно, - по кошачьи ухмыльнулась Адель. - Ладно, адьёс, - махнула рукой Адель, доедая рожок, пока Бен смотрел ей вслед, хмуро размышляя, что сегодня Адель какая-то не такая. Но мысли о девушке заменил подошедший отец с ребёнком, делая заказ.
«Может нафиг это всё? - лаконично думала Адель, рассматривая низкие тяжёлые тучи над домами вдали, намеренно уходя из города. - Продержусь ещё год и выберу университет как можно дальше от Аризоны. В другом городе, штате, да хоть в стране. Лишь бы быть как можно дальше от Эстерия, от Милпорта и от Николаса в частности. Бен ко мне привязался, а в городе его ничего не держит, ему будет не трудно обосноваться в другом. - Адель поднялась на вершину небольшой горы недалеко от Милпорта, радовало только то, что они жили не в центре, а городок небольшой. Она уселась прям на землю, хмуро осматривая содержимое рюкзака, запихивая верёвку как можно дальше от своего поля зрения, закуривая ментоловые сигареты и окончательно решаясь. - Нафиг»
Она встретила закат там же, выкурив полпачки сигарет и допив большой термос с чёрным кофе с молоком, который у неё всегда наготове в рюкзаке, размышляя над тем, как же она задолбалась, разрываясь между желанием пойти напиться и назойливой мыслью просто подойти сзади и всадить подаренное лезвие в шею Николаса, связав и хорошенько избив перед этим. Адель выпустила воздух с тихим шипящим звуком, с силой прижимая зубами нижнюю губу, смотря как красиво смешиваются цвета на небе, словно художник вылил тёплого оттенка краску на холсте. Последние лучи закатного солнца ласково коснулись крыш домов, оставляя после себя ночную прохладу.
Ночью всё повторилось, но уже с небольшим изменением: она вновь проснулась от кошмара, хрипло вздыхая, пытаясь избавиться от скрипучего и какого-то слишком механического голоса Лизабет, которым она обвиняла Адель в своей смерти, крючковатыми пальцами хватаясь за волосы, сетуя, что та так и не сумела их отстричь, пообещав Элизабет их не трогать. Но в этот раз из полубессознательной дрёмы её вывели крепкая хватка на шее и ногах. Привязанных к спинке кровати рук она уже не ощущала, со страхом ожидая, что из-за слишком крепкой жёсткой верёвки их прийдётся ампутировать.
Это же повторилось и на следующую ночь, и через две, и через неделю. На коже запястий почти не было живого места из-за попыток освободиться от жёсткой веревки, но на удивление новых порезов не появилось, всю боль и эмоции высасывали отвратные губы Дерека, лучшего друга Николаса, самого Николаса, и мерзкие длинные толстые пальцы Авалона.
Адель уже не запоминала, как ходит на уроки, ест ли она вообще, она не запоминала абсолютно ничего, что происходило с ней в последнюю неделю. Но она точно запомнила, как взяла свой рюкзак, как с искривлённым в отвращении лицом поздоровалась с Николасом, проигнорировав его вопросы, как оказалась в необитаемой части Милпорта, где стояли непроданные и никогда уже не увидившие хозяев дома. Она отчётливо помнила, как впервые за последние 8 лет её пальцы не ходили ходором, завязывая петлю, смазанную тем самым мылом. Прекрасно помнила отвратное удушье до чёрных мушек перед глазами, но даже не делала ни одно движение, чтобы сделать хоть глоток воздуха - Адель и так уже надышалась им сполна. Отлично запомнила небывалое чувство лёгкости и свободы, когда она уже теряла сознание. А так же, на подкорке сознания, выбила тот момент, когда она задохнулась резким вдохом от потока тёплого кислорода, хлынувшего в лёгкие. Чьи-то руки на своей груди, давящие с такой силой, словно хотели проломить грудную клетку и начать делать прямой массаж сердца.
Впервые чужие прикосновения не были омерзительными.
Всё было до отвратительного неправильно и ужасно, каждый день ей хотелось просто взять и умереть. Но потом появился он - незаурядный на первый взгляд лучик света во тьме, что своей улыбкой и невозможными льдисто-голубыми глазами, которые показал один лишь раз, освещал и скрашивал путь в жизни, помогая медленно выбираться из прижизненного ада, меняя рутинные будни до неузнаваемости.