part 12. (1/2)

Антон сидит, внимательно смотря на иссиня чёрную кружку, в которой давно уже пусто. Смотрит, боится прикоснуться, потому что очень не хочет видеть то, что он точно увидит. Рука тянется вперёд, чуть дрожит, останавливается на полпути и замирает.

Думает. Затем всё-таки берёт чашку в руки. Пальцы сжимают её сильнее, будто он боится уронить. Поверхность под тёплым прикосновением начинает мгновенно менять свой цвет, окрашивая чёрный в ярко-красный цвет. Встряхивает плечами и ставит предмет на стол гостиничной кухни. Руками обхватывает себя, ёжась на мягком кресле.

Он видит будущее. Он видит прошлое. И он совсем не может контролировать это. Он вмешивается в жизнь Арсения, проникая туда глубже и настойчивее, даже не желая того сам. Чувствует себя пауком, который плетёт сеть вокруг своей жертвы. Он совсем не уверен, что там, куда стремится сердце, его ждут; что там он хоть кому-то нужен по-настоящему.

Мельком смотрит на наручные часы. Решает под вечер сходить поплавать в бассейн. Физические упражнения помогают отвлечься. Встаёт, берёт полотенце и плавки, выходит из номера, который закрывается автоматически, требуя для открытия карточку. Спускается вниз.

Поздно. Никого нет. Помещение освещает неяркий свет, вода красиво мерцает, а вокруг бассейна стоят шезлонги. Есть кулер с водой, небольшой автомат с сэндвичами и мороженым. Антон заходит в кабинку для того, чтобы принять душ и переодеться. Прохладная вода стекает по его уставшему телу, помогая в какой-то мере взбодриться после ещё одного ленивого и бесполезного дня. Выходит, вешает полотенце на шезлонг, разувается и заходит в воду. Тепло, приятно и спокойно. То что нужно после атаки сумасшедших мыслей. Отталкивается ногами от бортика, мягко и плавно скользит руками и ногами, отплывая дальше.

Закрывает глаза.

Ему снова снился Арсений. Снова и снова. Как актёр, который снимается во всех популярных фильмах, и ты устаёшь видеть его лицо на билбордах. Он никуда не девается из его жизни. Просто плавно перетекает из одного сна в другой, а потом и вовсе в реальную жизнь. Что же делать?

* * *</p>

Мужчина стоит у окна. Вид потрёпанный. Футболка задом наперёд, на лбу капли пота, в глазах — отчаяние. Слышится плач ребёнка. Картинка удаляется, так что Антон видит больше. Рядом с Арсением сидит маленькая Кьяра в одном подгузнике. Она плачет, колотит ручками по полу, а затем трагически подаётся вперёд и демонстративно бьётся головой об пол. Брюнет выдыхает и присаживается перед малышкой на корточки.

— Что ты плачешь? Почему ты постоянно плачешь? — он мягко приподнимает голову дочери, чтобы она не поранилась. — Что ты хочешь? Я тебя не понимаю. Я тебя совсем не понимаю. У тебя режутся зубки? Ты хочешь есть? Спать? Что ты хочешь, ребёнок?

Берёт малышку на руки, внимательно осматривает, целует в лобик и прижимает к себе. В комнате хаос — разбросаны вещи, игрушки и прочая мелочёвка. Идёт с ребёнком в центр комнаты, к телевизору, сажает её на коврик, несколько секунд ищет пульт и включает канал с мультиками. Удивлённая Кьяра затихает, рассматривая большой экран с красочными картинками, а мужчина вздыхает.

— Посмотри пока мультики, а я приготовлю нам что-нибудь поесть.

На кухне он без сил садится за стол, роняет лицо в ладони, так непривычно для себя горбясь и словно пытаясь исчезнуть. Плечи вздрагивают, будто он плачет, волосы спадают на лоб. В этом беспорядке он кажется таким одиноким и забытым, что сердце Антона сжимается от тоски. Хочется вмешаться, подойти, обнять его. Сказать, что у него всё получится. Что он сможет наладить бизнес, научится ладить и справляться с дочкой и всё будет просто хорошо.

* * *</p>

Антон гребёт уже кролем. Руки ударяются о водную гладь, но он гребёт ещё сильнее, а затем ныряет и погружается под воду. Открывает глаза так широко, как только может. Слизистую невыносимо щиплет, но мужчина только плавно выдыхает воздух из лёгких, чтобы опуститься на самое дно. Руки касаются плитки, а тело замирает.

В детдоме он очень хорошо научился плавать. С ребятами они часто сбегали на речку, часами торчали в холодной воде, учились задерживать дыхание, нырять, доставать со дна ракушки, камушки и прочую ерунду, которая только могла там быть. Сначала просто плескался на мелководье, потом начал заплывать дальше, а после и вовсе переплыл речку с одного берега до другого.

Начинает задыхаться и от испуга глотает воду. Мгновенно ориентируется, лёгкими движениями тела всплывает наверх, встаёт, обретая под ногами опору и пальцами растирает обожжённые водой глаза, оглядывается.

— Вы там в порядке? Вас так долго не было, — работница отеля заглядывает через щёлку двери в помещение бассейна.

— Я в порядке. Уже иду в номер! — машет ей Антон и улыбается.

Но в порядке ли он? Кто бы знал.

* * *</p>

Дима идёт по коридору офиса. Хмурится, подходит к лифту, нажимает кнопку и ждёт. Шастун заперся в отеле и совсем не желает выходить наружу. После каждой облавы от журналистов у него начинается бесконтрольная паника, которая заключается в страхе выходить наружу, опасаясь наткнуться на повышенное внимание со стороны общественности. После подобных статей так обычно и бывает, но Позов не видит в этом ничего страшного. Его тоже иногда узнают на улицах и мучают расспросами про Антона. Но он привык. А вот его друг никак не может привыкнуть.

И вот теперь ему приходится ездить по всем делам, в том числе и по офисным. Сам он очень не рад этому, но выбора нет. Ответственности у него побольше, чем у его приятеля, так что в этой неравной борьбе победил перфекционизм.

Двери лифта гостеприимно распахиваются, перед задумавшимся Позов вырастает, кажется, партнёр Попова — Сергей Матвиенко. Он широко улыбается гостю и жестом приглашает зайти внутрь.

— А вы не собирались выходить? — недовольно интересуется Позов, но всё же заходит в лифт.

— Собирался. Но потом передумал. Люблю, видите ли, кататься на лифте. Что может быть лучше? — мужчина нажимает кнопку и внимательно разглядывает собеседника.

— Какая-то ерунда… — бормочет Дима.

— Если вы к Попову, то его сегодня нет на месте.

— Да что ж вы раньше не сказали?! Издеваетесь! — он взмахивает руками.

— А вы и не спрашивали, — обижено парирует Матвиенко. — Но у вас есть одна небольшая надежда.

— Какая, позвольте спросить?!

— Позволю, — Сергей охотно кивает головой и улыбается. — У вас есть я. И если вы хорошенько попросите меня, то, так уж и быть, я соглашусь вам помочь.

— Вы решили меня добить, да? — лифт останавливается, так что мужчинам приходится выйти. — Мне срочно нужны документы по банковским транзакциям для налоговой. А на ваши неуместные шутки времени совсем нет! — сердится ещё сильнее.

Он не понимает. Не понимает, почему Матвиенко такой беспечный, так по-хамски себя ведёт и вообще делает вид, будто жизнь никуда не торопится, и у них у обоих нет никаких дел. Такие люди его раздражают. Беспечные, весёлые и беззаботные. Он не такой. И в его случае противоположности не притягиваются, а только бесят.

— Да ладно вам, — Серёжа примирительно касается его руки. — Не злитесь. Раздобуду я вам ваши бумаги. Дайте мне время.

Дима недовольно следует за ним. Молча наблюдает, как тот отпирает кабинет, заходит внутрь, несколько минут ходит туда-сюда, роется в ящиках с документами и возвращается с папкой в руках. Открывает её, хмурится, рассматривает бумаги и вынимает несколько листов, протягивает их Позову.

— Спасибо, — мужчина неловко поправляет очки. Ему становится совестно за то, что он так резко обошёлся с мужчиной. Поэтому просто благодарит.

— Там не хватает одного файла. Я отправлю вам его в электронном виде, если вы не против, — они выходят в коридор, а Сергей запирает кабинет.

— Да, спасибо, — поднимает глаза. Перед ним невысокий мужчина, немного ниже его самого. Тёмные волосы зализаны и убраны в небольшой хвостик. Чуть лохматая борода, острый нос с горбинкой и серёжка в левом ухе. Пухлые губы снова улыбаются, но теперь это уже почти не раздражает.

— Скажете мне свой номер?

— Номер? Это ещё зачем?

— А как я вам файл отправлю? — уточняет Матвиенко, усмехаясь. И Дима почему-то думает, что тот ну совсем не похож на владельца компании с миллионным оборотом. Белая оверсайз футболка, широкие клетчатые штаны и кеды.

— Тоже верно, — смущается Позов, роется в карманах джинсов и достаёт визитку, протягивая её мужчине. — Всего доброго.

— И вам. И вам, — ухмыляется ему вслед, смотря, как тот нажимает кнопку вызова лифта, а потом и вовсе заходит внутрь и уезжает. — Всё оказалось намного проще, чем я думал, мистер зануда.

Он выдёргивает из папки нужный листок с данными, затем снова усмехается, засовывает папку под мышку и с наслаждением рвёт лист на мелкие кусочки, выкидывая в стоящую рядом мусорку.

* * *</p>

Арсений выходит из автомобиля. Хмурится и вздыхает. Он уже не уверен, правильно ли он поступает. Но что-то внутри него подсказывает, что так нужно. Он совершил ошибку и должен постараться исправить её. Или хотя бы показать, что пытается сделать это.

Здание ему хорошо знакомо: проекция, планы этажей, все бассейны и спортивные комплексы внутри него. Он проектировал эту сеть отелей. Антону не стал хвастаться. А зачем? Привлекать к себе много лишнего внимания он не любит.

Заходит внутрь, поднимается на лифте на нужный этаж. В голове роятся мысли, одна за другой, а он даже не успевает осознать их. Они вроде как договаривались с Антоном поработать вместе. Мужчина в отеле коротает время за разработкой буклета, периодически созваниваясь с дизайнером для сверки макетов. Он не уверен, ждёт ли его сегодня Шастун, будет ли тот рад ему, но посмотреть будущий буклет хочется уже давно, а Антон всё равно приглашал его. Разве не так?

Рука тянется к двери, чтобы постучать. Замирает на полпути, но потом всё-таки решается.

Глухой стук.

Дверь осторожно приоткрывается. Выглядывают зелёные глаза, а затем и весь Шастун. На нём отельный белый пушистый халат, влажные волосы смешно растрёпанны, в руке недоеденный сэндвич, а сам он стоит босиком, удивлённо разглядывая пришедшего гостя. Арсений еле сдерживает улыбку.

— Привет.

— Привет. Не ожидал тебя увидеть, — Антон проглатывает кусок хлеба и продолжает таращиться на Попова.

Такой красивый, со своими аккуратно уложенными чёрными волосами, улыбающимся голубыми глазами, с каким-то пакетом и барсеткой в руках. При виде мужчины у него так отчаянно колотится сердце и невольно сжимаются губы, будто он сдерживается, чтобы не сказать что-то. Серое поло, расстёгнутое на несколько пуговиц, такого же цвета хлопчатобумажные шорты с белыми носками и такими же белыми кроссовками. Он такой же как обычно — аккуратный, спокойный и обаятельный. Но почему сейчас у Антона так бьётся сердце? Как же его остановить? Что же сделать?

— Можно пройти?

— Да-да, конечно. Прости, — пропускает его внутрь номера. — Боже, мне нужно переодеться. Подожди, пожалуйста! — смущённо запахивает халат и скрывается за дверью комнаты.