Алатырь (2/2)

– Второе, – девушка вытянула вперед руки. Марк присел рядом на диван и закатал рукава ее рубашки.

С чашками наперевес вернулся Рома.

– Ты что творишь? – кинулся он к друзьям, едва не расплескав напитки. – Лунин, ей же плохо будет!

– А сейчас она в полном порядке, да? – Марк отобрал одну из чашек. – Врубай музыку – устроим дискотеку.

– Но ты самостоятельно никогда не лечил. Может, хотя бы Полину попросим помочь? – не отставал Спицын. – У нее опыт есть.

Даша покраснела и приподнялась на локте:

– Только этой ш-ш-швабры не хватало. Спасибо за гостеприимство, я подожду Профессора. И в следующий раз позвоню не вам, а Колесниковым.

– Успокоились оба, – чашка в руках Марка глухо стукнула об тумбу. – Никто никому не звонит. Сами справимся.

Рома набрал в грудь воздуха, но не нашелся с ответом. Присел на край комода у двери, всем своим видом демонстрируя, что он думает о подобной самодеятельности.

На дипломатию у Лунина не было времени. Он обхватил Дашу за плечи, помогая подняться, и придерживал чашку, пока она не допила пряный отвар.

– Худший чай из тех, что ты готовил, – скривилась девушка. – Зачем он?

– Обезболивающее, – вздохнул Спицын со своего места.

Шкаф у окна давно лишился дверей и стеклянных витрин. На продавленных полках вперемешку с книгами теснились неровные стопки записных книжек, блестела боками литровая банка с писчими принадлежностями: карандашами, ручками, угольными палочками, маркерами, чернильными перьями. Марк подошел к стеллажу, замер на секунду и вернулся с зеленым косметическим карандашом, потрепанной тетрадью и парой листов газетной бумаги.

– Похоже, я сейчас стану частью искусства, – неловко улыбнулась Даша и осеклась.

Грудь сдавил страх. Что если у Марка ничего не получится? Вдруг, Тьма уже заполнила ее, и жить осталось всего ничего? Мама же с ума сойдет, потеряв единственную дочь! А папа снова начнет пить. А ребята? Как же они? Не простят же себе…

– Посмотри на меня! – Лунин обхватил ладонями лицо девушки. В свете настольной лампы в его зеленых глазах угадывались желтые пятна. – Это не твои мысли. Тьма тебя путает. Поняла? Она питается твоими страхами, и ты это знаешь.

– Да, ты прав, – Даша расслабилась в чужих руках и закрыла глаза.

Зашуршали страницы тетради – инструкции по оказанию первой помощи при нападении Тьмы, записанные и срисованные со стопки талмудов под чутким контролем Профессора. Марк знал конспект наизусть, но со шпаргалкой было спокойнее.

Стоило карандашу коснуться кожи девушки, как внутри у нее все сжалось. Так бывает, когда торопливо спускаешься по лестнице, и нога соскальзывает со ступеньки.

– Рома, возьми ее за руку, – не отрываясь от работы, бросил Марк.

Чтоб не мешать импровизированной операции, Спицын присел на край дивана у ног подруги. Она тут же вцепилась в подставленную ладонь.

Движения Марка были быстрыми, четкими. Узор Алатырь – восьмиконечная звезда в круге, один из главных защитников древних славян от порчи и болезней. Карандаш скользил по вспотевшей коже предплечья, оставляя жирные синие линии – распухшие вены.

Кольцо вкруг звезды замкнулось, рисунок вспыхнул золотом и тут же почернел. Чернила потекли к локтевому сгибу.

– Смотри, какая шустрая Тьма тебе досталась! Сбежать пытается, – не теряя времени, Марк накрыл кожу бумагой. – Рома, тащи кастрюлю и спички, быстро!

Заветный символ притянул Тьму к себе, обманывая, обещая большую добычу. Но, как только сумел ее заманить, заключил в капкан краски. Проклятие впиталось в бумагу, не имея возможности сменить форму, вырваться на свободу.

Осторожно, опасаясь прикоснуться к пятну краски, Марк бросил в подставленную посудину листы и пару зажженных спичек. Бумага вспыхнула мгновенно. Комнату наполнил запах залитого водой костра.

– Гадость какая, – Рома спешно опустил крышку и на вытянутых руках понес кастрюлю на кухню. – Пойду смою пепел в канализацию. И проветрить бы не мешало.

– Кто-то приносит домой котят, кто-то – букеты со свиданий, а ты – чужую концентрированную тревожность, – уголок губ Марка дернулся в улыбке.

– Не хочу я ни котят, ни букетов, – девушка накрыла своей рукой ладонь Марка. – Мне и вас замечательных для счастья хватает.

Лунин расхохотался, сжал крепче тонкие пальцы и крикнул так, чтоб друг услышал:

– Роман Александрович, вы слышали? Нас только что обозвали замечательными. Странные у современных девушек идеалы мужчин.

– Не обобщай. Это ты барышень навыками экзорцизма очаровываешь, – откликнулся Спицын. – А я классически хорош.

Дым выветрился в открытую форточку. В комнату вернулся прежний запах хвои, меда и почему-то печеных яблок. Запах дома, где ждут.