Глава 11 (2/2)

— Утром мы с другом похвастались своими оценками по Зельеварению учителю и это меня порадовало. Чувства были хорошими.

Кощею остаётся только молча удивляться. Мальчишка отмечает для себя такие незначительные детали, и они же вызывают у него радость? Странно это слышать. В конце концов, он не механическая кукла, а живой человек, способный на чувства. Подросток, для которого радоваться мелочам - обыденность.

Разумеется, Хати - исключительный случай; он радикально отличается от сверстников и всех прочих людей в целом. Мальчишка не привык выражать эмоции на том уровне, на котором делают это другие, но постепенно учится. Дикарём его назвать нельзя, психом тем более. Всего лишь запуганный, сложный по своей натуре и упрямый подросток.

— Я хотел бы спросить у тебя кое-что о твоем прошлом. Ты не против?

— Против.

— В таком случае мы просто попробуем. Отвечай по мере желания.

Хати закатил глаза, сложил руки на груди, но кивнул.

— Итак. Ты помнишь какие-нибудь события из твоего детства? Что-нибудь яркое, четкое?

— Помню.

— Расскажешь? О чём-то… радостном? Светлом? О чём-то, что вызывает у тебя положительные эмоции.

— Первые шаги брата. — Психолог внимательно на него смотрит, как и Кощей, и сделав вывод, записывает в блокнот. — Ну, и когда подарили Хугина в Хогвартс. Может ещё, когда тетя Цисса пела новорожденному сыну. Наша мама нам не пела.

— Расскажи о чём-то стороннем. Что ещё ты помнишь из детства? Может, кого-то из… близких людей?

— Я не расскажу.

Кощей делает глубокие вдох-выдох носом. Хати впивается ногтями в свою коленку, пряча ту от медика под выступом столешницы. Мужчина отпивает травяной чай из чашки.

До чего же хочется перехватить пацана за руку… у Кощея скоро глаза начнут зудеть от вида его повсеместных царапин.

— Я вынужден спросить и о плохом. Возможно, ты мог бы рассказать мне о чём-то, что расстроило тебя когда-то… давно. Что-нибудь мрачное из детства, понимаешь?

— Понимаю. Я помню.

— Поделишься со мной?

Хати разжимает пальцы, и на коже после них остаются следы в виде полумесяцев.

— Ладно. — Хати смотрит из под темных волос, что лезут в глаза, но не с ненавистью. С терпением и покорностью.

— Есть одно из самых первых. Я помню, как впервые увидел… не хороших людей, которые работали с отцом. Их было двое: один с арбалетом, второй с какой-то длинной заостренной штукой. В тот день они убили… целую стаю койотов и одного серого лиса. — Хати осокся на этом предложении и психолог наверняка подумал, что ему трудно это говорить, но Кощей знал кого именно имел в виду парень. — Я смотрел за ними с дерева, преследовал вплоть до привала, а ночью поджег их палатки.

— Они погибли?

— Нет. Они успели выбежать. Я не убийца.

— Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем подобного. — Медик, поняв, что вопрос решён, поспешно возобновляет беседу. — Может быть, есть что-то ещё, чем ты не против поделиться?

— Есть. — Кощей удивлен и смотрит на спокойного парня. — Однажды меня чуть не убил наемник: проткнул ножом. Ещё я помню резню на границах: была куча крови, и меня чуть не загрызли стервятники.

Психолог что-то кратко и быстро помечает в принесенной им записной книжке или медицинском блокноте. Кощей слушает рассказ Хати, уставившись в одну точку, дабы сосредоточить всё своё внимание лишь на его голосе. А Хати, кажется, увлекается, потому что рассказ льётся одним сплошным потоком, без перерывов на подумать и категоричных «Это всё».

— Как-то раз я нашёл труп в болотистой местности. Какой-то торговец не дошел до селения пару миль.

— В твоей жизни много таких ужасных случаев?

Хати скалиться с ленью, смотря на свои ладони.

— Раньше - Да. Но сейчас все спокойно, везде хорошие времена.

— Наверное, ты боишься холодного оружия?

Хати приподнимает брови, не совсем понимая вопроса.

— Нет, но вот разных родов проклятие стараюсь остерегаться. — Парень сделал небольшую паузу. — Я видел одного человека, который пугал женщину пистолетом и смеялся. Его убили и правильно. Раз он вынул пистолет - рисковал жизнью. Пистолеты не для того придумали, чтобы ими пугать.

— А как ты чувствуешь себя здесь? Что хочешь, о чём думаешь, находясь в России?

Парень какое-то время молчит. Навряд ли Хати хоть сколько-то в восторге от пребывания здесь. Это и так понятно, так зачем спрашивать?

— Думаю, что могло быть и хуже. Чувствую… много всего.

— Много хорошего или плохого?

— Не могу сказать.

***

Окончание года и получение хороших оценок не могут радовать.

Сейчас, когда Хати шёл по двору магловского колледжа, мимо местных общаг и собирающихся домой людей, ничего не вызывало ни радости, ни злобы. Почему? Ну, есть ряд причин.

Во-первых, психиатр прописал весьма действующее успокоительное, которое он принимает ежедневно, дабы избежать непредвиденных обстоятельств. Во-вторых, даже ему нужен отдых от всех этих гонок. Это был ещё тот год… А сейчас писать ещё эту курсовую и готовится к сдачи остальных экзаменов, которые перенесли на лето.

Тусклый свет лампы направлен на беспорядочные конспекты, разбросанные хаотично по всему рабочему столу. Да и не только по столу. Кажется, что тетради, учебники и прочая макулатура валяются абсолютно по всей комнате. Сколь сидит за компьютерным столом у занавешенного шторами окна и с усталым видом листает учебник по физике, пытаясь мысленно прикинуть, сколько он ещё в таком состоянии сможет протянуть и не вырубиться прямо сидя за столом.

— Нам срочно нужен кофе.

Но в ответ он слышит лишь тишину. Спустя время, навострив уши, он улавливает едва слышимое сопение позади себя.

— Хати?

Брат находится за вторым рабочим столом в комнате, стоящем у боковой стены. Его руки лежат впереди, на расписанных от корки до корки неровным почерком тетрадях с конспектами, а голова покоится на столе.

Сколь зевает, разворачиваясь всем корпусом на стуле.

В своей комнате уже давно дремлет Мэдисон, развалившись на всю кровать с учебником по химии.

— Эх, чудик. — Хихикнул Сколь и накинул на плечи брата плед. Пусть отдыхает.

За окном Подул ветер и кто-то врезался. Сколь глянул туда украдкой, после в окно принялись стучать.

Влетев в комнату, Хугин сделал несколько кругов, после чего приземлился на стол, а письмо без подписи лежало около него.