Часть 31 (1/2)

Италия, 12:00 по местному времени.

Сергей потянулся на большой кровати, сладко зевая. Стоило глазам привыкнуть к яркому солнцу, что нещадно жгло глаза, Разумовский поднялся с постели, оборачивая простынь вокруг бедер. Эта ночь выдалась довольно ”жаркой” во все смыслах. В теле все еще была приятная истома, а губы горели от поцелуев-укусов. Несмотря на беременность Виктории, они продолжали заниматься любовь и довольно частно. Запретов со стороны доктора не было, да и Вика чувствовала себя хорошо. Однако, Разумовский был очень осторожен, впрочем — как и всегда.

— Вик, ты уже проснулась? — Сергей вышел в просторную гостинную, почесав затылок. — Вик.. — волнение тут же ушло, когда на стеклянном столике мужчина обнаружил записку. Улыбнувшись, Разумовский подхватил молочно-белый пергамент изучая его.

” Решила прогуляться неподалеку. Не беспокойся. ”

— Птичка упорхнула! — Птиц развалился на диване, — Я ведь был настойчив, удивлен, что она смогла встать с постели.

Задохнувшись от возмущения, Сергей недовольно посмотрел на свое альтер-эго. Несомненно во взаимоотношениях Сергея и Птицы наступила гармония, однако темная личность продолжала изводить Разумовского, но немного в другом. Если в юности, Птица совсем не проявлял себя, тая злость и обиду, выплеснув ее сравнительно недавно, то сейчас — благодаря Виктории, наступило перемирие. Да, личности могли выяснять отношения, порой переходя грани, но прогресс был на лицо.

— Знаешь, тебе стоит быть чуточку нежней, она носит моих детей. — Разумовский нахмурил брови, очевидно обдумывая смысл сказанного. — Наших детей.

Птиц одарил Разумовского нечитаемым взглядом, а после мягко поднявшись с места, вальяжно обошел просторную гостинную, тряхнув черными как смоль крыльями. В его движениях чувствовалось абсолютное спокойствие и умиротворение, однако характерные движения крыльями выдавали нервозность. Стоит ли говорить, что внутри Птицы бушевал ураган по силе столь разрушающий, что мог бы с легкостью стереть все живое, попадись ты ему на пути.

”Страсти либо убивают, либо умирают сами. Мелкие горести и неглубокая любовь живучи. Великая любовь и великое горе гибнут от избытка своей силы.”

— Прежде чем делать столь поспешные выводы, позволь показать тебе кое-что важное. — Расправив крылья, Птиц поманил Сергея когтистым пальцем, — Иди сюда, не бойся, мучить не стану.

— Зачем это?

— Я же сказал, хочу показать кое-что. — Птиц склонил голову на бок, недовольно цокнув.

— Что конкретно? — Сергей отзеркалил позу Птицы, ничуть не сомневаясь в своих силах.

Где-то внутри, Разумовский догадывался о чем пойдет речь и то, что Птица хочет показать ему как-то связано с Викторией.

— Показывай! — Решительно шагнул к Птице, Разумовский позволил тому соединить разум, показывая картины далекого прошлого.

Flashback

— Душа моя.... — Птица замер у порога, не решаясь войти.

Девушка устало улыбнулась, приподнимаясь на локтях, но боль внизу живота не позволила этого сделать.

— Тише, тише… Не вставай, лежи. — Найдя в себе силы, мужчина подошел к супруге, опуская ладонь на большой живот.

— Ты совсем не спала? — Осматривая простыни, Птиц не заметил красных пятен, значит все еще впереди.

— Не могу, — девушка ласково опустила взгляд на живот — Малыши пинаются, им там тесно, а мне иногда больно. И страшно. Мне страшно, Птица!

— Ничего не бойся, все будет хорошо. — Осторожно просунув руки под спину, мужчина притянул к себе Викторию, слегка покачивая. — Доктор уже в пути, потерпи немного,

ты справишься.

Птица многозначительно посмотрел на служанок, что крутились у постели роженицы и те, кивнув, покинули спальню. Тяжело вздохнув, он прикрыл глаза, стараясь поймать разбегающиеся в сознании мысли. Мужчина коснулся пальцами напряженных висков, и пульсирующая боль скользнула куда-то в глазницу.

— Нервничаешь? — Вика все же приподнялась, поцеловав любимого в уголок губ.

— Нет, просто устал немного, не думай об этом. — Птица поглаживал живот с особым трепетом, почувствовав пинок. Девушка слабо застонала, откидывая голову на

подушки. — Тише, птенчики, папа рядом. Не надо обижать мамочку.

Птиц приобнял жену, ложась рядом с ней, улавливая ощутимые шевеления малышей, — Они так сильно пинаются...

— Это с самого утра началось, — Вика поцеловала мужа в щеку — С каждым разом все сильнее!

Тут девушка поджала губы, застонав громче и обхватила руками живот. Птиц заметил как белая простынь пропиталась чем-то прозрачно-белым — воды отошли. Тягучая, ноющая боль внизу живота заполнила сознание и Виктория вскрикнула, когда поясницу прострелила острая боль.

— Дыши глубже, маленькая — мужчина приложил влажное полотенце ко лбу — Все будет хорошо, только держись, ладно.

— Птица, я... — двигаться было сложно, как и говорить, потому взяв мужа за руку, Вика прикрыла глаза. — Не оставляй меня одну, пожалуйста!

По бедрам стекала горячая жидкость, вперемешку с кровянистыми выделениями, заставляя роженицу болезненно морщиться. Птиц поправил подушки, укладывая Вику

повыше. Девушка сморщилась от боли, поглаживая живот.

— Господин, вам лучше выйти, — служанка подошла ближе, заметив как простынь пропиталась кровью, — Ее нужно омыть, все случиться совсем скоро. Больше ждать

нельзя.

— Так омывай! Я не уйду. — Резкий металлический запах крови ударил в нос и Птиц обеспокоенно стал прощупывать пульс на тонкой шейке. — Я послал за доктором, где его черти носят?

— Дороги занесены снегом, господин, — тщательно промыв руки в горячей воде, служанка приподняла сорочку, — Не волнуйтесь, все не так плохо. У меня четверо детей,

я знаю о чем говорю.

Виктория согнула ноги в коленях, чуть расставив в стороны, позволяя служанке омыть бедра от крови.