«Да нас тут не любят, я понял» (1/2)

Следующее утро началось с мести Краснова. Его сильно разозлил факт того, что Джулю надо было поцеловать при всех.

И вот он молча создаёт последнюю ёмкость, куда нальет воду.

— Мне писец, — с несчастной улыбкой сказал он, налив в каждую ледяной воды, а персонально для Пика и белую краску вместе с блёстками.

Он разослал эти ёмкости из облаков по комнатам, забрался на крышу сарая, пристроенного к дому и сел в той точке, где его не было видно. Краснов щёлкнул пальцами, и из дома донёсся ор. <span class="footnote" id="fn_32379796_0"></span>

— Прощай, жизнь моя... — сказал Адам.

Потом его нашли, и Бубновому знатно влетело, но он был рад своей маленькой мести, которой избежали только Натаниэль и Джульетта.

***</p>

С момента жизни Раскладов в другом городе прошла неделя. Как-то утром наши волейболисты обсуждали последующие тренировки. Тут к ним в кухню зашёл Куро и положил на стол восемь каких-то жёлтых бумажек, что вызвало у команды интерес и растерянность.

— Эт чё, Куро? — спросила Алекс.

— Путёвка. — ответил Король Треф.

— В чужие дали? — усмехнулся Денис.

— В санаторий-профилакторий города Сибай. На всех вас, — пояснил Второй.

— Ты шо, от нас избавиться пытаешься? — спросил Вару, читая написаное на жёлтом листочке.

— Да нас тут не любят, я понял. — усмехнулся Криц.

— У вас там пройдут все матчи, а также вы там сможете жить и тренироваться. Заодно и научитесь ладить с детьми, — устало и раздражённо вздохнул Куро. Краснов, до сих пор молчавший и вообще не на что не реагирующий, захлебнулся чаем.

— КАКИЕ К ЧЁРТУ ДЕТИ?!! — выкрикнул он.

Про нотки крайнего раздражения к детям у Адама знали все, никто даже не удивился.

— Обычные, — спокойно ответил Куромаку. — Вы по совместительству будете и вожатыми в лагере, который в располагает в санатории.

Теперь чаем подавился Данька. Ему перспектива такого досуга крайне не понравилась. Легче было справляться с управлением страной, кстати, не маленькой, чем с управлением стадом из бешеных гиперактивных тридцати (если не сорока) мелких бесов, у которых словно моторчик в одном месте! А тренировки? А покой и тишина? А медитации?

— У вас чё, традиция чаем захлёбываться? — проворчал Пик, когда Данте откашлялся.

— Я пойду, повешусь по-быстрому. — Северова поднялась со своего места.

— Мы с тобой! — резко оживились сомастники.

— Стоять, — железным тоном сказал Куро. — Выезд завтра, пакуете сумки! И это на 100% не подлежит обсуждению!

— Боже, убейте меня... — из Дениса как будто сразу вытянули всю жизнь. Он просто уронил голову лицом в стол. Переспектива не сидеть дома в компании остальных из Черновой масти была какой-то неприятной.

— Ирисочка, не принимай это так близко к сердцу! Дети — это чудесно! — проворковал Ромео, единственный, похоже, счастливый от этой новости.

— Денис, ты дебил... Я тебя живьём закопаю, кретин... Болван, блин... — шипел злой Адам, который пролил на себя горячий чай.

— Сам дурак! — прошипел в ответ Денис. Он-то знал, что Адам говорит не всерьёз.

— Я щас тебе фонарь под глазом поставлю! Засвечу так, что без фонарика будешь ходить ночью! — зарычал Краснов.

— Жду не дождусь! — И между ними началась шуточная драка.

— Мы вам не мешаем? — спросили их наставники.

— Мешаете! — ответили Ученики, на секунду остановив драку.

Данте закатил глаза, привычным жестом взял Ученика за шкирку, тем самым остановив драку, и потащил в их с Первыми комнатушку. Краснов сопротивлялся, но безуспешно.

***</p>

— Да ну нет... Да ну нет, ну не-е-е-ет!..

Третий не обратил внимание на нытьё Адама и спокойно подписал ещё один указ.