1 (1/2)
Мальчик смотрит наверх, в самую спелую синеву черничных небес, сияющую бликами холодных звëзд. Он боится моргнуть и пропустить ту самую, самую важную и долгожданную. Словно капля росы, срывается яркая точка, пересекая горизонт, и он спешно проговаривает желание про себя, не отрывая взволнованных глаз от звезды.
Один миг. Всего один миг — и белая малютка навсегда покидает небосвод. Субин, наконец, прикрывает веки; сердечный ритм с шумом стучит в ушах, заглушая ночную тишину и шуршание Оди в ворохе ткани. Бин откидывается прямо на пол, стукается головой, но не замечает: у него же... получилось?
♡♡♡
— Ваше высочество! — зовëт громким шëпотом слуга, и Субин вздрагивает, неловко оборачиваясь. — Вас зовëт его императорское величество! — он выглядит взволнованным и напуганным.
Бин с лëгким сожалением оглядывает лесную поляну, усеянную редкими лекарственными травами, и повинуется со слабой улыбкой:
— Только иди тише, не то напугаешь Хозяина леса, — словно шелест листьев.
Слуга, оставленный позади, едва ли не плачет: кого тут и могут напугать, то только его! Однако всë равно семенит вслед за принцем.
Когда Субин входит в тронный зал, отец читает какие-то документы, рядом маленькая наложница растирает чернила в тушечнице<span class="footnote" id="fn_31906651_0"></span>. идиллия.
— Вы звали, ваше императорское величество? — он склоняется в полупоклоне, сжимая руки у груди.
Проходит несколько минут и Бин раздражëнно хмурится: опять эта глупая игра, а у него спина будет болеть пару дней минимум... и оказывается прав. Император разрешает ему выпрямиться только через время горения пары палочек благовоний<span class="footnote" id="fn_31906651_1"></span>.
— Кронпринц, — отец неторопливо откладывает свиток, который доселе изучал, и переводит взгляд на сына, — опять бегали играть в лес?
— Лишь прогуливался, — Субин натягивает привычную улыбку, — сегодня на редкость хорошая погода, Вы так не думаете?
— Ваши учителя жалуются на бесконечные пропуски, — император откидывается на спинку кресла, его глаза как всегда холодны, словно покрытые толстым слоем непрозрачного льда. Под ним ничего не видно.
Бин беспечно улыбается и опускает голову:
— Мой ответ неизменен: я не стану учиться причинять насилие.
— Субин! — кричит, но тут же откашливается, успокаиваясь. Наложницу пробирает дрожь; она боится издать лишний звук и едва ли дышит. — День на коленях во дворе и десять – домашнего ареста!
— Да, — выдыхает принц, кланяясь и прикладывая руки к груди.
Слуги тайно оглядываются на него то с насмешкой, то с сочувствием: был ли в истории ещë один такой наследник, который так часто оказывался на коленях перед прислугой? Субин приветливо улыбается стайке служанок, перешëптывающихся меж собой, чем спугивает их, как птиц. Он лишь отпускает смешок и поднимает глаза на бледно-голубое небо. Солнце, неприкрытое ни облачком, ослепляет, глаза слезятся и болят, но Бин продолжает смотреть на такое любимое им небо. быть может, прямо сейчас невидимые далëкие звëзды наблюдают за ним, хихикая в струящиеся рукава чогори<span class="footnote" id="fn_31906651_2"></span>? Всяко лучше, чем суетящиеся люди вокруг.
На следующее утро его евнух хочет помочь ему встать, но Субин мягко отказывается. Пусть он и не так хорош, как доблестные мужи, участвующие в охоте и боях, но, по крайней мере, подняться может самостоятельно.