День Святого Валентина для Снежинки (2/2)
— Ох, — вздохнул полицейский.
— Что вздыхаешь? — Снежана уже натянула хлопковые черные трусики и критическим взглядом пялилась на различные пеньюары, лежащие в верхнем ящике гардероба, — что-то не так?
— Да я просто таю от мысли, что ты — мое самое большое сокровище, — проговорил Мик, — ты бы знала, как я скучаю по вам двоим…
— В этот раз мы надолго, — отозвалась молодая женщина и напялила вместо пеньюара старую майку супруга, — успеем тебе надоесть, — вернулась к кровати, — иди сполоснись, а я тебя тут подожду, мой хищный зверь.
***</p>
ДОМ поддерживал оптимальную температуру внутри помещения, поэтому супруги улеглись поверх покрывала. Снежана тут же уложила свою голову на грудь Мика, обняла его и шумно выдохнула.
— Как ты классно пахнешь, прямо так бы тебя и съела.
— Я не против.
— Я… — супруга тихонько провела пальцем вдоль очередного шрама, — думала насчет еще одного ребенка… Ты не против?
— Солнышко ты мое, как я могу быть против, — дрожащим голосом сказал Мик, — я всеми конечностями — за! Но твой организм?
— Полагаю, что я смогу договорится, но не сейчас…
— Ждать я умею, — успокоил супругу Меллоун, — я по натуре очень терпеливый.
— А почему войны получаются? — переменила тему Снежинка.
— А что ты вдруг это вспомнила?
— Мы шли через червоточину и видели несколько планет, которые уже тыщу лет ведут войну… Никто не знает — зачем, почему и из-за чего…
— Война — это нарыв. Пока он не болит, то все нормально, а потом он превращается в большой фурункул, который мешает жить. Можно залечить медикаментозным способом, а можно вскрыть… Поэтому вооружённый конфликт можно уговорить переговорами, а можно согревать его припарками, дожидаясь, когда он лопнет.
— Какой ужас! — Снежинка сонно вздохнула и сладко засопела.
Дождавшись, когда Снежана перевернется на другой бочок, притянет к себе терапевтического медведя и забудет о существовании супруга, Мик слез с кровати, укрыл её одеялом и пошел готовить праздничный обед.
Где-то между соусом и салатом принесли торт — два клубничных сердца в окружении глазированных фруктов, с россыпью розовых и красных масляных роз и двумя нежными зефирными голубками. Мик заплатил курьеру, отнес коробку в кладовую и положил в ледник.
Снежана проснулась от дивных ароматов, проникающих в комнату. Она хорошо выспалась и была голодной, но, вдыхая вкусные запахи, решила, что спустится вниз более изысканно одетой, чем обычно. Еще раз сполоснулась, выбрала себе струящиеся платье из черного панбархата, открывающее плечи и верхнюю часть груди, распустила свои серебристые волосы, слегка подколола их изящными сапфировыми шпильками, в ушки вдела крохотные серьги из сапфиров и розовых бриллиантов и поспешила вниз. Мик, сновавший между кухней и гостиной, был весь в черном, а Шарлотта, которая проснулась раньше мамы, щеголяла в светло-голубом льняном платьице с незабудковым принтом по подолу и на рукавах.
— Что празднуем? — спросила Снежана, усаживаясь за, покрытый белоснежной скатертью, стол, уставленный тонкими фарфоровыми тарелками с золотой вязью по ободу, бокалами для вина, салатницей и столовыми приборами.
— Прошедший день Святого Валентина, — рассмеялся супруг, — совершенно про него забыл, так вот навёрстываю.
— Классно, — восхитилась Снежана, — тебе помочь?
— Нет, сиди и наблюдай, — Мик принес блюдо с мясом, разлил вино по бокалам, дочери — соку, сел на стул и провозгласил, — с прошедшим праздником, мои любимые, красивые и обалденно трепетные девочки!
***</p>
Съели все и тортом закусили, а потом получили ворох подарков.
А уже вечером, нацеловавшись и наобнимавшись всласть, Снежана лукаво спросила:
— А какие еще ближайшие праздники?