Глава 29 (2/2)

Златовласая прелесть, которая откровенно скучала, смотря куда-то вдаль сквозь распахнутые ставни амбарной двери, удивлённо вскинула брови и переместила взгляд на обольстительно улыбающегося пирата. Чёрные глаза на какой-то миг встретились с большими, похожими на два изумруда глазками, и между ними проскочила озорная искорка. По крайней мере именно так посчитал Клаус, уловивший в них отблеск лукавства, пока девушка ловким движением не приставила к его нижней челюсти холодное дуло пистолета.

— Не люблю подлиз, — насмешливо глядя великану в лицо, фыркнула она, а затем на несколько секунд приоткрыла ротик, прикидывая что-то в уме, и убрала пистолет на место. — Хотя, твоя смазливая мордашка, пожалуй, мне нравится.

— Рад слышать, — хмыкнул Клаус и принял сидячее приложение. Основательно насмотревшись на прелесть перед собой, он покрутил головой и спросил: — Где мы?

— Ранчо ТА, — поделилась девушка, стягивая с рук плотные перчатки с золотистыми верёвочками-затяжками на запястье. На свет показались длинные пальчики с ухоженными ногтями насыщенного ониксового цвета. Она выудила из кармашка небольшую пилочку и, одарив Клауса игривым взглядом, принялась обрабатывать ноготки. Вряд ли в том была сильная необходимость, разве что ей резко захотелось сделать их совершенно неотразимыми, но скорее всего причина крылась в ответных заигрываниях с обольстительным здоровяком.

— А мой дурной соплеменничек?

Прелесть прервалась и сдвинула брови к переносице:

— Не говори так о Хэле, — ворчливо проговорила она, — он душка, — и возвратилась к своему занятию.

— Ага, знаем, видели. Он прострелил мне… — Клаус запнулся, понимая, что никакой боли больше не испытывает. Он поднял правую руку, обряженную в рукав чужой рубашки, скатал его и осмотрел предплечье. Ни следа ранения. Бок также был в порядке. Демонслеер удивлённо присвистнул.

— Вот видишь, душка, — весело прокомментировала девушка и сдула с ногтей левой руки остатки стружек. А затем взялась за правую. — И вообще, если бы ты не буянил, ничего подобного не случилось.

— Он совал свой нос куда не следует.

— Как и ты, преследователь, — резонно возразила прелесть, обрабатывая указательный пальчик, который сейчас по чистой случайности был направлен на Клауса, словно обвиняя его.

— Если ты знаешь об этом, то и о причинах знаешь. Однако, мне о его мотивах ничего неизвестно. Чего он ещё ожидал, задавая такие вопросы? Банкета из лобстеров? — шутка приглянулась Клаусу, и он решил по-пиратски присвоить её себе.

Прелесть непроизвольно хихикнула, пилочка дёрнулась — и краска на кончике стёрлась, явив кусочек розового ногтя. Девушка в замешательстве посмотрела сначала на ноготок, потом на Клауса, после чего обиженно надула щёки, отложила пилочку и полезла в другой карман. Достала маленький пузырёк с чёрной густой жидкостью и аккуратно капнула ей на ноготь.

— Ну вот, — обиженно буркнула она, растирая жидкость по ногтю краешком перчатки, — из-за тебя теперь придётся ждать, пока высохнет.

— Сожалею… Салли, красивое имя. Тебе очень подходит. Но раз уж так вышло — может, ты расскажешь, на кой чёрт этот твой Хэл ко мне прицепился?

Салли только пожала плечами, обмолвившись, что это вовсе никакой не секрет, хорошенько подула на ноготь и рассказала всё, что знала сама, периодически помахивая рукой с накрашенным пальцем.

Жозефина, мать Хэла, была родом из клана двух девяток. Могущественный клан, одержимый жаждой ещё большего могущества. Его идефиксом стало стремление взрастить новое поколение демонслееров с трёхзначным идентификатором, которые согласно клановым поверьям способны сравняться по силе с самим Тёмным Владыкой. Чтобы достичь поставленной задачи старейшины каждый год выбирали среди девочек, достигших половозрелого возраста, сильнейших и отсылали с острова на все четыре стороны с одной единственной целью: родить долгожданного ребёнка. Иначе путь домой для них навсегда закрыт.

Жозефина, как с презрением называл её сам Хэл, была ярой фанатичной сукой и отличалась завидным упорством. Она покинула остров в возрасте двенадцати лет, буквально расправившись с другими претендентками, и ещё шестнадцать провела в поисках. За это время она повстречалась со многими сородичами и переспала с большинством из них, однако ни один ребёнок, рождённый в результате этих связей, не преодолел цифровой барьер. Клановый идентификатор неизменно доминировал над прочими, не желая превращаться в трёхзначный. Это приводило молодую мамашу в бешенство, которое она выплёскивала на своих детях. Вернее, просто избавлялась от них за ненадобностью. Ей ни к чему была лишняя обуза.

За четыре года до рождения Хэла Жозефина, уставшая от преследовавших её неудач, решила переключиться с демонслееров на кого-то ещё. Кого-то, не уступающего им в силе, а именно на демонов. Её не остановили ни кровная вражда, ни уж тем более какая-то глупая мораль. Так началась охота на порождения тьмы. Ни вид, ни ранг не имели особого значения, лишь бы снизу всё функционировало нормально. Однако сколько бы демонов она не использовала в своих грязных целях, забеременеть так и не вышло. Тогда Жозефина нацелилась ни их повелителя.

Отыскать Владыку не составило особого труда — в то время он ввёл войны с Альтаной. Жозефина заступила в качестве наёмницы на борт одного из вербовочных альтанианских кораблей — они плавали по всему свету, ища новых союзников, — и прибыла на архипелаг незадолго до очередного вторжения демонов. Корабль принадлежал семье Элект, и, согласно действовавшим на Альтане правилам касательно вербования, она встала под их знамёна, перейдя в личное подчинение графа Электа-младшего. Её служба длилась около полутора лет, и за это время им с графом удалось достигнуть невероятных высот. Три успешно отражённых атаки демонов, два десятка потопленных кораблей, четверть из которых отправилась на дно вместе с командующими ими генералами, и даже убийство адмирала. Правда, последний подвиг стоил графу жизни. Молодой криолис совсем потерял голову от обрушившейся на него славы. И от Жозефины. Это она подбила его на самоубийственный план погони за адмиралом, потому что возымела над мужчиной власть. В какой-то момент их отношения стремительно переросли в бурный роман, вылившийся в беременность.

Жозефина не верила, что из подобной связи выйдет хоть что-то путное. Поэтому планировала прервать беременность и совершенно не скрывала своих намерений. Вот только граф оказался решительно против этого и всячески препятствовал её замыслам. Тогда она избавилась от него. В самый ответственный момент бросила одного на растерзание адмирала, после чего явилась и добила измотанного демона, а затем сбежала с архипелага, обставив всё так, будто тоже погибла в той схватке. Однако отчаянный бой графа произвёл на Жозефину впечатление, и она всё же решила родить ребёнка.

Роды застигли её в море посреди сильного шторма. Маленький торговый корабль, что любезно приютил Жозефину, когда наткнулся на неё, плывшей в лодке куда глаза глядят, швыряло во все стороны, то и дело заваливая набок. И пока команда корабля делала всё возможное для того, чтобы благополучно пережить шторм, Жозефина, предоставленная сама себе, испытывая ужасные дискомфорт и тряску, а также цепляясь руками за всё подряд в попытках удержаться на одном месте, родила на свет двух малышей — близнецов. Мальчик и девочка. На шее мальчика чернели заветные цифры: «666». Девочке повезло гораздо меньше: она родилась думом. Судьба девочки, казалось, была предрешена, но едва остриё демонслейва взвилось над крошечным сердечком — она громко заплакала. В коридоре незамедлительно зазвучал гул торопливых шагов. Буря стихла, и теперь обеспокоенные матросы спешили к каюте Жозефины, узнать, чей это плач и всё ли в порядке. Шаги быстро приближались, стремительно сокращая время на осуществление задуманного преступления и сокрытие его следов, поэтому Жозефина схватила попавшуюся на глаза плетёную корзину, уложила туда дочь и без колебаний выбросила за борт через окошко иллюминатора каюты.

— Когда Хэл узнал об этом, он отправился на поиски сестры, — подытожила свой рассказ Салли, натягивая перчатки обратно. — Но как можно отыскать одного единственного человечка среди бесконечного моря и бесчисленного множества островков, дрейфующих в нём? Правильно. Никак. Это попросту невозможно. В конце концов он о ней даже ничего толком и не знает! Но всё равно упорно, день за днём продолжает поиски, хватаясь за любые, даже самые малейшие зацепки. И вот теперь, возвращаясь к твоему вопросу, можешь себе представить, что Хэл испытал в тот момент, когда перед ним вдруг объявился какой-то незнакомец и заявил, что спутал его с некой женщиной?

Клаус угрюмо вздохнул. Конечно же он мог. И сам прошёл через нечто подобное, когда увидел конверт с отпечатком губ Моганны, почувствовал её аромат, разлившийся по пещере, и, забыв обо всём на свете, очертя голову бросился следом за ним, словно пёс на встречу с любимой хозяйкой. Но чёрт побери, какого дьявола этот недоумок не сказал всё прямо, вместо того чтобы донимать его расспросами личного характера, даже не объясняя причины?!

— Надобно с ним переговорить, — хмуро изрёк он, поднимаясь с подстилки.

— Конечно, — просияла Салли, поднимаясь следом с прямоугольного тюка сена, всё это время служившего подушкой для её попы. Потрясающей, как отметил Клаус, пропустивший леди вперёд. Идеальной формы, стройная, обтянутая плотной синей тканью, джинсовой вроде. Просто загляденье. Хмурость как рукой сняло. — Ну, ты идёшь?

Клаус молниеносно сместил взгляд на лицо застывшей в дверях ангара красотки, вопросительно смотревшей на него, коротко кивнул, не забывая об обольстительной улыбке, и шагнул вперёд.

— Ничего не понимаю! — устало бросил Хэл и плюхнулся на широкий кожаный диван как раз в тот момент, когда Клаус и Салли вошли в просторный холл большого деревянного дома. — Не могла бы ты показывать помедленнее?

— Паф! — раздражённо пафкнула в ответ квопл и обернулась на звук скрипнувшей половицы. — Паф, паф, паф! — радостно заголосила она и, с прыгнув с приземистого столика перед диваном, на котором валялись разбросанные карты, стояли грязные стаканы в компании початой бутыли виски, а также громоздились пирамидки каких-то пёстрых кружков, бросилась к застывшему великану.

— Значит, не показалось, — пробормотал Клаус и подхватил подбежавшую квопл на руки. Поднял на уровень лица и не без удивления заглянул в искрящиеся радостью голубые глаза. — Паф, откуда ты здесь только взялась?

— Может, хоть тебе удастся понять, что она пытается сказать, — проговорил Хэл, наблюдая за тем, как зверюшка прямо в воздухе начала возбуждённо жестикулировать лапами. Он протянул руку к бутыли, плеснул мутно-пшеничного цвета жидкость в первый попавшийся стакан и, откинувшись назад, принялся неспешно отхлёбывать от него, скрестив ноги на столе. Салли справилась, где остальные ребята, на что демонслеер неопределённо махнул за спину и сказал, что они затеяли танцы с быком на заднем дворе.

Клаус мимоходом взглянул на силуэт удаляющейся девушки, а затем опустил Паф на пол, вынул из кармана штанов помятый персик, хорошенько обтёр его от песка и протянул ей. Квопл перестала мельтешить конечностями и с удовольствием вгрызлась в предложенное лакомство, разбрызгивая во все стороны сок. Сдерживая умиление, — всё-таки он не у себя на корабле, где все уже давно привыкли к этой его причуде, и даже язвительная Лиз перестала обращать на это внимание — великан взъерошил розовую чёлку и, поднявшись с корточек, взглянул на сородича, наливавшего новый стакан.

— Напомни-ка, на чём мы остановились?

Клаус сказал это без какой-либо угрозы, однако Хэл всё равно заметно напрягся. Возможно, его ввело в заблуждение посуровевшее лицо великана, которое стало таким просто из-за привычки. Мышечная память.

— Хочешь снова затеять драку? — совершенно серьёзным тоном спросил он, отставляя стакан с бутылью. Ноги опустились на ковёр, роль которого выполняла шкура большого бурого медведя. Небесный глаз стал холоднее льда. Чёрный ни выражал ничего. Как плохого, так и хорошего.

— Честно? Была у меня такая мыслишка, начистить тебе твою сухопутную рожу, — по-пиратски хмыкнул Клаус и продолжил, но уже без шуток: — Однако мне с тобой не тягаться. Даже представить себе не могу, на что способен демонслеер с трёхзначным идентификатором. Сомневаюсь, что стреляющий демонслейв — единственный твой козырь. Как я вообще выжить то умудрился?

— Значит, Салли уже успела всё тебе растрепать. Благодари своего колобка, — Хэл расслабился и вновь взялся за стакан. Кивком предложил Клаусу, но тот отказался. Ничуть не расстроившись, демонслеер сделал большой глоток. — Я бы, конечно, и сам не позволил бы тебе умереть, ещё не все вопросы прояснили, но вот так профессионально извлечь скверну из раны точно не смог, — добавил он, отлепив губы от пожелтевшего стекла.

Услышав, что речь зашла о ней, Паф обернулась, пафкнула с важным видом, но почти сразу встрепенулась, словно что-то вспомнила, быстро засунула огрызок персика в ротик, предварительно избавившись от косточки, и бросилась к столу. Вскочила на него, обрушив несколько пирамидок из кругляшков, которые горохом рассыпались по полу, и принялась заново показывать пантомимы. Внимательно наблюдавший за ней Клаус без особых усилий расшифровывал послание, и с каждым последующим произнесённым словом Хэл, которому оно и было адресовано, становился мрачнее тучи.