Первый сезон: «Рождественские каникулы I» (1/2)

— Так достаточно? — я опустилась на корточки, вытирая пот, льющийся с меня рекой, со лба и висков, но он тут же образовался заново.

— Ммм, нет, с левой стороны ещё поскреби, — я с силой сжала челюсти, бесясь из-за того, что провожу каникулы таким образом, но продолжила соскабливать с мездры остатки жира и пленок.

«Чем ты занимаешься на каникулах?» — спрашивают Винкс, спрашивают тётя Лукреция и дядя Франко, пару раз писали Митси и Джуди с левых номеров, но я просто физически не могла поболтать с ними. Почему? Да потому что рождественские каникулы я провожу в чёртовых Диких землях! С чёртовым мастером! На пороге двадцать четвёртое декабря, а я выделываю шкуру рогодона, которого убил этот придурковатый эльф, когда водил показать, где находится река. Зима, палатки, охота на монстров и сбор трав, произрастающих только здесь — разве не об этом мечтает каждый? Нет, чёрт тебя дери, сумасшедший ушастый прохвост! Никто, кроме тебя, об этом не мечтает!

Раньше я думала, что Палладиум просто трудолюбив и любит работать, но сейчас я понимаю, что он женат на ней, и это доходит до фанатизма, который он пытается привить и мне. Конечно, я не могу отрицать того факта, что и сама люблю учиться, узнавать новое, и нередко перерабатываю из-за идиотского перфекционизма, но не настолько, чтобы проводить заслуженный отдых в диких лесах, в которые мало кто вообще заходит по причине наличия сильных монстров, ядовитых растений и большой вероятности потеряться.

С другой стороны, Палладиум обеспечил мне максимальный комфорт, составив и купив список вещей и продуктов, которые обязательно должны быть у нас в палатках. У него и так были обогреваемые непромокаемые походные палатки с высеченными защитными контурами, но он дополнительно обвешал мою палатку защитными и сигнальными артефактами и всучил мне парные кинжалы, которые должны парализовать врага — его личное творение, между прочим, совместно с одним кузнецом-эльфом. Теперь я держу их под подушками, правда, не думаю, что с таким количеством артефактов сюда вообще кто-либо проберётся. У нас есть много воды, которую можно нагреть, к тому же рядом есть речка, где эльф уже проделал прорубь. На самом деле, зимы здесь нормальной так и разыгралось — так, снежком присыпало, да вода на пару-тройку сантиметров льдом покрылась.

Прибыли мы сюда ровно один день назад, а я уже успела вся известись и тихо поплакать в подушку ночью, не дай Дракон, чтобы это чудовище меня услышало. Жаль, что против себя он артефактов не навешал мне в палатку, вот, кто действительно опасен для моей здоровой жизни. Первым делом мы разбили лагерь и обнесли территорию защитными контурами, ну как мы, скорее один эльф чертил защиту, а я стояла рядом и внимательно следила. Мастер, конечно, попросил просто запомнить сами этапы, потому что так делается абсолютно любая долгоиграющая защита, но без понимания древнеэльфийского и всех этих заклинаний, которые тоже были на древнеэльфийском, я мало что могла сделать. Мне обязательно должен быть понятен каждый символ, каждая буква и слово, чтобы отложить это у себя в голове. Наверное, именно поэтому я не могла нормально заниматься на целенаправленных заклинаниях, пока не увижу сохранившиеся с древних времён рунические вязи, направляющие магию внутри каждого. И совершенно не важно, что я могла только поверхностно понять, о чём идёт речь в том или ином круге, всё-таки для полного понимания не хватает утерянных знаний.

После мы и пошли к речке, и, к моему личному сожалению, в тот момент там поился рогодон — существо, похожее на носорога, но с фиолетовым панцирем на спине и голове. Обычно рогодоны перемещаются только в стаях, но этот был ранен, что я сразу определила по концентрированному запаху крови и его медленным, болезненным движениям, и в округе мы не видели его сородичей. Животное заметило нас и испугалось, решив первым напасть на нас, хотя мы могли просто подождать, пока тот уйдет — пришлось сражаться. Ну как сражаться? Я успела только достать атем и встать в защитную стойку, — на Диких землях нельзя было свободно пользоваться магией, но это не касалось рун и сильных магов, способных обойти это, — скопированную с интернета, когда как Палладиум всего парой молниеносных движений добрался до рогодона и убил его. Мои глаза увидели только смазанный рывок вперёд и вверх, а после — лезвие катаны, которую я даже не заметила, откуда появилась, отсекло голову зверя от тела меньше чем за полсекунды. Наверное, это был тот момент, когда я наконец-то осознала, что мой учитель ужасно сильный.

Мастер зельеварения и артефакторики — так я думала раньше, но теперь я отчётливо видела эти знания на практике. Скорость, точность, хладнокровие — всё это наталкивало на мысль, что класс мастера вовсе не поддержка или, что вообще ему не подходит, танк, а убийца. Возможно, странно сравнивать реальную жизнь и игру, где есть классы персонажей, но это делало конкретизацию человека проще. Понятное дело, что я не могла такое спросить напрямую, к тому же, я всё это время думала, что он палладин, а не специалист. Стереотипно считать, что все эльфы пользуются посохами и знают только травки, но я всё равно была удивлена.

Палладиум убил рогодона, но разделывать его и обрабатывать его шкуру поручил мне, чтобы я училась, видите ли. Так что после двенадцатичасового отмачивания в растворе из поваренной нейодированной соли, антисептического вещества и стирального порошка, так как шкура довольно толстая, я занялась её мездрением. Да, я злилась, что провожу каникулы именно так, но если поразмышлять над тем, что бы я делала в Гардении, то в голове становится пусто. Единственное занятие, о котором я грезила до начала отдыха, — это выспаться и просто поваляться на кровати, но в Гардении мне делать больше нечего. Я же не могу валяться на кровати и зависать в интернете на протяжении двух недель? Мне просто надоест это в первые несколько дней. А здесь я могла заняться тем, что хочется… не мне, конечно, но чем-то обязательно полезным, пригодится когда-нибудь, наверное.

— Я не понимаю… — чтобы вывести подкожный жир, я развела в тазе с тёплой водой кальцинированную соду и олеиновую кислоту, теперь в течение тридцати минут мне предстояло осторожно это помешивать. — Неужели вы не празднуете дома Рождество? — я не очень хотела размышлять: а есть ли у него вообще родственники, семья, жена, дети, почему ему приспичило провести Рождество в Диких землях. Да, дети в его молодом эльфийском возрасте были бы не самым лучшим подарком.

— Не отвлекайся от процесса, — отрешённо ответил Палладиум, пока сам сосредоточенно вытачивал какой-то кристалл. — Праздную, конечно же, на Лиосе тоже этот праздник распространен, хотя и со своими особенностями. Просто в этом году не получается собраться всем вместе, — его тон звучал ровно, но по какой-то причине мне показалось на мгновение, что он был лишь показательно равнодушным.

— А какие традиции? Расскажете? — просто мешать мне стало скучно, поэтому я взяла со стола под шатром свою заготовку под обыкновенный оберег из глины.

Вообще я хотела сделать несколько оберегов, положительно влияющих на каждую из Винкс: для Флоры — с Йера, потому что она придерживает ритмичной и гармоничной жизни, но в последнее время я вижу, что её что-то выбивает из её обычного ритма; для Музы — с Ансуз, потому что руна помогает в творчестве и в общении; для Блум — с Кеназ, хотя, возможно, и не самый лучший выбор, но ей пора реализовывать себя в магическом мире; для Стеллы — с Альгиз, потому что она выходит в открытое плаванье, так что ей это точно понадобится; а для Текны — с Наутиз, как бы это странно не звучало, уверена: ей понадобиться холодная голова и смирение в трудные моменты.

— У нас в Альфхейме* проводится сначала открытый аукцион двадцать второго декабря, а на следующий день — закрытый, меня туда тоже пригласили, но смотреть там не на что, — эльф отмахнулся и придирчиво рассмотрел отколотый кусок, я в этот момент закончила вычерчивать руну серебряной иглой. — Ярмарка, где всем наливают бесплатное вино и зазывают на шоу боевых искусств и на танцы.

— Magna Ases et Vans, huic amuletum firmant, — я оборвала его рассказ, выпрямив руки ладонями к безжизненному куску глины, и произнесла слова, которые уже привыкла произносить.

Для меня не был неожиданностью яркий свет, охватывающий руки по локоть, чуть позже сменяющийся на сажу, медленно исчезающую вместе с резкими порывами ветра. И мой амулет окрашивается в идеально чёрный цвет — только знак руны светится красно-оранжевым. На ощупь он, как обычно, оказался довольно горячим, но этот жар был скорее приятен, чем болезнен. Я улыбнулась быстрой и качественной работе и повернулась к профессору, но тот застыл и со странными эмоциями на лице смотрел то на меня, то на оберег.

— Что-то не так? — я в недоумении спросила, почувствовав что-то теплое, стекающее по губному желобку, и дотронулась до лица. На подушечках пальцев была кровь.

— И как часто такое происходит? — отложив кристалл, Палладиум встал и в спешке стал искать аптечку. — Если я правильно помню, то книга с этими заклинаниями, которые даже не проверены, находится в запретном отсеке библиотеки.

Он протянул мне салфетки, и я вытерлась, стараясь приостановить кровотечение.

— Профессор Рейнел выдал мне пропуск туда ещё в начале октября, — я говорила в нос. — Он сказал не пробовать их, потому что ни у кого они не получались, но я всё равно сделала это.

— Скажи честно, когда тебе говорят, что чего-то не стоит делать, ты специально делаешь всё наоборот? — его зелёные глаза смотрели слишком осуждающе — я не могла не почувствовать угрызений совести, но ведь я не могу ничего больше.

Мне нравится считать, что я особенная в чём-то, что могу делать нечто, не поддающееся другим. За шестнадцать лет жизни это первая вещь, ставшая только моей, и я в ней однозначно пока что лучшая.

— До этого крови не было, — я выкинула салфетку в мешок для мусора и убрала амулет в сумку. Видимо, теперь эксперименты мне придется проводить в течение тех редких минут, пока я отхожу по нужде. — Даже если это чёрная магия, разве вы не говорили, что одобряете это?

— Я не говорил именно этого, — он щёлкнул меня по носу и поднялся с корточек. — Неизвестная магия, которая может у тебя спросить всё, что угодно. Самой-то не кажется это опасным? — на самом деле, я даже не задумывалась об этом. Я просто подумала, что ничего не потеряю, если попробую их — и они получились. Единственные из огромного количества заклинаний, которые присутствуют в личных дневниках старых профессоров и легенд.

— А вам не кажется странным, что они получаются только у меня? — я всё ещё хотела это знать, хотя какая-то часть меня боялась узнать, что в этой истории не будет ничего сказочного и милого, как хотелось бы.

— Ты не эльфийка, это я точно могу сказать, — вау, вот эта неожиданность, а я-то думала. — Твои родители не волшебные существа, верно?

— Отец нет, а мать была феей, если тётя не соврала, — кажется, Палладиум не знал о том, что моими опекунами были тётя с дядей, а не настоящие родители. Эта информация нигде не записана, а я отпросилась у тёти Лукреции, хотя та и была возмущена тем, что я даже на рождественские каникулы не приеду к ним. — Вы не знали Эдду Конте? Возможно, она училась шестнадцать лет назад в Алфее.

— Нет, шестнадцать лет назад меня ещё не было в Алфее, я пришёл всего десять лет назад, — Палладиум достал из коробки бутылку и подал мне. — На уксусный пикель.

— Ага, — я взяла уксус и развела его с водой, теперь на следующие двенадцать часов я была свободна. — Так что там с традициями на Рождество в Альфхейме? — решила перевести тему я, беря из рук мастера травник по Диким землям.

— Вечером двадцать четвёртого начинают жечь благовония, а монахини из церкви Святого Ингвэ начинают свои песнопения, — эльф растолок в ступке собранные вчера травы. Искать их под снегом, хоть и не толстым, было трудновато и утомительно, но интересно, особенно эта игра в «угадайку»: не угадала растение или не назвала все его свойства — отжимания или бег, а я ненавижу именно эти упражнения. — В каждом доме оставляют рисовый пудинг рождественскому духу-эльфу Ниссе, а дети, когда видят первую звезду, бегут открывать подарки. В полночь мы пускаем по реке Кантикум* самодельные венки, украшенные светящимися цветами Нативитамис*, и загадываем желание.

— Наверное, это очень красиво, — я попыталась представить сотни цветочных венков, которые светятся в темноте и медленно плывут по воде, а на берегу — эльфов, закрывших глаза и загадывающих, чтобы их заветная мечта сбылась.

Я не очень любила Рождество, потому что последние пять лет это самый отвратительный и грустный праздник: никакого детского восторга, никакого праздничного настроения, никакого весёлого времяпровождения, а выбор подарков — настоящая головоломка, которая делает всё только хуже. Когда-то я обожала этот день, зиму, но это прошло, и вряд ли удастся вернуть.

Вечером того же дня мы ушли от лагеря на небольшую опушку, где Палладиум вынул из длинного чёрного мешка две деревянные катаны: одну отдал мне, а вторую взял сам и встал в стойку. На секунду я задумалась: а надо ли мне эта херня вообще? Но почти сразу сконцентрировалась на повторении правильных базовых стоек, ощущая какое-то неприятное напряжение и тяжесть, давящую на запястье и мышцы правой руки. А ведь это только деревянный макет.

— Ты слишком напряжена, — мастер сердито сказал это и легонько ударил спинкой лезвия по моей ноге.

Я несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, стараясь лучше расслабиться и встать в правильную позу. Эльф сказал почувствовать тяжесть клинка — у меня это, кажется, получилось сразу, но вот ощутить его габариты я не могла, и это раздражало. Мужчина показал новую стойку только тогда, когда я смогла выполнить первую идеально ровно десять раз, застыв при этом на несколько минут и не испытав лишнего напряжения. Солнце медленно сгорало над верхушками голых лиственных деревьев, среди которых стояли и пышные ёлки, но все они были покрыты инеем и снегом, как и я, собственно говоря. Ранее не ощутимый холод сейчас как будто неторопливыми шагами добирался до кожи и костей, сковывая.

Мы пришли на опушку где-то полседьмого и, по ощущениям, торчим здесь часов пять. Я не выполняла никаких активных физических упражнений, но эти адовы стойки и размахивание этим макетом, кажущимся сейчас раз в десять тяжелее, чем в начале, заставили пот скатываться по моему лицу градом. Мышцы горели на морозе, но я всё ещё должна была проделать эти движения три раза по полному кругу под внимательным наблюдением. Сейчас я как никогда осознавала, как хорошо, что я привыкла к чужим взглядам, проходящимся по каждому сантиметру моего тела, одежды, лица, волос.

— Неплохо для первого дня, — Палладиум удовлетворенно улыбается. — У тебя определённо есть потенциал, как я и думал.

— Не понимаю, — я распласталась на заснеженной земле, делая руками и ногами «ангела», — я же не тип природной магии, я даже не совсем боевой маг. Что вы хотите из меня сделать? — я повернула голову сторону стоящего мужчины с распущенными волосами. Я тоже хочу такие шелковистые волосы.

— Я просто передаю знания мастера ученику, — ответил Палладиум. — Но если хочешь конкретики, то могу сказать, что я хотел взять в ученицы не тебя, а Флору.

— Я знала! — я почему-то жутко обрадовалась тому, что угадала намерения профессора, потому что Флора однозначно лучше походила на роль будущего мастера природной магии, чем я. Хотя делать из меня он собрался явно не мастера природной магии, а скорее «универсального» мастера, который будет хорош почти во всём. — Но почему вы изменили мнение? Вам было бы проще, — ею управлять — закончила я мысленно, но уверена, что он понял мысль, которую я хотела донести.

— Есть вещи, которые её тип характера не смог бы выдержать, — он мне сейчас прямо говорит, что собирается делать нечто плохое, или мне просто кажется? Ненавижу все эти витиеватые фразы: я в них не сильна и боюсь ошибиться в понимании. — Пошли ужинать, уже почти полночь.

— А я смогу встретиться с друзьями на каникулах? — я подбежала к степенно вышагивающему эльфу и состроила ему заискивающие глазки.