Глава 15 (73). «Каждый сам строит свою судьбу» (1/2)

— Мы проиграли. Проиграли. Потеряли сразу два города и огромный кусок южных земель. Но меня больше всего возмущает вовсе не это. Я знала: это немекронская гадюка не так проста, как кажется. Однако… Она объединилась с Орденом Дельвалии. Как?! Каким образом эти паршивые предатели пробрались сюда?! Разве я не велела вам следить за всеми передвижениями на орбите?!

Ее голос шипел, как бушующий пожар, и звенел, как сотни взрывов. Ее зеленые глаза сверкали от гнева, большие-большие, и казались по-настоящему пугающими от впалых синяков — свидетельств бессонной ночи, проведенной в полубессознательном состоянии, до которого она довела себя бесчисленными рюмками вина, — что подсвечивал яркий экран, ослепительно мерцающий в темноте комнаты. Пальцы до посинения сжимали металлические подлокотники.

— Так скажите еще раз, капитан Орам, как вы могли это допустить?!

Рейлы стоило немалых усилий, чтобы, в конце концов, взять себя в руки и глубоко вздохнуть, пытаясь унять злостную дрожь во всем теле. Гнев окольцевал ее, зажал в тиски, чудом позволяя дышать. И не только гнев — еще и непозволительное чувство неполноценности.

Она никогда не проигрывает. Вернее, так она считала до этого дня; до того, как ей доложили о сокрушительном поражении ее армий в Окулусе и Берредоне.

Она проиграла. И это чувство осело на языке горьким привкусом пепла.

Рейла заправила за ухо прядь серебряных волос и поступала отмахнуться от этих ядовитых мыслей. Ей нельзя терять самообладание — нужно оперативно решать, как действовать дальше. Устранить все просчеты, избавиться от слабых звеньев, и отвоевать то, что однажды уже удалось захватить.

Орам, мужчина средних лет с зализанными назад волосами и длинными прямыми рогами, невольно поморщился от ее крика. Рейла никак не отреагировала на его неприкрытое раздражение пусть и продолжала прожигать его нетерпеливым, убийственным взглядом. Ораму потребовалось время, чтобы собраться с мыслями и выдавить из себя хоть что-то толковое в ответ.

— Я бы ни за что не пропустил их, Ваше Величество, поверьте. Но наши спутник банально не увидели никаких кораблей. Я подозреваю, что они использовали силовое поле, чтобы проникнуть сюда…

— И что с того? — выплюнула в ответ Рейла. — Вы в любом случае должны были за всем проследить, что бы ни случилось. Я не приемлю отговорок. Никаких, — жестко подвела она.

— Ваше Величество…

— Замолчите! Я не хочу ничего слышать. Ни оправданий, ни извинений. Никакие ваши слова не вернут нам Окулус, Берредон и километры земель, которые мы потеряли вместе с ними, — жестко подвела она. Внутри все горело. Хотелось напиться, повалить кого-то в постель, а затем, наигравшись, красочно казнить. Хотелось огня, дыма и крови. Звезды, ей нужна была кровь. Яркий красный — цвет Империи, металлический запах — такой отрезвляющий. Будь ее воля, Рейла собственными руками задушила бы немекронскую гадюку. — Командующая Айзелла рекомендовала вас, как чрезвычайно ответственного человека, мимо которого и муха не пролетит, — продолжила она в пренебрежительно-насмешливой манере, — однако, похоже, она мне солгала; или же это вы не оправдали возложенных на вас надежд. В общем, мне наплевать, — подвела, недовольно и строго прищурившись. — Вы не справились со своими обязанностями и привели нашу военно кампанию к огромной катастрофе. И вы понесете за это соответствующее наказание.

Смуглое лицо Орама вмиг посветлело и вытянулось в ужасе.

— Но, Ваше Величество…

— Я разве не велела вам молчать?! — взвилась Рейла с новой силой. Орам тут же захлопнул рот и вытаращился на нее круглыми, как две луны на пике, глазами. — Я не изменю своего решения. Вы получите то, чего заслуживаете, и уж поверьте: это станет отличным напутствием для всех, кто позволяет себе подобное легкомыслие. На этом все, — Рейла откинулась на спинку кресла и безразлично махнула рукой.

Орам, дрожащий, бледный и потерянный, с трудом смог разлепить губы, чтобы выдавить из себя одну единственную, дежурную фразу:

— Как Вам будет угодно, госпожа.

Экран погас. В комнате стало совсем темно. Рейла зашипела и потерла пальцами переносицу, острыми ногтями впиваясь в уголки глаз. Эта незначительная боль сейчас было единственным, что не дало бы ей провалиться в омут никчемных мыслей.

— Мерена! — громко позвала она. Двери сзади нее раскрылись почти сразу, и девушка появилась на пороге. — Найди парочку охранников, которые поедут к капитану Ораму и арестуют его.

— Он в чем-то провинился? — полюбопытствовала Мерена.

— Он упустил огромную крысу прямо у нас под носом, — отозвалась Рейла. — За что ему полагается смерть. Пусть его казнь проведут немедленно, и она будет публичной и назидательной. Скажи палачу, чтобы взял тупой меч.

— Будет исполнено, Ваше Величество.

***</p>

Утро. Холодное ноябрьское солнце пробивалось из-за жалюзей золотистыми лучами, отбрасывая полосатый узор на стену напротив. На полу, у подножия кровати, бело-черными пятнами разбросалась одежда. Часы на прикроватной тумбочке показывали шесть минут десятого, когда кровать в тишине комнаты отчетливо скрипнула, и с нее свесились мужские ноги.

Каспер тяжело вздохнул и уткнулся лбом в ладони. Гребаное похмелье — голова идет кругом, горло беспощадно сушит. Взял с тумбочки стакан воды и опустошил в один присест — стало легче. Протерев глаза и поправив растрепанные волосы, Каспер неторопливо осмотрел комнату Кармен, проснуться в которой он совершенно не ожидал. Не считая кровати, претерпевшей кое-какие «приключения», здесь было чисто — даже очень чисто, в сравнении с его собственной комнатой, в которой, после ухода Нейтана, который умудрялся поддерживать хоть какой-то мало-мальский порядок, царит настоящий хаос. Ее вещи были аккуратно расставлены по полкам и разложены на столе, шкаф был плотно закрыт, а наверху его стояли несколько металлических сейфов, в одном из которых, как Каспер помнил, хранилась корона. Кармен относилась к атрибуту своей власти с должным трепетом: даже будучи пьяной, она нашла в себе силы, отмахнувшись от его помощи, залезть на стул и спрятать ее, удивительным образом вспомнив и пароль. Это была поистине комичная сцена — никакой таинственности, которая обычно витала вокруг монархов и их драгоценных корон.

Прошедшая ночь была волшебной. Каспер с трудом мог вспомнить, как встав из-за стола, оказался на пути в королевскую спальню; но до сих пор помнил ощущение ее горячих губ, химозного, пропитанного алкоголем, дыхания и рвано-нежные прикосновения жарких тел. Еще сильнее его поразило (и одновременно вызвало какую-то гордость и самодовольство — не каждому такое доступно) внезапное откровение Кармен, озвученное в самом разгаре: тогда, в лаборатории, в неуклюжих объятиях, на холодном столе, он был у нее первым. Столько же пламенной страсти хранилось за этой ледяной, стальной оболочкой…

Соседний скрип отвел его и от разглядывания комнаты, и от будоражащих кровь воспоминаний — Каспер обернулся: Кармен тоже проснулась и, приподнявшись на локтях, смотрела на него немного растерянный взглядом.

— Когда я увидела тебя здесь, мне показалось, что я спятила.

Каспер усмехнулся.

— Ну, если бы я так напился…

— Это совершенно не смешно, — ощетинилась в ответ Кармен. — Я раньше никогда столько не пила.

— Надо же… Алкоголь не пила, сексом не занималась… Я испортил хорошую девочку?

— А кто сказал, что я хорошая девочка? — парировала в той же колкой манере Кармен, и Каспер с удивлением отметил, насколько другой она казалась сейчас. Словно вывернутая наизнанку, перешитая и перекроенная — такой он не видел ее никогда. Обнажилась, скинув броню, и предстала в совершенно ином свете, будто бы не была королевой, ведущей межпланетную кровавую войну: обычной девушкой. Однако Каспер прекрасно помнил, что это совершенно не так.

Она — закаленная сталь, свинцовая пуля и сверкающий нож, каблуки ее замшевых черных туфель ступают по головам врагов и пробивают их насмерть. Она — лед, под толщей которого скрывается необузданное пламя. Люди трепещут перед ней, возможно, даже боятся ее; но не он. Для него она — вызов и загадка, которую предстоит распутывать долго и кропотливо. А Каспер любит как риск, так и поиск ответов.

— Плохая, значит?

— Ужасная, — отозвалась Кармен с непоколебимой серьезностью, и на какую-то долю секунды ее глаза действительно опасно потемнели.

— Сущий кошмар… — театрально протянул он. Кармен дернула уголком рта и неопределенно повела бровью. — Как думаешь, Ее Величество не сильно обидится, если я возьму и закурю в ее постели?

— Думаю, нет, если ты в ней и останешься.

Еще одну неоднозначную фразу, ею сказанную, он встретил еще одной ухмылочкой. Затем нашел в штанах пачку сигар, зажигалку, вооружился пустым стаканом в качестве пепельницу и залез обратно под одеяло, расположившись рядом с Кармен, пока та внимательно наблюдала и за тем, как он, щелкнув, разжигает огонь на кончике зажигалки, и за тем, как сигара подхватывает его и зажигается оранжевым огоньком, и за тем, как он глубоко затягивается, по старой привычке задерживая дым внутри на несколько секунд, и выпускает серое облако из носа и рта.

— Дай-ка, — сказала Кармен, поманив его пальцем. Каспер удивленно вскинул брови.

— Тоже впервый раз?

— Тоже.

Он протянул ей дымящуюся сигару и заботливо добавил:

— Только не подавись.

— Оставить вот так корону было бы очень комично, — съязвила в ответ та, затянулась и тут же скривилась, тихо кашлянув. — Какая же это дрянь…

— Правильно, — кивнул Каспер, потянувшись за сигарой, — нечего морать об это свои белые ручки.

— Ну, нет, — Кармен резко отвела руку в сторону, не давая Касперу забрать заветную никотиновую парочку. — Это я оставлю себе.

— Как пожелает Ее Величество.

— Ах, как бы я не забыла о своем статусе без твоих напоминаний… — Она затянулась и поморщилась.

— Я просто стараюсь соблюдать этикет, — Каспер остался явно недовольным ее колкостью.

— А меня просто все это слишком утомляет, — отмахнулась Кармен. — Королева, королева, Ваше Величество… — передразнила она и раздраженно выплюнула: — Сниму корону — и весь мир развалится на части.

Ее голос, как и темный взгляд, по-настоящему сквозили презрением, и Каспер (наверное, почти впервые) задумался о том, как, должно быть, тяжело ей приходилось в этом великом статусе. Да Кармен ведь была младше его на год — но ее моральная зрелость опережала его собственную на целый десяток. Конечно, их двоих нельзя сравнивать. Она — урожденная принцесса; а он… И все-таки, несмотря на свое происхождение, Кармен тоже всего лишь человек. Посильна ли человеку такая ноша, или же надлом неминуем?

— Без тебя он раньше стоял сотни лет, простоит и потом, — постарался утешить Каспер и тут же прикусил язык: какая же нелепица. — В смысле… — запнулся, лихорадочно пытаясь исправиться. — Не бери на себя больше, чем можешь взять, — он тут же постарался вытравить смущение и неловкость долгой глубокой тягой. Кармен снисходительно усмехнулась в ответ; а затем снова задумалась, помрачнела и блекло, с налетом безысходности, неизбежности, протянула:

— Но кто, если не я?

Каспер задумчиво затянулся. Кармен была так откровенна с ним, ни с того ни с сего, — это так странно. Да, определенно, немекронская корона — тяжелая ноша, и почти никому нести ее не по силам. Рассуждать об этом с его позиции было странно вдвойне, как и полагать, что его привычный юмор, который неуместными шутками слетал с языка сам по себе, может хоть немного ее ободрить.

— Хороший вопрос, — сказал Каспер. — Ведь такой, как ты, в целой Вселенной не сыщешь. Хотя… — игриво протянул он и нарочно замолчал, театрально вскинув брови и боковым зрением наблюдая за тем, как Кармен обескураженно хмурится и вытягивает шею. Каспер покачал головой и решительно заключил: — Нет, не-а. Если попробовать начать искать, можно состариться и умереть.

— Боюсь, что я умру, объевшись твоими комплиментами, — не слишком умело съязвила в ответ она.

— Зато они искренние, в отличие от некоторых, — многозначительно парировал Каспер и бросил окурок в стакан. Кармен будто бы испытала вселенское облегчение в тот момент, отправив свою недокуренную сигару следом. Каспер отставил стакан в сторону. И все же, ее негодование по поводу сказанных им слов никогда не исчезло.

— Что ты имеешь ввиду?

— Линтон Карраско не кажется тебе подозрительным? — Каспер решил не ходить вокруг да около и прямо озвучил свою опасения. Этот мужчина ему действительно не нравился, и причиной тому были отнюдь не его мрачные взгляды и всепоглощающее высокомерие, которое он источал одними только жестами. Вернее, то были не единственные причины.

— С чего бы вдруг? — Кармен явно была недовольна тем, что Каспер подвергал сомнениям ее новоиспеченного советника; но тот своей решимости не утратил, пока только слушая ее предельно внимательно.

— Просто, знаешь… У него два месяца назад умер сын, а он как будто и забыл, что у него он вообще был. Ты хоть раз видела его в трауре, в горе?

— Я давно знаю мистера Карраско. Он сдержанный человек, и горевать у всех на виду не стал бы. Да и к тому же, для него в приоритете работа.

— Ну, насколько я знаю, — не унимался Каспер, — он уже год никого не курирует. Какая у него может быть работа?

— Та, которая явно тебя не касается, — строго отрезала Кармен, метнув в него привычный убийственный взгляд, и добавила, процедив медленно и угрожающе: — Я сама разберусь, с кем и когда мне советоваться. С тобой я этого делать пока не собираюсь, да и тебе бы не советовала пытаться. Наука и политика между собой мало где пересекаются.

Каспер почувствовал себя осажденным, а под тяжелым, недобрым взглядом Кармен ему стало по-настоящему не по себе. Конфликт — это меньшее, чему его хотелось сейчас.

— Как скажешь, — пожав плечами, отозвался он и посмотрел на нее украдкой; она же вцепилась в него своими пронзительными — все равно, что черные космические пустоты — глазами, на дне которых металлическим блеском зарождалось уже знакомое пламенное желание, которое Каспер опознал без слов. Тут же придвинулся к ней и, нежно коснувшись подбородка, утянул в — в противовес — жадный, глубокий поцелуй. Осевший на губах привкус перегара казался идеальной дополняющей искрой.

Торопиться сегодня было некуда, а значит, этим утром они могли насладиться сполна.

***</p>

— Почему с утра пораньше после такой попойки нужно идти и заниматься каким-то тупыми делами? — пожаловался Нейтан, бесцеремонно закинув ноги на стол Кертиса и перебирая какие-то бумаги, которые надыбал там же.

— Я не заставлял тебя делать вообще ничего, — нахмурившись, напомнил Гарридо. — И лично у меня никакой попойки не было.

— И что? После праздников всегда полагается выходной. Я уже изучил эти ваши законы, и там было написано именно так, — недовольно продолжал тот и, пошевелив ушами, неуверенно добавил: — Если я правильно помню… Потому что я был в дрова, когда читал их.

— У военных свои законы, — со вздохом отозвался Кертис и пожалуйста плечами. — А я теперь командующий, так что выбора у меня особо-то и нет.

— «Было произведено двести пятьдесят единиц боевой техники…» — прочитал Нейтан. — Твою ж мать, я так и не пойму, почему командующие таким занимаются!

— Никто не понимает.

— Зато ты все всегда не понимаешь.

— Этого я не понимаю, — Кертис снова вздохнул, небрежно отодвинул бумаги в сторону и откинулся на спинку кресла. — И меня все это уже достало…

— Так иди к маршалу и попроси, чтобы он тебя разжаловал.

— Он не разжалует: Ее Величество не позволит. А я не хочу с ней спорить.

Нейтан непонимающе нахмурился.

— Я думал, ты любишь спорить.

— Ненавижу. Но иногда приходится ставить некоторых людей на место.

Нейтан закатил глаза. Ставить людей на место он явно предпочитал кулаками, но предпочел воздержаться от язвительного комментария, раз уж Кертис придерживался такой миролюбивой позиции.

— Еще, — продолжил он, — я хочу поставить на место удракийцев. Поэтому придется повозиться с этими бумагами. И было бы неплохо, если бы ты мне помог.

— Если я увижу хоть еще одно заумное словечко из этих отчетов, то точно продолжу свой запой.

— Тогда не надо, — Кертис насторожился и подтянул к себе бумаги. — Найди себе другое занятие.

— Я просто посижу здесь и понадоедаю тебе, — Нейтан усмехнулся в ответ, и Гарридо вдруг отметил, что после вчерашнего их разговора тот как-то приободрился.

На следующие полчаса Кертис плотно засел за отчетами, в то время как Нейтан, поначалу понаблюдав за его забавно (как ему самому показалось) сосредоточенным лицом, занялся какой-то игрушкой в телефоне, продолжая, тем не менее, изредка поглядывать на Кертиса, будто только и ожидал от него какого-то поручения. Так продолжалось, пока в дверь не постучали, вынудив их обоих отвлечься от своих занятий. Кертис велел войти — на пороге показалась эльфийка-солдатка, на бледном лице которых до сих пор отчетливо вырисовывались последствия минувшей праздничной ночи. Все-таки, заступать на службу после такого — настоящая дикость.

— Командующий Гарридо, вам срочное донесение со стены, — проговорила она, явно сонная и уставшая.

— В чем дело? — Кертис был явно не в восторге от свалившегося на голову форс-мажора, но и нервничать раньше времени не спешил.

— Дозорные заметили машину, которая приближалась к нам, спустились, остановили ее… — продолжала девушка. Кертис переглянулся с Нейтаном — и отчетливое чувство дежавю охватило их обоих. — Сказали выйти тем, кто в ней был. Их было шестеро, и один из них говорил что-то про какую-то Джоанну и про майора Карраско, и что им нужно увидеть его… Но им объяснили, что майор Карраско уже давно был назначен командующим, а потом… — эльфийка запнулась, напряженно покосилась на Нейтана, который весь заметно побледнел и разнервничался, поджав уши и размахивая хвостом, и предпочла пропустить этот момент: — И что никакую Джоанну они тоже не знают. Тогда он сказал им позвать хоть кого-нибудь, а одна девушка начала говорить что-то про Каспера и про тебя, — солдатка снова посмотрела на Нейтана — тот пребывал уже в растерянности и недоумении, усердно пытаясь сложить пазл в голове. — Вот я и пришла к вам, — девушка развела руками, — потому что я совсем ничего не понимаю.

Кертис о чем-то задумался на пару секунд, а затем спросил:

— Они сказали, откуда они?

— Из Пепельной пустоши.

Нейтан весь просиял и тут же подскочил со стула.

— Мне срочно нужно их увидеть! — решительно заявил он. — Я знаю их… Ну, точнее, одну из них.

— Ладно, — Кертис поднялся из-за стола, — пойдем, посмотрим, кто там…

Чтобы миновать множество петляющих коридоров, добраться до стены и на лифтах спуститься на внешнюю сторону, потребовалось порядка десяти минут, в течение которых Нейтан проявил недюжинную нетерпеливость, то и дело ворча о том, что они «слишком медленно идут», лифт «слишком медленно едет», а Кертис «потратил их время на какие-то там куртки». У стены солдатка их оставила, и Нейтан перешел в открытое недовольство.

— К кому ты так торопишься? — поинтересовался Кертис, пока лифт поднимался наверх.

— Есть у меня одна старая знакомая… — отозвался Нейтан, нетерпеливо размахивая хвостом. — И мне кажется, что она среди этих. Только я не понимаю, как ее сюда занесло…

Лифт поднялся — они перешли в другой и поехали вниз.

Ветер на пустыре разыгрался нешуточный — холодный, колючий, как и полагается в преддверии зимы. Нейтан уже пожалел о том, что не собрал волосы, потому что из-за ветра они тут же неприятно хлестнули ему по лицу. Гости из Пепельной пустоши не шибко выделялись на фоне серого пустыря в своих нелепых куртках, больше напоминающих изношенные лохмотья; зато громкий мужской голос одного из них сразу же привлекал к себе внимание каждого, кто оказывался рядом.

— У вас вообще нет никаких представлений о приличии. Я всем вам, сосункам, в отцы гожусь!

— Да закрой ты уже свой рот! — раздраженно воскликнула одна из их компании. — Если из-за тебя нас решат убить, я даже не удивлюсь…

Появление Кертиса смогло прекратить этот балаган в одно мгновение.

— Что здесь происходит? — строго спросил он у дозорных, окруживших шестерку незваных.

— Командующий Гарридо, — они все тут же вытянулись, как по струнке, и один из них заговорил: — Лейтенант Гувер рассказала вам?

— Лейтенант… А, да. Рассказала, — Кертис кивнул. — Что нужно этим людям?

— Нейтан!

— Нора?!

— Держите ее!

На приказ Кертиса дозорные отреагировать не успели — темноволосая девушка в несколько широких шагов сократилась дистанцию между ними и заключила Нейтана в крепкие объятия, от которых тот на пару секунд обомлел, а затем — приобнял ее в ответ.

— Я клянусь, я думала, они убьют меня! — пожаловалась Нора.

— А я начинаю думать, что ты убьешь меня… — прошипел Нейтан. — Серьезно, блять, задушишь… — Она разомкнула объятия и виновато улыбнулась.

— Прости. Я просто… Я целый год не видела ни тебя, ни Каспера… Кстати, а где он? Как он поживает? Чем занимается?

Нейтан заметно помрачнел и раздражительно скривился.

— Об этом ты спросишь у него сама, если вас, конечно, пустят сюда…

— Нейтан, — недовольно окликнул его Кертис, — отойди от нее!

— Зачем? — растерянно протянул тот в ответ и нахмурился. — Я знаю ее с шести лет.

— И что с того? А я знал Джун и Итана несколько лет.

Нейтан цокнул и закатил глаза. Нора взглянула на него, затем — на Кертиса, затем — снова на него, растерянно похлопала глазами, подумав о чем-то, после чего, будто бы просияв, пробормотала, так, чтобы не слышал Кертис, но чтобы непременно слышал Нейтан:

— О, я поняла… Кто-то кого-то ревнует… Я вернусь на свое место…

— Кто-то кого что?.. — недоумевающе протянул Нейтан в ответ, однако Нора уже вернулась в круг своих новоиспеченных знакомых; и один из них — голубоглазый эльф-полукровка с русыми волосами, собранными в торчащий хвостик на макушке, — бросил на него невероятно враждебный и недоверчивый взгляд, после чего сказал что-то Норе. Этот взгляд, этот беззвучный шепот, это напряжение во всем теле — это все было так хорошо знакомо Нейтану.

«Кто-то кого-то ревнует…»

Нейтан поджал губы и покосился на Кертиса — тот стоял неподвижно, скрестив руки на груди, и точно так же — враждебно, недоверчиво — смотрел на Нору… Этот взгляд, это напряжение во всем теле — это все было так хорошо знакомо Нейтану. Потому что раньше так он смотрел на всех, кто приближался к Касперу, намного ближе, чем положено.

Стоп.

— Итак, — Кертис обратился уже не к дозорным, а к самим «гостям», строгий и требовательный, — спрашиваю один раз: что вам здесь нужно? И что вы хотели от командующего Карраско до того, как узнали, что он погиб?

Одна из них — котоликая с длинными темными волосами, собранными в неопрятный пучок, и пронзительными, но тусклыми янтарными глазами — вышла вперед, воплощая собой, пожалуй, весь трезвый рассудок этого скромного коллектива.

— Мы хотели предложить свою помощь.

— Помощь? — Кертис непонимающе нахмурился, но к ее словам с пренебрежением не отнесся — сам ведь когда-то был на их месте. — В чем она заключается?

— Ничего такого особенного, на самом деле, — котоликая пожала плечами. — Мы просто хотим помочь вам в борьбе с Удракийской Империей. Раньше я руководила небольшим восстанием в Пепельной пустоши, но после того, что там случилось… Это, — она обвела рукой своих пятерых компаньонов, — все, что у меня осталось.

Кертис удивленно вскинул брови.