Глава 10 (36). Древняя традиция (1/2)

— Дреттон пал. И теперь вся территория за Золотыми хребтами принадлежит удракийцам.

Кармен очертила указкой линию поперек континента и тяжело выдохнула. Сложившееся положение было в крайней степени отвратительным, но, что самое страшное, сейчас оно казалось совершенно безвыходным. Больше половины Немекроны оказалось во власти Империи — что же можно было сделать теперь, когда под покровительство удракийцев попал Кретон, Дреттон, Окулус, Хелдирн, Лиманский Гарнизон и Южный Космодром — самые процветающие точки планеты? Все, что оставалось у сил сопротивления, это надежда на бунтовской дух северян и немногочисленные воины Бурайского Гарнизона, так и не оклемавшегося до конца после битвы двухмесячной давности? Всего этого было слишком мало.

Кармен ни за что не собиралась сдаваться. Ни за что она не перестанет сражаться с захватчиками, уничтожившими ее дом, и будет идти до победного конца — чего бы это ни стоило. Но теперь… это казалось чем-то за гранью возможного. Та ее часть, где она была прагматичной реалисткой до мозга костей, напрочь отказывалась предаваться пустым надеждам.

— Что скажете, маршал Кито?

— Буду прямолинеен, Ваше Величество, все довольно плохо… но не безнадежно, — ободрительно заключил он.

Кармен скептически нахмурилась и окинула хмурым, беглым взглядом всех присутствующих, среди которых, помимо маршала, были и командующий Карраско, принцесса Церен и Каспер — эдакий «малый совет», который ближе всех касался удракийского вопроса. Принцесса и командующий казались по-настоящему серьезными, взволнованными и сосредоточенными, сидели ровно, сверля внимательным изучающим взглядом голографическую карту на поверхности стола, в то время как Каспер на их фоне выглядел скорее… скучающим, возможно. Его несерьезное, искаженное какими-то усердными, но явно отвлеченными, раздумьями, на каждом собрании было словно бельмо на глазу. Даже в глазах острой на язык мисс Лиггер всегда был проблеск беспокойства и, если подворачивалась подходящая тема, негодования — проблеск вовлеченности. И это вечно ухмыляющееся лицо всегда вызывало у Кармен довольно противоречивые чувства: с одной стороны, ее раздражало, что кто-то может относиться без должного трепета к полыхающей войне; а с другой же, осознание этого давало какое-никакое облегчение. Смотря на Каспера, она словно допускала мысль: а может быть, все действительно не так безнадежно?

— После сражения у Гарнизона, наступление удракийцев чуть поутихло, — пояснил маршал, проведя указкой по карте. — Конечно, им удалось покорить Дреттон, однако… он ведь давно был в блокаде, и им оставалось лишь довести начатое до конца. А Вы что скажете, Ваше Высочество? — котоликий посмотрел на принцессу Церен, все это время смиренно молчавшую, и выжидающе приподнял брови. Кармен невольно отметила, что из-за своей новой прически (маршал коротко, почти под нулевку, сбрил свои темные волосы) он теперь выглядел куда более сурово, чем прежде, как и смотрели его зеленые глаза, всегда сверкающие то ли холодной сталью, то ли боевой решительностью.

— Вы все верно подметили, маршал, — сдержанно кивнула Церен и нахмурилась, будто что-то припоминая. — Насколько я знаю, Рейла и Каллан планировали завершить завоевание Немекроны уже сейчас.

Рейла и Каллан планировали. Кармен поджала губы и изо всех сил постаралась не выдать вспыхнувшего раздражения. Возможно, раньше ей хотелось верить, что Каллан — не такой, как его сестра и отец, и что он всего-навсего запутался, и ни Каталина, ни Церен никогда не лгали о том «свете, который ей где-то в глубине его души», но теперь… она не могла. Каллан убил ее сестру, свою любимую женщину, погубил ее дом — и ради чего? Что бы ей не сказали, она знает наверняка: до конца своих дней она будет ненавидеть Каллана — пусть даже он уже мертв.

— Войска должны были захватить Гарнизон, затем — Дреттон, и осталось бы только подавить бунты. Однако, все пошло не по плану, и я полагаю, что в ближайшее время нападений не планируется, — рассудительно изрекла Церен. Кажется, приходить ко всем этим доводам было не шибко просто для нее: Кармен успела заметить, что принцесса хромала в политике, и ее это, признаться, удивляла. Церен старше нее на пять лет, и в то же время она была совершенно несмышленна. — Командующая Айзелла, которую Рейла оставила в качестве губернатора, известна тем, что возглавила, наверное, одни из самых жестоких карательных операций за века… Так что, сейчас Империя бросит все силы на то, чтобы укрепить уже имеющуюся власть.

— Иными словами, — протянул маршал, — можно сказать, у нас есть время на передышку? — Церен утвердительно кивнула. — Тогда, мы должны воспользоваться этим и по максимуму укрепить наши силы. А еще — хоть это и кажется мне полным безумием — было бы неплохо наладить связи с другими… — мужчина замялся, словно сказанные им слова были чем-то неправильным и несуразным, — планетами.

— Скажу прямо, — воскликнула Кармен, — я эту идею не слишком-то и одобряю. Время еще не пришло, — изрекла она и добавила, поясняя: — Немекрона и так находится в ужасном положении. А опыт последних восьми лет прямо доказывает, что ни на кого нельзя положиться полностью.

Кармен вдруг осознала, что впервые за долгое время была так откровенна; но с каждым днем ей становилось сдерживаться все сложнее и сложнее. Она искренне хотела быть достойной королевой: сильной, мудрой, ответственной и серьезной — в противовес своим сестре и отцу, — но каждый день словно ставил ей подножку. В ее тылу оказалась принцесса народа, который она искренне ненавидит; ее планета была на грани уничтожения; ее людей пачками убивали и пытали изо дня в день; и Кармен совершенно не представляла, что ей делать. Решение одной проблемы сулило созданием двух новых. Как может она, помня трагичную историю Каталины и Каллана, согласиться на эту сделку? Пустить в свой дом еще больше чужаков, чтобы они разрушили его основательно? Да ни за что! Уж лучше она сама, собственными руками, задушит Рейлу, чем подвергнет свой дом еще большей опасности.

— Вы правы, — неожиданно согласилась Церен, и Кармен невольно удивилась, хоть и не показала этого. — Время для новых союзов еще не пришло… Я еще не готова.

Королева едва заметно нахмурилась. Что-то в Церен продолжало ее настораживать. И хотя Кармен пыталась переубедить себя, объяснить самой себе, что не все удракийцы — кровожадные тираны-захватчики, просто взять и поверить принцессе она не могла. Конечно, Кармен старалась быть к ней предельно лояльна, старалась относиться к ней с пониманием и уважением, но каждый раз, стоило ей взглянуть на Церен, в сердце что-то болезненно екало. Возможно, это потому, что она была так похожа на Каллана — куда больше, чем Рейла? Точно такие же голубые глаза, точно такие же иссиня-черные (только намного мельче) рога, чуть вьющиеся платиновые волосы, которые, с того момента, как Церен оказалась в Гарнизоне, уже отросли до подбородка… Семейное сходство принца и принцессы мог отследить любой, кто знал их в лицо; и потому, наверное, Кармен было так тяжело и даже, наверное, противно видеть Церен рядом с собой.

— Мы ведь уже обсуждали, Ваше Величество: я должна повести людей за собой… Но пока я не могу этого сделать. Кто я такая для всех них, чтобы они ради меня поднялись и объединились? — пренебрежительно бросила Церен. — Мне нечего им предложить, нечего пообещать — а даже если есть, то с чего бы мне им верить? Пока что, я боюсь, Немекрона должна сражаться сама по себе.

— Тогда, — мрачно заключил маршал Кито, дернув хвостом, — нам придется приложить колоссальные усилия для того, чтобы со всем справиться.

— Но мы можем упростить себе задачу, — подал голос Картер, мрачно нахмурившись. Выглядел он совсем неважно, но настроен, кажется, был решительно, с определенным энтузиазмом и боевым запалом. — Нужно заполучить Сердце Немекроны и добраться до Каллипана раньше, чем это сделают удракийцы, — жестко заявил он. — Все ведь знают, что он обладает огромной мощью. Если он будет у нас — мы точно победим!

— Не думаю, что использовать Каллипан — хорошая идея, — высказалась Церен. — Он слишком… разрушительный. Использовать его как минимум бесчеловечно.

— При всем уважении, Ваше Высочество, но не думаю, что кроме Вас это кого-то останавливает, — раздражительно фыркнул Картер, и когда на него устремились еще трое негодующих взглядов, поспешил пояснить: — В смысле, Вашу сестру это вряд ли останавливает. Если бы у нее был Каллипан, она бы давным-давно нас уничтожила.

— Я согласен с вами обоими, — вмешался маршал. — Использовать Каллипан действительно бесчеловечно, но и оставлять его там, где он есть — и неважно, где это — тоже нельзя. Ни в коем случае он не должен попасть не в те руки.

— Верно, — кивнула Кармен. — Каллипаном не должна завладеть Империя — ни в коем случае. А вот для нас он может стать отличным подспорьем…

— Спешу всех разочаровать, — вмешался и Каспер в том числе, — но даже удракийцы понятия не имеют, как его найти. Вообще, — начал он, поднявшись со стула, отнял указку у Картера и начал водить ей по карте, — на Немекроне есть четыре точки с крайне высокой концентрацией радиации. Одна из них находится в Пепельной пустоши, и это Сердце Немекроны. Какая из оставшихся трех Каллипан — сказать точно нельзя, если только не посмотреть самолично. А это невозможно, — подвел Каспер, тяжело вздохнув. — Хотя, конечно, кто-нибудь отчаянный может попытаться, но… его радиация сожрет намного раньше. А как защититься от нее, мы пока не придумали.

— Так что, выходит, мы должны сидеть здесь и отстреливаться с тех десяти пушек, которые каким-то чудом уцелели, надеясь, что пронесет? — съязвил Картер, недовольно вскинув бровь.

— О, командующий Карраско, я бы вам непременно ответил, но не хочу расстраивать прелестных дам, которые находятся с нами в одной комнате…

— Если вы не закончите этот детский сад, я влеплю вам обоим неделю дежурства, — строго оборвал маршал, смерив Картера и Каспера недовольным, укоризненным взглядом. Кармен нашла в себе силы проигнорировать это — лишь закатила глаза; а Церен выглядела явно обескураженной. Правда что: настоящий цирк.

Тем не менее, удракийка быстро уняла нахлынувшие эмоции, посерьезнела и оспорила ранее сказанное Каспером:

— Вообще-то, выход есть. На Луне Немекроны удракийцы обнаружили металл — рудиэлен, кажется… — неуверенно пробормотала принцесса. — Каллан проводил с ним кое-какие эксперименты и выяснил, что он может защитить от облучения… Но не полностью. Свои эксперименты он до конца так и не довел.

— И что же это получается… — протянул Каспер, вскинув бровь, — нам на Луну теперь нужно полететь и землю копать?

Церен улыбнулась (его шутку она явно оценила) и, чуть усмехнувшись, отозвалась:

— Нет. Необязательно. В Кретоне есть склад, на котором, как все думают, хранится оружие; но на самом деле там находятся и образцы «корней Немекроны», и различные ценные металлы — и рудиэлен в том числе.

— То есть, — сказал Картер, — чисто в теории, мы можем выкрасть оттуда все, что нам нужно?

— В теории — да. Но на практике все немного сложнее. Внутри это здание сильно охраняется, хотя и охрану можно обойти…

— Кажется, мы собрались здесь, чтобы обсуждать не проникновение на какой-то склад, — оборвала Кармен, нахмурившись. — Конечно, Ваше Высочество, это очень ценная информация, но сейчас у нас попросту нет возможности организовать подобную операцию.

— Я могу ее возглавить! — вызвался Картер.

— Лучше помалкивайте, командующий Карраско. Кому-кому, но вам я это точно не поручу.

— С чего бы вдруг?!

Кармен, признаться, удивилась такой резкости и дерзости. Помнится, раньше Картер был куда более спокойным, покладистым и учтивым — а теперь словно только и выжидал момента, чтобы выскочить да покричать. Возможно, они, вместе с маршалом, и впрямь избаловали его своим расположением…

— Потому что эта операция слишком мелкая и незначительная, чтобы отправить в нее командующего. Вы сами подумайте: хотите умереть на каком-то складе? — пренебрежительно фыркнула Кармен. Героизм и участие — качества очень похвальные. Но трата бесценного человеческого ресурса — самая что ни на есть бессмыслица.

— Не был бы я командующим, если бы мог умереть так нелепо, — огрызнулся Картер. Как только кто-то ставил под сомнение его компетентность и способности — он тут же вспыхивал. И даже то, что он говорил с самой королевой, не останавливало его от пререканий.

— Смерть не выбирает. Да и всякое случается, — Кармен лишь пожала плечами. — В любом случае, не сейчас. К этому вопросу вернемся позже. Теперь же, — она перевела тему, — нужно все-таки решить, как поступать дальше. Бросаться в бой первыми, сломя голову, мы не можем — так что тогда?

***</p>

Сегодня на улице с самого утра стояла столь ненавистная Рейлой знойная, иссушающая жара, сопровождаемая, к тому же, липкой, до одури отвратительной духотой. Горячий воздух грозился разорвать легкие изнутри, и едва ли легкое, белоснежное платье, которое Рейла предусмотрительно надела вместо привычных парадных, строгих, несколько вычурных одежд, облегчало ее состояние. Из прохладных, темных стен дворца ей вылезать совсем не хотелось, но ей пришлось: нужно было взглянуть на развернувшееся в саду создание настоящего произведения искусства. Отмахнувшись от назойливой свиты, Рейла в сопровождении одних только Мерены и Расмуса двинулась вдоль дорожек сада, стараясь прибыть на нужно место как можно скорее, чтобы не терпеть обжигающие солнечные лучи дольше, чем это нужно.

— Между прочим, — в привычной игриво-колкой манере заметил Расмус — и как только ему было не жарко с этой густой, темной бородой на лице? — пытаясь догнать императрицу, которая неслась, казалось, со скоростью света, — Вам было бы не так жарко, если бы Вы разделись…

Мерена отозвалась на пошлые слова Расмуса тяжелым укоризненным вздохом (с недавних пор она напрочь перестала пытаться поучать его этикету — все равно бестолку); а Рейла лишь усмехнулась. Признаться, это начинало надоедать: откровенность и своеобразная «ненасытность» Расмуса уже успели приесться ей и наскучить. До недавних пор его, конечно, было не только приятно, но и крайне полезно держать подле себя, но в скором времени все должно было измениться (и не в его пользу).

Наконец, они пришли в нужное место. Здесь, на небольшой каменной площадке, спрятанной под широкими листьями высоких деревьев, у громадного — ростом с человека так точно — слитка золота расположился удракийский мастер с горой различных инструментов повсюду. Это был чуть полноватый мужчина средних лет, с небольшими темными рогами и короткими колючими платиновыми волосами, одетый в простую красную рубашку и коричневые штаны, с защитной маской на лице. При дворе этот скульптор работал давно: Рейлы он был старше примерно вдвое, и был принят отцом еще до ее рождения. Любитель нестандартных подходов, он отдавал предпочтение ручному труду, пусть и технологии уже давным-давно позволяли создавать новые образцы скульптуры автоматизированным путем. Как говорил сам мастер (его, насколько помнила Рейла, кажется, звали Кудрет), ему нравилось «душой и телом соединяться со своими трудами». Впрочем, императрицу это не слишком волновало: труды у него и правда были достойные. Кудрет был мастером на все руки; он написал портреты ее отца и матери (причем очень точные) и привнес еще немало других украшений во дворец.

Возникшую за спиной императрицу он заметил не сразу; а когда же это произошло, он тут же глубоко поклонился, приветствуя ее с широкой любезной улыбкой.

— Мастер Кудрет, — протянула Рейла и, получив заинтересованный кивок, поняла, что с именем точно не ошиблась, — как продвигается работа?

— Ох, Ваше Величество, я только-только разобрался, как мне стоит подойти… Сами понимаете: с золотом что-то вытворять — дело кропотливое… — протараторил мужчина.

— Ну, это вам виднее, — Рейла лишь пожала плечами. — И сколько примерно времени это займет?

— Не больше года, но и не меньше полугода, госпожа.

— А быстрее никак нельзя? — нетерпеливо выпалила Рейла, нахмурившись.

— Я, конечно же, постараюсь, но ничего не могу обещать…

— Уж постарайтесь, Кудрет, но только не в урон качеству, — проговорила императрица, заправив за ухо прядь волос. — Иначе я насажу вашу голову на пику.

— В этом нет необходимости, — мастер криво усмехнулся и тут же схватился за инструменты. Рейла окинула громадный, сверкающий на солнце слиток золота довольным задумчивым взглядом, и уже представила, насколько величественной выйдет ее статуя: она будет до заката времен стоять в этом саду, и все, кто будет приходить сюда, смогут застать живое отображение ее могущества. Конечно, в это дело было вложено немало финансов, но Рейла считала, что это определенно того стоило.

— Ваше Величество, — голос подала Мерена, — мне только что сообщили, — она демонстративно подняла небольшой карманный коммуникатор, — что Карла Галлагер прибыла ко двору.

Рейла обернулась на нее с искренним восторгом и изумлением. «Надо же, как чудно», — подумала императрица, доселе проклинавшая это утро с самого пробуждения, и молча, без всяких разъяснений, готова была направиться на посадочную площадку.

— Карла Галлагер?.. — недоумевающе протянул Расмус, прошагав за Рейлой. — Что она здесь делает?

— Она выказала желание служить Империи, и меня это заинтриговало, — без всякой утайки призналась императрица и с притворным — слишком уж заметно напускным — сожалением протянула: — Правда, я совсем забыла тебе об этом рассказать… — оставив Расмуса в полнейшем негодовании и растерянности, четко отразившихся на его вмиг помрачневшем лице, Рейла отвернулась и задумчиво хмыкнула. На самом-то деле, ей, возможно, не стоило встречать Карлу Галлагер в сопровождении Расмуса: пусть даже не думает, что он к ней настолько близок. — Знаешь что? — Рейла обернулась к нему.

— Что?

— Иди-ка ты сообщи, что завтра я хочу посетить бойцовую яму.

Методично избавившись от надокучившего Расмуса, Рейла в сопровождении Мерены довольно быстро добралась до дворцовой посадочной площадки.

Корабль, на котором на Удракию доставили Карлу, уже прибыл и приземлился; а сама мисс Галлагер стояла на земле в сопровождении охраны, смиренно ожидая появления императрицы. Охраняющие ее солдаты заприметили Рейлу еще издалека и тут же почтительно склонились; Карла же продолжила стоять, как стояла, лишь подняв на императрицу мрачный, пристальный взгляд. Та, впрочем, решила не акцентировать внимание на такой непочтительности: вероятно, Карла и без того была растеряна — один ее блуждающий туда-сюда пытливый, изумленный взгляд говорил, что такое путешествие наложило на нее яркий след. Что ж, Рейле это только сыграет на руку. Здесь, вдали от дома, Карле ей бежать, не к кому обратиться…

— Госпожа Карла, — громко, с лукавой ухмылкой, протянула, почти что пропев, Рейла, вальяжно шагая в ее сторону, — как же я рада вас видеть…