Глава XIV. Обман раскрыт (2/2)

— Ай ты какая, — покачала головой Леанелия и потрепала обеих за щёчки. Какие бы там ни были проблемы с мамой, а девочки всё равно очень милые.

— Ты им понравилась, — заметил Пьеро, когда все уже напоследок пожелали друг другу спокойной ночи, а взрослые спустились вниз.

— Сама удивлена, — усмехнулась Леанелия. — Они обе так на тебя похожи.

— Я знаю, — горделиво отозвался Бароне. — Это уже знак качества. — Девушка слабо прыснула от смеха.

— Слушай… — неуверенно начала она. Приятен или неприятен будет предстоящий разговор, а надо расставить все точки над «i». — Мой вопрос прозвучит, конечно, глупо, но всё-таки: ты же любишь своих дочек?

— Конечно! — вздрогнул Пьеро. — Что за вопросы? Я жизнь за них отдам.

— Тогда поклянись их жизнями, что ты мне скажешь сейчас правду, — твёрдо попросила Леанелия.

— Что ж, — вздохнул певец. — Этого стоило ожидать. Клянусь моими дочерьми, что скажу тебе только правду.

— Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай на них коротко и ясно, хорошо?

— Да.

— Только правду.

— Я понял.

— Чистейшую.

— Да.

— Без увиливаний!

— Да понял я! Задавай уже!

— Фух, — собиралась Леанелия. — Признавайся, ты женат?

— Нет.

— В гражданском браке?

— Нет.

— В разводе и дети достались тебе?

— Нет.

— В разводе и играешь в воскресного папу?

— Я бы показал тебе свидетельство, но у меня его, к твоему сожалению, нет и никогда не было.

— В отношениях?

— Нет.

— Вдовец? — уже сочувственно спросила Леанелия.

— Нет.

— Дети по залёту?

— Нет.

— Приёмные?

— Нет. Это мои кровные дочери. Надеюсь, обойдёмся без анализа ДНК.

— Тогда откуда..?

— Про суррогатное материнство что-нибудь слышала? — перебил Пьеро.

— С…слышала, — запнулась Леанелия.

— Тогда соображай.

— Ммм, — задумалась девушка. — Ага, — сопоставила она факты. — Ясно… — И тут закралась одна ужасная мысль… — Так, стоп! — засуетилась Леанелия и испуганно пострела на Пьеро. — Ты что, гей??!

— Если бы я был геем, я бы спал с тобой? — невозмутимо спросил Бароне, дёрнув плечом.

— Ну да, тоже верно, — успокоилась девушка. Потом снова задумалась. — Погоди…Ты что, би?..

— Ну да, — спокойно ответил Пьеро. Леанелия снова вытаращила глаза шире некуда. — «Би» значит «Бароне».

— Пье, я серьёзно!.. — взмолилась девушка.

— Да успокойся ты, — смеялся в голос Пьеро. Он явно забавлялся. — Я самый что ни на есть гетеросексуал.

— Точно? — не выключала собаку-подозреваку Леанелия.

— Абсолютно. А ты имеешь что-то против би-сексуалов?

— Нет, я человек толерантный, но знаешь, если бы я была у тебя после мужчины, я бы побрезговала. — Пьеро иронично усмехнулся. — То есть ты, ни разу не был женат, девушки у тебя нет, просто завёл детей? Один?

— Да.

— А…а зачем? — не понимала она.

— Как тебе сказать, — вздохнул Пьеро. — Семью я всегда хотел, вот только не нашлось той, с кем бы я мог её завести. А годы идут, я не молодею, а хочется быть ещё в расцвете сил, пока дети вырастут. Вот и решился на это. Сначала родилась Анджелина. Потом понял, что одного ребёнка мне мало, и завёл второго. Так на свет появилась Миа.

— Это они тебе звонили, когда мы встречались?

— Да. Я купил им один телефон на двоих, чтобы они были со мной на связи, если что. За мобильный отвечает старшая: Миа пока еще маловата для этого.

— Так вот что значит «Моя Анджелина»! (*)

— Да, именно так, — улыбнулся Пьеро. — Это имена моих дочек.

— Как это мило, — заметила Леанелия. — Выходит, ты отец-одиночка?

— Что-то вроде того, да, — признался Бароне. — Прости, возможно, стоило сказать тебе об этом сразу, но…Я лишний раз о девочках никому не говорю. Только самые близкие мне люди знают о них.

— Разве СМИ тебя никогда не ловили?

— Ловили, но ни одной газете я сам про них не рассказывал. И не собираюсь. Они — самое сокровенное, что есть в моей жизни, и я хочу уберечь их как можно дольше от пристального внимания посторонних.

— А не донимали расспросами, где их мама?

— Пытались, но я не распространялся на эту тему. Хотя не раз припоминали мне все гляделки и обнимашки с Иньей и Джаном. Даже откопали видео с одной вечеринки на Dolce&Gabbana, где из всей группы присутствовал только я. Как меня только ни называли, подозревая, что я гей.

— Боже, могу себе представить, — схватилась за голову Леанелия. — Выходит, у тебя никого нет? — решила уточнить она.

— Нет, — слабо улыбнулся Пьеро. — Никого кроме тебя. — На секунду он задумался о том, как эта фраза прозвучала со стороны. — Только не в том смысле, в каком обычно так говорят, — поторопился разуверить её он.

— Да я поняла, — махнула рукой Леанелия. — Хотя, скрывать не буду, мне было приятно, — игриво добавила она, что заставило сицилийца усмехнуться. — Получается, с тобой можно спокойно спать! — обрадовалась девушка.

— Можно, даже нужно, я бы сказал, — важно заметил Пьеро. — По-хорошему, я бы мог тебя пригласить к себе в спальню, но, насколько я помню, тебе сейчас не очень удобно…

— На самом деле, — перебила его Леанелия, — красный день календаря у меня должен быть недельки через полторы.

— Тогда почему ты сказала..?

— Прости, — извиняющимся тоном начала она, — в последний раз я случайно подслушала твой разговор с девочками, подумав, что ты говорил…как минимум со своей девушкой и…Мне стало жутко противно…Я разозлилась на тебя, на себя…Поэтому так резко ушла…Ещё раз извини…Мне и в голову не приходило, что на самом деле всё совсем по-другому.

— Зато хорошо, что сейчас всё прояснилось, — с улыбкой продолжал Бароне, — и можно, — потянул он девушку на себя, — немного поиграть во взрослые игры.

— Погоди, а как же дети? — насторожилась Леанелия.

— Дорогая, в моём доме установлена прекрасная система звукоизоляции, — уверил её певец, разговаривая с ней шёпотом в ухо, — девочки уже вовсю спят, а если даже и проснутся, то стучаться они умеют.

— Ммм, — завелась девушка, — тогда вопросов нет. Единственное, так как я не была готова к сексу, трусняк у меня сегодня незамысловатый.

— У тебя он и так никогда не был каким-то особенным, — поморщился Пьеро. — Ты всегда в хэбешных ходишь.

— Те хотя бы с кружевами были, а сейчас у меня попроще.

— Дорогая моя, — обнял её Пьеро за ягодицы, — мне важны не твои трусы, а то, что под ними. Так что кончай разговор и пошли кончать в спальню.

— Я только за, — бодро согласилась Леанелия и последовала за ним в его комнату.

А Пьеро про трусы мог и бы промолчать, поскольку сам ходил в семейных и только из натуральной ткани. По окончании сеанса тенор, как и обещал, отвёз Леанелию домой.

— Спасибо за вечер, — поблагодарила его девушка. — Он был, конечно, полон сюрпризов, но завершился просто великолепно.

— Рад стараться, — развёл руками Пьеро. — Тебе спасибо за всё. И за то, что о Мии позаботилась. Она у меня ребёнок чувствительный, остро переживает любой кризис.

— Я заметила. Пустяки, дело житейское. Любой на моём месте поступил бы также…Ну пока? На созвоне? — спросила она после небольшой паузы, нависшей между ними в машине.

— А можно у тебя кофейку попить? — с намёком спросил Бароне.

— Да ладно? — поразилась Леанелия. — Ты найдёшь на него силы?

— Да столько дней потеряно было из-за твоих доводов, я ж как на иголках! — сквозь зубы процедил Пьеро, резко пригнувшись к девушке.

Выпив пару кружечек кофе, Пьеро вернулся домой, где мирно и сладко спали его дочери, даже не подозревающих, как на самом деле проводит досуг их папа.