Глава XIII. Путь к сердцу мужчины лежит…не только через желудок (2/2)

Инья перезвонил жене, чтобы уточнить пару деталей по покупкам, и снова вернулся к коллегам, продолжив работу. А вот когда с ней было покончено, он с разрешения Дианы взял с собой остатки курабье: хотел угостить жену и детей.

— ПАПААА!!! — услышал Иньяцио радостные возгласы детей.

— А сто ты нам пьинёс? — полюбопытствовал маленький Вито, уже заглядывая в упаковку.

— Узнаешь за ужином, — потрепал за щёку сына Иньяцио. — Привет, родная, — радостно засиял он, увидев Аделию.

— Здравствуй, — ласково отозвалась она, поцеловавшись с мужем. — Садись за стол, всё уже готово.

Семейный ужин не мог не пройти без битвы бифштексами и очередной присказкой, способной заставить воевавших смирно сесть за стол и доесть свой ужин. А когда детям пообещали сладкую вкусняшку с чаем, утихомирить непослушников оказалось ещё проще.

— Где ты купил это печенье? — потянулась за первым кусочком Аделия.

— Я его не покупал; на работе принесли. Это Диана приготовила.

— Ди…Диана? — настороженно переспросила Аделия и остановилась.

— Ну да, — спокойно ответил Иньяцио. — Ты что, забыла? Та самая Диана, которую мы недавно взяли.

— Нет-нет, я помню, — опустила глаза Аделия.

— Да ты попробуй, они очень вкусные, — настоятельно рекомендовал Иньяцио. — Вон, смотри, как парни их здорово уплетают, — показал он на мальчишек с голодающего Притибрия, чья одежда была вся в крошках. — Лучия, — обратился он к старшей дочери, — а ты чего не ешь?

— Не хочу, — нахмурилась девочка. — Мне они не нравятся.

— Но ты же их даже не попробовала!

— Они мне всё равно не нравятся!

— Что за капризы на ровном месте? — рассердился Инья.

— Брось, милый, — вставила Аделия. — Раз не хочет, пускай не ест. Я тоже курабье не очень люблю. Смотри, как оно сыпется, — взглянула она на Андреа и Вито, уже украшенных Диановской пыльцой. — Лучше печенья для свиней и не придумаешь. А убирать это всё мне.

— Я помогу, мама, — вызвалась Лучия.

— Моё золотце, — по-матерински ласково поблагодарила Аделия и поцеловала дочь в лобик.

Иньяцио с подозрением взглянул на жену. Вот уже не первый раз Аделия менялась, едва имя Дианы было произнесено. Прозвучит, конечно, смешно, но…

— Солнышко, ты ревнуешь? — спросил он у Аделии чуть позже, когда оба уложили детей спать.

— Кого к кому? — не поняла та.

— Меня к Диане.

— С чего ты взял? — напряглась она.

— Я же вижу, как тускнеют твои глаза и напряжённо сжимаются губы, — улыбнулся Боскетто и приобнял жену за плечо. — Скажи мне честно. — Прежде чем ответить Аделия выпустила грузный, наполненный не самыми приятными мыслями выдох.

— Как тебе сказать… — начала наконец она. — Не сказать, что я прямо ревную, но…Меня напрягает её аура.

— Что? — засмеялся Иньяцио. — Ты серьёзно? Любимая, не узнаю тебя. Ты вроде никогда не увлекалась спиритизмом.

— Дело не в спиритизме, дело в её присутствии здесь. Она как будто постепенно метит территорию, которая ей не принадлежит ни по какому праву.

— Деа! — слегка вздрагивал от смеха плечами Иньяцио. — Да что за глупости, родная?

— Какой ты наивный, когда попадаешь под влияние женских чар, — с любовной нежностью произнесла Аделия, прильнув к плечу мужа. Глупышка он. Как мужчина он не может понять чисто женских махинаций, которые любая женщина отгадает на интуитивном уровне. — Ты не замечаешь самого очевидного. Прямо как в первые месяцы нашего знакомства.

— Деа, родная, — полужалобным, полуумоляющим голосом обратился к ней Инья, — прошу тебя, не бери в голову дурные мысли. Я люблю тебя и всегда любил. Я ни за что не расстанусь с тобой.

— Скольким девушкам ты это говорил до меня? — лукаво улыбнулась Аделия.

— Предложение я делал всё равно только тебе.

— Неправильно говоришь, — усмехнулась Аделия. — Предложения ты и до меня делал, а вот до дела дошло только со мной.

— Вот видишь, какая ты у меня особенная, — прошептал Инья и уткнулся носом в шею любимой.

Аделия слабо хихикнула, закрыла от удовольствия глаза и обняла мужа как можно крепче. Почему-то именно сейчас она ощущала острое желание его близости. Если раньше ей даже в голову не приходило, что однажды Иньяцио может исчезнуть из её жизни, то сейчас, возможно, впервые за всю историю их совместной жизни она усомнилась в его верности. Он же такой азартный, такой увлекающийся, такой зажигающийся. Вдруг в один прекрасный день его новая игрушка захватит все его интересы, затмит его разум и…сердце?..Тот самый орган, где он хранит самое дорогое и важное? Что, если она смахнёт оттуда грубым движением всё на свете и поселится там, затмив своим нутром всё пространство? Сейчас она поставила туда только своё дурацкое печенье, наследив миллионами крошек, но где гарантия, что эти крошки не превратятся во что-то большее?..

— Инья… — обратилась к нему Аделия.

— Да, солнышко? — не выпускал её из объятий тенор.

— Пообещай мне, что в следующий раз, если Диана что-то приготовит и будет вас угощать, ты не принесёшь это домой, ладно?

— Деа…

— Прошу, пообещай мне, — взмолилась Аделия. — Ради меня и наших детей. Мне так будет спокойнее.

— Раз тебе так будет спокойнее, конечно, я обещаю, — полушёпотом ответил Иньяцио.

А чтобы закрепить обещанное слово, он увёл жену в спальню.