12. День, когда всё пошло не по плану (1/2)

Ребята проснулись на рассвете, обнаружив меня со счастливой улыбкой и телефоном в руках на кухне, попивающую остывший зелёный чай с фруктовыми нотками, но объяснений не потребовали, Нобара только попросила отдохнуть днём, заметив красноватые глаза, и мягко потрепала по волосам, перенимая чашку с остатками чая, ловко заливая их в горло. Я возражений не имела – всю ночь провела за разговором с Сатору, в горле в какой-то моменте пересохло, потому и заварила себе чашечку, ну, может не одну, и не две, и даже не три... Вообщем, с меня хватит чая на сегодня.

Проводив друзей на тренировку, я направилась в душ, после чего, переодевшись в чистую одежду, не являющуюся формой техникума, взяла телефон и покинула общежитие, с нервной улыбкой на губах, появившейся от нетерпения, отправившись на станцию.

Прибыла я на вокзал задолго до примерного времени возвращения «братца», однако никуда не уходила – сидела на перилах, нервно перебивая телефон меж пальцев, изредка включая устройство, чтобы проверить время и сообщения. Солнце, взошедшее над городом, приятно опаляло своим жаром открытые из-за голубой майки плечи и шею. Болтала ногами в серых кедах, присушиваюсь к тихому шуршанию джинсовых шорт, явть выше колена, удерживающихся на талии за счёт чёрного ремня с серебристой пряжкой.

Я не думала ни о чём, просто ожидала учителя, желая лишь одного – поскорее вернуться к занятиям. Только ли этого? <s>Хочу его обнять. Почувствовать эти тёплые руки на своих плечах. Услышать успокаивающий шёпот над ухом.</s> Покачала головой, отбрасывая ненужные мысли прочь. Нет, только этого.

На телефон пришло уведомление. Я тут же дёрнулась, разблокировав экран мобильного, открывая полученное сообщение: «Подъезжаю к станции, везу вкусняшки. Видишь, где бы перекусить? А то эти деды меня совсем утомили, даже позавтракать не успел!»

Губы тронула задорная улыбка, а пальцы сами пробежались по клавиатуре, набирая ответ: «Да, я на станции. Тут рядом есть кафе со столиками на улице.»

И вновь уведомление о новом сообщении. «Прекрасно, займи лучшее местечко! И закажи кофе на свой вкус.» И в конце ещё забавный улыбающийся смайлик в лице рыжего котёнка. Не удержалась и отправила ему ответный: котёнок, поднимающий лапку в жесте «будет сделано». После чего, убрав мобильное устройство в карман шорт, поспешила исполнить просьбу, сама не понимая, почему на лице появилась улыбка до ушей.

Выбрав место в тени, дождалась официанта и заказала два латте с лавандовым сиропом, попросив в один добавить двойную порцию – помню, что Сатору необходимо большое количество сахара, чтобы стимулировать мозг, что, в свою очередь, необходимо для использования его проклятой техники. В детстве он также поедал много сладкого, чем в своё время и заработал кариес. И как бы Сугуру не просил его ограничиваться, Сатору мог за день съесть кило мороженого и заесть это парой кусков торта или пирожными с ванильным кремом. Меня всегда это раздражало, так как мне в доме Годжо не позволяли и кусочка сахара в рот положить, но сейчас я даже благодарна «братцу» за это – можно сказать, сохранил мне фигуру.

Попивая сладкий кофе с нежной пенкой и лёгкой цветочной нотой на послевкусии, смотрела на людей за соседними столиками, задумываясь о том, как же, наверное, беспечна их жизнь – не знают о существовании проклятий, не боятся их, каждый день совершая грех за грехом, увеличивая их силу или создавая бесчисленное количество новых духов, сами того не осознавая, и при том так беззаботно улыбаясь. А я ведь хотела быть такой же. Да что уж там, хочу до сих пор порой. Просто жить в своё удовольствие, не волнуясь о том что могла бы предотвратить или изменить, эгоистично, но, возможно, счастливо доживая подаренную вторую жизнь. Кого я обманываю. Не могу я так. Я трусиха. Но боюсь я уже совсем не за свою жизнь, а за жизни тех, кого изначально так хотела спасти. И намерена это сделать. Возможно, стоит рассказать кому-нибудь правду о Сугуру и особых рангах...

– Давно ждёшь?

Длинные пальцы обвили мою шею, спускаясь ниже, к талии, приобнимая, после чего я почувствовала мягкий поцелуй на макушке, и довольный смешок раздался над ухом, а следом – шуршание бумажного пакета.

– Вот, попробуй обязательно! Такая вкуснотища. Там три вида шоколадного мусса и плотный бисквит, пальчики оближешь. – Сатору весело улыбнулся, поставив угощение в контейнере на стол, после чего уселся на место рядом, а не на против, взяв свою порцию кофе. – Ммм, как я люблю! Как догадалась, признавайся – опять вещие сны?

Я невольно вздрогнула, опуская взгляд в дессерт. Улыбка вмиг сошла с лица, а брови сдвинулись к переносице. Верно, вещие сны. Я же якобы вижу будущее...

– Хей, я же шучу! – заметив моё состояние, мужчина с виноватым выражением лица приблизился ко мне, укладывая ладонь на колено. – Ну, прости дурака! Джу-чан, – последнее он едва ли не простонал, чем привлёк ненужное внимание – окружающие обернулись, с интересом уставившись на нас.

– В-всё в порядке, забудьте. Я просто голодная, вот и всё, – соврала нелепо, но ничего путного в голову не приходило.

– Джу-чан, – ласково позвал он, пододвигаясь ещё ближе, отставляя кофе в сторону, – помнишь, что я говорил про ложь?

– Помню, – отречённо бросила, перебирая меж пальцев завязки на шортах.

Мои ладони уверенно перехватили, заставляя поднять взгляд на собеседника и чудом успеть отодвинуться назад, чтобы не соприкоснуться губами с нахальной улыбкой. Щёки вспыхнули жаром, но скорее не от смущения, а от негодования.

– Что вы делаете? – буркнула, вырывая ладони, чтобы отодвинуться подальше от ненормального. А в ответ раздался тихий, но такой довольный смех.

– Вчера была столь открыта и честна, даже братом назвала, а сейчас, – Сатору смолк, с интересом разглядывая моё лицо сквозь повязку, не переставая загадочно улыбаться.

– Как прошло собрание? – резко перевела тему, прекрасно осознавая, что она собеседнику неприятна, вновь опуская взгляд на дессерт, медленно таявший на пластиковой подложке.

Годжо заметно помрачнел, откинулся на спинку своего стула и резко выдохнул.

– Как прошло, как прошло... вот чего ты заладила об одном и том же? Хреново прошло, – фыркнул он, закидывая руки за голову, – эти деды меня скоро доканают. Так и хочется размазать их самодовольные рожи по стене.

– Тогда вас сочтут не лучше проклятий, – хмуро отозвалась, горько усмехаясь, после чего взяла пластиковую ложку из набора рядом с салфетницей и, сняв крышку с угощения, осторожно отломила кусочек дессерта, отправив в рот. Шоколадный мусс растёкся по языку, тая, мягко обволакивая своей неприторной сладостью, сглаженной горьковатым бисквитом с кофейной пропиткой. На губах моих вновь появилась улыбка.

– И пусть, знают же, что ничего не сделают мне, я ведь...

– Сильнейший, – закатила глаза, вновь усмехаясь, после чего отправила второй кусочек в рот, – от вас избавятся иначе – отстранят от занятий, если и вовсе не используют ваших учеников в качестве заложников. Это ведь они пытались избавиться от Юджи тогда, подставив под удар всех первогодок.

– Пусть только посмеют, мало им точно не покажется, – улыбнулся широкой улыбкой учитель, вновь глядя на меня.

Между нами повисло недолгое молчание. Мне не хотелось поднимать взгляда на него, хоть и любопытно было, почему же он так быстро закончил свою пылкую речь о Старейшинах, потому я молча ковыряла торт, с виноватым видом поедая его. Когда же от приличного куска осталась только половина, я наконец не выдержала и обратилась к «братцу»:

– Ну, что такое?

– Ничего, – невинно ответил он, по-прежнему улыбаясь, подперев ладонью щёку, – любуюсь твоей улыбкой, вот и всё.

Щёки вспыхнули с новой силой, но виду я не подала, стараясь сохранить быстро утекающую невозмутимость на лице.

– Вы повторяетесь.

– Ну, что ты сегодня такая вредная? Или в реальности не столь мил я тебе? – Сатору вновь приблизился, будто дразня, после чего перехватил мою ладонь с занесённой ложкой с куском торта, и совершенно наглым образом съел её содержимое. – Торт не понравился?

– Понравился, – хмуро ответила, глядя на плотную ткань, скрывающую его глаза.

– Может, поссорилась с кем из ребят?

– Нет.

– Проснулась не с той ноги? – не унимался мужчина.

– Нет.

– Тогда парень бросил!

– Сатору!

Мой выкрик привлёк очередное ненужное внимание, из-за чего жар охватил лицо с новой силой.

– Вчера мне просто было страшно, что вы уехали, и сдержать мою силу больше некому, вот и всё.

– Вру-ниш-ка, – по слогам довольно пропел мужчина, большим пальцем правой руки вытирая уголок моих губ, испачканный в муссе из белого шоколада, после чего показательно облизнул свой палец, с довольной лыбой глядя точно на меня, – сегодня и приведём в исполнение наказание.

– Сатору, – позвала я нерешительно, отодвигая пустую подложку из-под торта в сторону, с серьёзным выражением глядя на учителя; жар, охвативший щёки, на время утих, как и головные боли, которые сегодня удавалось подавлять новыми медикаментами, – что именно вы обсуждали на собрании? Речь ведь шла вовсе не о программе обмена, как сказала Сёко?

– Не-а, – пожал плечами мужчина. Подобное поведение раздражало похлеще этой самодовольной улыбки и глупых шуток.

– Не скажете?

– Почему же? Могу сказать, но только если сегодня пройдёшь с успехом нашу тренировку.

– А наказание?

– А наказание будет, если провалишь её. Так сказать, стимул к уверенной победе. Давай, допивай кофе и жди меня, я оплачу завтрак и вернусь. – Он быстро поднялся на ноги, придержав стул, взял свой стаканчик с остывшим недопитым лавандовым кофе и направился к официанту у входа, желая расплатиться.

– Угу, – сухо отозвался собственный голос, когда ответ уже и не требовался.

Понуро опустив голову, допила латте, не без удовольствия вышкребав остатки пены со дна, после чего, бегло осмотрев улыбающихся гостей, подмечая, как они непринуждённо проводят время, направилась в сторону аллеи, где уже ожидала «братца». Хорошее настроение, с которым я шла на эту встречу, улетучилось в первые же минуты разговора, и почему-то я не могла найти причину для этого. Мне хотелось его обнять и одновременно с этим оттолкнуть как можно дальше, больнее, чтобы не видеть эту чёртову улыбку. И одновременно с этим хотелось наслаждаться его голосом, искренне улыбаясь, слушая комплименты, которые раньше мне никогда не доводилось слышать – в прошлой жизни поводы для улыбки можно было по пальцам пересчитать.

Ненавижу себя за эти противоречивые чувства.

– Пойдём? – Сатору заботливо потрепал меня по макушке, замечая, что я ушла глубоко в мысли, не заметив даже его возвращения. Я с неохотой убрала руки в карманы и медленно кивнула, последовав за учителем.

Мы молча шли по оживлённым кварталам Токио, встречая радостные лица в столь ясный и добрый день, будто располагающий вовсе не к занятиям, а к непринуждённой прогулке, не требующей внимательности и осторожности. А с Сатору всегда приходится быть начеку. Всего пара фраз – и мне уже нет веры. Всего пара фраз – и между нами вновь возникнет та стена, что появилась после смерти Сугуру и распалась лишь с моим поступлением в техникум, и то далеко не сразу. Всего пара фраз – и я могу потерять всё. Да, я привязалась и к Сатору, пусть сама того и не желала, но ведь только благодаря его занятиям я могу оставаться в техникуме. Только благодаря ему я вообще жива.

В висках вновь запульсировал разъедающий мысли яд, заставляя прижать холодную ладонь к всё ещё разгорячённой коже в попытках унять боль.

Да, я уверена – Старейшинам известно обо мне. Не зря же собрание прошло немногим позже произошедшего инцидента на территории средней школы, в которой учился Ёсино. Нанами – потрясающий человек, сильный маг и самоотверженный друг, я точно знаю, но вот врать он совсем не умеет. И, полагаю, в своём отчёте он не смог бы солгать о вышедшей из-под контроля силе одной из учениц.

– Настя... – послышалось совсем рядом, голос, словно до боли знакомый, мягкий и кроткий. Обернулась в надежде увидеть источник звука, но позади плелась лишь незнакомая старушка с пакетом из фруктового магазина.

– Ох, простите, не подскажете, как пройти к цветочной лавке? – хрипло вопросила она, вежливо улыбаясь, глядя при том на меня своими маленькими тёмными глазами, такими добрыми и скромными, что аж сердце сжалось. Просто показалось.

– Вам прямо по улице и на первом же повороте налево, бабусь! – широко улыбнулся Сатору, махнув рукой в верном направлении.

– Спасибо, молодые люди, удружили, – старушка слабо кивнула и медленно, словно ноги еле держали её, поплелась вперёд. Я проводила её взглядом, на мгновение задержавшись на спине, замечая тяжёлый тёмный силуэт проклятья, скрючевшегося так, что своим хвостом оно сжимало её колени, сдавливая, наверняка, до боли. И так ехидно улыбалось, будто зная, что перед ним – маги.

– Сатору, – шепнула нетерпеливо.

– Да знаю я, знаю. Не хочешь сама попробовать? – Мужчина задорно усмехнулся, обнажая ряд белоснежных зубов, явно получая удовольствие от сменяющейся картины на моём лице.

– Знаете же, что всё только испорчу, так зачем провоцировать?

– Почему же провоцировать? Для изгнания необходимо всего одно простое заклятье и едва уловимый жест, проклятая энергия проходит сквозь пальцы и разрезает объект изгнания словно нож масло...

– Сделайте всё сами, – хмуро бросила я, вжимая голову в плечи. Отчего-то мне стало не по себе. То ли так на меня повлияло предложение мага, то ли слуховая галлюцинация, внезапно возникшая будто в самом сознании.

Качнув головой, пытаясь унять надоедливую боль, поспешила вперёд, в то время как старушка заворачивала за угол. Краем глаза заметила расстворяющееся в воздухе проклятье и спешащего ко мне учителя.

– Сатору, – вновь позвала я, разглядывая светлые плиты тротуара под ногами, – мне жаль, что вчера вам пришлось слушать мои истерики.

– Во-первых, тебе, – вновь настоял мужчина, возвращая на лицо незатейливую ухмылку.

– Я говорила, что не хочу пересекать грань рабочих отношений...

– А я говорил, что ты моя любимая сестрёнка, – меня уверенно обхватили, перебросив руку через шею, оперевшись локтем на правое плечо, после чего прижали ближе к себе, заставляя отвернуться, чтобы не встретиться взглядом с собеседником, – мы одни, нас никто не слышит из ребят, так чего смущаться? Вчера же так хорошо общались!

– Может, и хорошо, – пришлось нехотя согласиться – всё равно не отстанет.

– Вот, то-то же! – он тихо прыснул, сдерживая смешок, и убрал свободную руку в карман. – К тому же, тебе ведь стало легче, стоило выговориться? Так почему бы и не поистерить?

– Ну, вы...

– Ты! – шутливо повысил голос Годжо.

– Ты, – закатила глаза, начав вымаливать прощение у небес – а иначе за что мне такое наказание в лице несносного старшего брата, – наверняка устал после разговоров со стариками, а я, не подумав, позвонила среди ночи.

– Ну, тут тебе повезло, я как раз с магазина возвращался, да и спать не думал вовсе, так что было приятно услышать знакомый голосок.

– Ага, повезло.

– Брось, я правда был рад, – спокойнее проговорил он, отпуская наконец меня, – и все же почаще называй меня «братом».

– Я не называла! – вспылила, сжав ладони в кулаки, и плотно сомкнула от обиды губы, чтобы не сказать лишнего.

– Вот, вот эту ярость сейчас и используем. Давай, включай режим берсерка.