Глава 20 (1/2)

— Что с Вами, Женя? Кто Вас так?..

Как только я увидел Женю, я понял, что он подрался. Герой! А меня отчитывал, когда я лез в драки за правое дело. А сам туда же! Я хотел пошутить, но мой запал моментально исчез. От беспомощности я открыл рот, не зная, что сказать. Внутри начало подниматься беспокойство. Я смотрел на Женю и не понимал, как помочь. У него шла кровь. Алые капли стекали по губам, пачкая воротник белоснежной рубашки. Женя зажал нос рукой, но не мог остановить кровотечение. Весь его вид был помятым и напуганным. Я сделал шаг навстречу, но Женя Александрович отшатнулся.

— Ничего. Иди домой, — его взгляд забегал, он попятился от меня, будто скрываясь. Я двинулся на него, и Женя ступил в кухню. В нос ударил запах хозяйственного мыла — он пытался застирать окровавленную рубашку.

— Подрались, да? Чью честь защищали? — я постарался выдавить из себя смех, но он застрял в горле. Мне было совсем не весело. Я словил себя на мысли, что переживаю за Женю больше, чем следовало. Да, мы не ладили. Да, мы конфликтовали. Но иногда у нас получалось построить хрупкий мир и нормально разговаривать. В такие моменты Женя мне… Нравился.

— Иди домой, — упрямо повторил учитель. Честно говоря, я уже и забыл, зачем приходил. Побитый Женя словно отшиб память, и я не мог думать ни о чем другом. Дополнительные занятия по литературе и тетрадка с сочинением перестали иметь значение.

— Да что Вы заладили? Я, может, помочь хочу. И я уже пришел.

Женя Александрович проигнорировал мои слова, а я вздохнул от бессилия. Почему нельзя принять помощь? Женя словно услышал мои мысли, но решил поступить по-своему. Какой самостоятельный! Он взял полотенце и приложил его к носу. Но безуспешно. Кровь продолжала идти.

— Давайте я Вам помогу. Вы же знаете, я часто влезаю в драки. И вообще! Я же почти врач. Хотите окажу Вам первую помощь?

— Лёша… Алексей, иди домой. Пожалуйста.

— Да не пойду я!

Женя устало выдохнул, но больше не спорил. Наверное, понял, что это бесполезно. Ведь я был ещё тем бараном — переубедить невозможно.

Несколько минут я наблюдал за тем, как Женя Александрович пытался привести себя в порядок. Словно нарочно он не смотрел на меня и делал вид, что меня здесь нет. Но вскоре он не выдержал:

— Ты так и собираешься здесь стоять?

— Ну, да. Вы от меня не отделаетесь. Расскажите, что произошло?

— Нет. Тебя это не касается, — Женя стоял ко мне спиной. Из-за разбитого носа его голос звучал гнусаво и непривычно.

— Вы споткнулись и упали? Вы подрались с толпой малолеток? Вы случайно налетели на чей-то кулак? Или Вам досталось от Ритки? Она может, я точно знаю, — я сыпал дурацкими версиями, чтобы заглушить тишину и разрядить атмосферу. Но не помогало. Женя был напряжён. Я видел, как дрожали его плечи, и с какой силой он сжимал край стола.

— Да, — невпопад ответил Женя, чтобы я заткнулся.

— Что — да?

— Ничего.

Я вздохнул:

— Это ведь из-за Любы? — в голове вспыхнула догадка. Я был уверен, что прав. После последнего разговора со Степаном следовало ожидать чего-то подобного.

— Откуда ты…

— Простите. Это я виноват, — я опустил взгляд. Меня укололо чувство вины. Захотелось попросить прощения. Я ведь не хотел, чтобы так получилось. Степан меня неправильно понял! Но было поздно. Из-за моего длинного языка Женя нарвался на кулаки. А он ни в чем не виноват! Чувство несправедливости заскребло в груди.

— В смысле? — я промолчал, чувствуя себя провинившимся ребенком, — Алексей?

— Простите, — виновато повторил я, — мне жаль. Степан Борисович меня неправильно понял. Я говорил, что Вам не нравится Люба, а он… А он все по своему перевернул. Я правду ему говорил!

— Что ты ему сказал?

— Ну, — начал я. Женя резко обернулся и встретился со мной взглядом. Я замер и обомлел. По телу прошла дрожь. Сейчас он был особенно красивым. Растрёпанные волосы, горящий взгляд. Даже опухший нос и след запекшейся крови на щеке его не портили. Не отдавая себе отчёт, я засмотрелся. Но мне было не впервой. Уже несколько недель я ловил себя на том, что бессовестно пялюсь. Но это же нормально, да?

Мне нравились люди. Красивые люди. Женщины, мужчины. Неважно. У красоты ведь нет пола? Помню, как мне было тринадцать лет, и я пришёл в филармонию на концерт к маме. Пока представление не началось, я рассматривал людей. Женщины были одеты в дорогие платья и украшения. Мужчины в костюмы, рубашки с блестящими запонками. Они заливисто смеялись и обсуждали классическую музыку. Некоторые были красивыми, слово артисты, а некоторые были просто массовкой в дорогих нарядах. Все разные. Но по-своему красивые и привлекательные. Привлекательные… Тогда меня испугала эта мысль, но я быстро от нее отмахнулся. Придушил, не давая развиться во что-то пугающее. Ведь мужчина не может быть красивым для другого мужчины? Или может?..

Когда я пришёл домой, то пролистал справочник с болезнями и нигде не нашел похожие симптомы. Ни горячка, ни краснуха. Ну, и славно. А если нет диагноза — пациент здоров. Подумаешь, мужчины, женщины. Все мы люди. Но спрашивать у родителей я не решился. Подсознательно казалось, что это что-то личное и запретное.

— Алексей, — позвал Женя. Я покачал головой, выныривая из воспоминаний, и виновато закусил губу.

— Вы на меня злитесь? Я правда не хотел, чтобы так получилось. Степан Борисович, он… Я не думал, что он полезет к Вам с кулаками. И я ему ничего такого не говорил, клянусь! Извините. Мне жаль. Очень жаль.