Глава 16 (1/2)

Утро началось с раннего подъёма. Не так я представлял себе воскресенье, конечно… Я надеялся подольше поспать и весь день ничего не делать, но у бабы Тони были другие планы. Она растолкала меня в несусветную рань и потащила в церковь.

— Вставай, Лешенька. Сходим с тобой на утреннюю службу, а потом придёшь домой и спи сколько хочешь.

— Но, ба, — пытался протестовать я. Ведь в бога я не верил. С самого детства отец учил меня, что чудес не бывает. И спасают людей не бог и молитвы, а врачи.

— Внучок, прекращай, — бабушка стянула с меня одеяло. Я поежился. По телу побежали мурашки. В доме было прохладно и сыро. Захотелось снова укутаться и оказаться в тепле, — кто рано встаёт, тому бог подаёт.

— Ага, — протянул я, но всё-таки заставил себя встать с кровати. Я зевал и толком не понимал, что происходит.

— Вот молодец. Порадуй свою бабку. Мне деревенские бабы уже все уши прожужжали. Постоянно про тебя спрашивают, хотят познакомиться. Говорят, наслышаны о тебе.

— И что же они слышали? — я сложил руки на груди. От сплетен было тошно. До приезда в эту деревню я даже не думал, что люди так любят чесать языками.

— Только хорошее, — улыбнулась бабушка.

— Ну, конечно!

— Лешенька, так ты сходишь со мной?

— Ладно, — нехотя согласился я, — сходим в твою церковь.

Баба Тоня очень обрадовалась. Она заулыбалась пуще прежнего, поправила цветную косынку на голове и потрепала меня по плечу. Поэтому я решил её не расстраивать. Церковь так церковь.

Всю дорогу я слушал слова благодарности и как бабушке со мной повезло. Уж не знаю, почему, но она до сих пор была рада, что я здесь. Баба Тоня меня не ругала и не задавала лишних вопросов. Когда я пришел домой с фингалом и разбитым лицом, она меня не отчитывала и ничего не выпытывала. Только ненавязчиво спросила, что случилось. Я отмахнулся и сказал, что защищал подругу. Зная её отношение к Ритке, я думал, что нарвусь на нравоучения, но бабушка промолчала, и я был ей за это благодарен. Ведь нотаций мне хватало и так, спасибо Жене Александровичу! После его странной нападки прошло несколько дней. Но я до сих пор не понял, что он пытался до меня донести. Видите ли, ему показалось, что я целовался с Риткой! Бред! И даже если! То какое ему дело? Тоже мне, блюститель нравственности в пределах деревни. Я сам не заметил, как мысли о Жене меня поглотили. У меня не получалось от них отделаться. Я снова и снова прокручивал в голове наш разговор. Придумывал остроумные ответы, представлял в малейших деталях его лицо. Когда Женя злился, в его голосе появлялась хрипотца, а на переносице появлялась небольшая складка. Такой правильный, такой самоотверженный Женя Александрович.

— Лешенька, о чем задумался? — спросила баба Тоня, отвлекая меня от мыслей.

— Да о литературе. Же… Евгений Алесанович очень много задал.

— Правильно, правильно. Нужно учиться. У тебя нет проблем в школе?

— А почему ты спрашиваешь?

— А чего и не спросить?

— Все нормально, — уклончиво ответил я. Мне не хотелось рассказать бабушке про мою войну с Женей и шалости. Хотя, наверное, она и так это знала.

— Ну и чудно. Школа у нас хорошая. Один Евгений чего стоит! Он хороший учитель. Да ещё и человек славный. Всем помогает, всегда вежливый и опрятный. Была бы я молодой девкой, точно бы глаз на него положила, — баба Тоня засмеялась, словно школьница, а я предпочел промолчать. Жени и так стало слишком много в моей жизни.

Как только мы дошли до церкви, я увидел небольшую компанию пожилых женщин. Они начали махать бабе Тоне, и я понял, что это её подруги. Едва мы подошли, на меня посыпалась советы, комплименты, вопросы и поучения. Этого я и боялся, но продолжал мужественно улыбаться и кивать, чтобы не расстраивать бабушку.

— Ох, какой у тебя внук!

— Высоченный. А красавец какой! Да ещё и москвич.

— Тебе нравится кто-нибудь из наших деревенских девок? — заискивающе спросила одна из них.

— Рано ему, — отмахнулась баба Тоня, — Лешенька у меня об учёбе думает. Врачом собирается стать.

— Врачом! — хором заулюлюкали женщины.

— Но коль невесту захочешь себе найти, то я познакомлю тебя со своей внучкой.

— Знакомься и даже не думай. Зойкина внучка — красавица! — остальные начали громко поддакивать, — а Ритку свою бросай. Не нужно тебе общаться с гулящими.

— Я… — на кончике языка крутилось «Я сам разберусь», но баба Тоня словно почувствовала мой настрой и перебила на полуслове.

— Ладно, оставьте его. Пойдёмте уже. Служба скоро начнётся. Лешенька, ты идёшь? — обратилась ко мне бабушка.

— Я догоню. А вы идите.

Когда баба Тоня с подругами скрылись в церкви, я выдохнул. Без них стало спокойнее, и у меня хоть появилось время осмотреться. Недалеко от церкви я заметил парня. Он стоял и блаженно смотрел в небо. Я не мог отвести от него взгляд. У него была неземная внешность. Не осознавая, я подошёл к нему ближе.

— Здравствуй. Ты, наверное, Алексей, — парень посмотрел сквозь меня. Уголки его губ дрогнули.

— Здравствуй. Точнее, здравствуйте, — я не мог определить его возраст. Он выглядел, как мой ровесник и взрослый мужчина одновременно, — да, я Леша. А Вы?..

— Данила, — я кивнул, не зная что ответить.

Несколько минут мы молчали. Но, кажется, моего нового знакомого это не волновало. Он по-прежнему улыбался.

— А ты надолго к нам приехал?

— Надеюсь, что нет, — резко ответил я, но тут же смутился, — точнее… Не знаю. Наверное, до конца весны. А там будет видно.

— Тебе нравится у нас?

— Да вроде неплохо. Воздух хороший, — я пожал плечами.

Данила продолжал задавать вопросы. Разговор был странным, как и он сам. Парень или мужчина (я так и не понял, сколько ему лет) показался мне несмышленым и наивным, словно ребенок. Мне не хотелось его обидеть, поэтому я поддерживал разговор и тщательно выбирал слова.

— А Вы почему здесь? Вы верующий? — я махнул в сторону деревенской церквушки.

— Все люди верующие. Только каждый верит во что-то своё. А ты во что веришь, Алексей?

— Я?

— Ты, — Данила ткнул в меня пальцем.

— Ну, — его слова заставили меня задуматься. Я не знал, что ответить. Во что я верю? В медицину, образование, себя? Варианты застряли во рту, и я не знал, что ответить. Это было сложно. Я бы скорее мог сказать, во что не верю. Ведь с самого детства во мне развивали скептицизм и учили ставить всё под сомнения.

— Знаешь, Алексей, — я встретился взглядом с новым знакомым, и в очередной раз словил себя на мысли, что Данила очень красив, — ты намного лучше, чем хочешь казаться. Я это вижу.

— Да не лучше! — фыркнул я.

— Лучше, — Данила пытливо склонил голову в бок, — это видно.

— Вы же меня не знаете.

— Мне не нужно тебя знать. Я и так чувствую, что ты хороший человек, — мой собеседник больше ничего не сказал. Не попрощавшись, Данила пошел в сторону церкви. Наверное, он был местным безобидным чудаком, поэтому я не воспринял его слова всерьез. Ещё пару минут я потоптался возле входа в церковь, но решил не дожидаться бабу Тоню. Плюнув на всё, я направился прямиком к Ритке.

Ритка встретила меня в ночной рубашке и заспанная. Подруга недавно проснулась и никак не ожидала моего утреннего визита. Но прогонять не стала и пригласила на кухню пить чай.

— Я вообще не поняла, шо ты так рано припёрся, — возмутилась Ритка, — воскресенье сегодня. Можно поспать, а ты удумал по гостям шастать.

Подруга поставила мне перед носом блины и варенье. В животе заурчало. У меня начал появляться аппетит.

— Когда ты успела всё это наготовить? — спросил я, запихивая в рот блин. Было очень вкусно. Хотелось ещё. Что поделать, растущий организм!

— Вчера. Не сегодня же. Я шо, похожа на дурную, так рано блины печь? Ты лучше расскажи, шо случилось.

— Да ничего не случилось, — я прикрыл набитый рот рукой, — прости. Просто очень вкусно. Очень!

— Ну хорошо. Ешь давай, — Ритка самодовольно улыбнулась. Видимо, ей льстило, что мне нравится её стряпня, — Лёш, а шо там твои боевые раны?

— Мм? — я отвлекся от еды и встретился с ней взглядом, — а, ты об этом. Я потрогал корку на брови, — заживает. Ерунда.

— Дай поближе посмотрю. Ежели нужно обработать, то могу помочь.

— Да ладно тебе. Жить буду. Пашке тоже досталось.

— Тшш. Тоже мне, герой нашелся! — Ритка встала со стула и подошла ближе. Она нависла надо мной и начала рассматривать моё лицо, — шо мне Пашка этот? Я же за тебя волнуюсь. Шо ты полез? Кто тебя просил?!

— Меня не нужно просить.

— Ишь какой!

— А то! — подруга поцеловала меня в щеку и подвинула варенье, — ты ешь, ешь. Пока Аркаша не проснулся. А то он все сметёт и не заметит.

— Не успеет. Ой, я же хотел тебе рассказать!

— Шо уже произошло?

— Сейчас, — я дожевал блин, закусил вареньем и хитро улыбнулся.

— Ну, шо ты тянешь! Рассказывай уже!

— Знаешь, что Женя Александрович подумал, когда нас увидел? — я засмеялся, вспоминая слова учителя. Я до сих пор не понимал, как это пришло ему в голову. Какая-то нелепость. А вроде учитель, здравый человек.

— И шо он там подумал?

— Ты не поверишь, — я замолчал, выдерживая паузу. По глазам подруги было видно, что ей не терпится. Ведь по натуре Ритка была пытливой и любопытной.

— Ну?! — Ритка нетерпеливо постучала ногтями по столу.

— Он подумал, что мы целовались!

— Шо?! — Ритка подскочила на месте, — шо мы делали?!

— Целовались!

— Этот Евгений Алесаныч совсем сбрендил?

— Ага, — хмыкнул я, — представляешь, что удумал?! Ты бы слышала, как он меня отчитывал. Весь такой важный. За нравственностью моей следит.

— А ты шо?

— Да ничего. Сказал ему, что больше не за чем следить. Ты бы видела его лицо!

— Ой, Леша. Шо ж ты его нервируешь? Поверит ведь.

— Ну и пусть.

Мне было абсолютно все равно, что обо мне думал Женя Александрович. Я не собирался его переубеждать. Наши отношения с самого начала не заладились. Но, признаться честно, я уже не помнил почему. Так уж сложилось, что Женя делает мне замечания, а я хамлю в ответ. И самой большой точкой преткновения была литература. Учитель её обожал — я ненавидел. Размышления о Жене заставили меня вспомнить о дополнительных занятиях. Завтра после уроков мне придется с ним торчать несколько часов. Внутри начал возгораться протест. Но от внутреннего бичевания меня отвлекла Ритка:

— Ладно уже, шо говорить. Пусть этот Женя думает, шо хочет. Главное, шоб люди в деревне не болтали.

— Да какая разница? — отмахнулся я.

— Такая! Ежели Жене шо-то привиделось, то, может, и Пашке. А он молчать не будет. Сейчас из каждой хаты буду слышать, шо я тебя поцеловала.

— Так поцелуй, чтобы не зря болтали, — пошутил я. Ритка была красивой, и она мне нравилась. Но я не был в неё влюблен. Я видел в ней только хорошую подругу и не больше. Хотя мы были чем-то похожи.

— Ишь, чего захотел, — подруга слегка пихнула меня в бок, — я женщина взрослая, опытная. Маленький ты для меня!

— Может, это ты для меня старая?! И весь твой богатый опыт придумала деревня. А на деле…

— Эй, — недовольно цокнула подруга, — шо ты мелешь?

— Это ты начала.

— Дурак.

— Сама такая.

Мы привычно обменялись любезностями, но тут Ритка мигом нацепила на лицо хитрую улыбку и сменила тон. Лиса да и только. Если такая захочет что-то выпытать, то ни один мужчина не устоит. Выложит все, как на духу.

— Лёш, а, Лёш?

— Что? Что такое? — не понял я. Настроение подруги поменялось слишком быстро. Секунду назад она язвила, а сейчас была сладкой, словно сахар.

— Ты вообще когда-нибудь целовался, али как? — Ритка поиграла бровями и вытянула губы бантиком.

— Ну конечно!

— Врёшь!

— Не вру! — подруга недоверчиво на меня посмотрела, но всё-таки поверила. А я и не обманывал. В Москве я ухаживал за некоторыми девчонками: носил их портфели, помогал с домашним заданием по химии и провожал домой. Подростковый интерес брал своё, и с некоторыми я поцеловался. Ну так, ничего особенного, не по-взрослому же. Для нашего возраста это было абсолютно нормально. Из энциклопедии я многое знал. Поэтому меня ничуть не удивляли реакции и желания собственного тела.

— И шо? Много девок перецеловал?

— Не очень.

— И шо, понравилось?