Глава 21. Лапша (1/2)
Отношения между Ши Джином и Жун Чжоучжуном накалились до такой степени, что дело дошло до драки, но индикатор прогресса при этом уменьшился?
На лице Ши Джина появилось тупое выражение. Чувствуя себя совершенно сбитым с толку, он взглянул сначала на свой индикатор, а затем на хмурого Жун Чжоучжуна, который рухнул на диван и сейчас пытался успокоить дыхание. Хотя Ши Джин не знал, что происходит, он был уверен в одном: Жун Чжоучжун не собирался его убивать.
Несмотря на то, что Жун Чжоучжун только что чуть не сошел с ума от гнева, когда ему в руку вложили пистолет, он все же выбросил его. Это не соответствовало тому, как отреагировал бы настоящий убийца. Если кто-то настолько ненавидит другого человека, что хочет убить его, он наверняка потеряет здравомыслие при виде намеченной жертвы. Он не смог бы держать в руках оружие и даже не попытаться им воспользоваться.
Очевидно, сюжет новеллы не совсем точен. Он не должен был слепо верить тексту.
Наконец подтвердив это, Ши Джин вздохнул с облегчением. Однако теперь он чувствовал себя несколько виноватым. Хотя он решил спровоцировать ссору, чтобы изучить принцип работы индикатора и исключить своего третьего брата из числа подозреваемых, он всё же зашел слишком далеко. Он не был настоящим «Ши Джином» — хоть у него и была причина поступить так, поступок не был ни правильным, ни оправданным.
Если посмотреть на это с точки зрения Жун Чжоучжуна, то, что произошло сегодня, было не чем иным, как катастрофой на ровном месте. Он просто пришел домой, чтобы отдохнуть, как вдруг его крепкий сон прервал ненавистный младший брат, специально приехавший, чтобы подраться с ним…
Внезапно почувствовав раскаяние перед своим «подопытным», Ши Джин поднялся с пола и взглянул на Жун Чжоучжуна, который отдыхал, лёжа на диване с закрытыми глазами.
- Это, э-э, у тебя что-нибудь болит? — осторожно спросил он, гадая о чем сейчас думает его брат.
Жун Чжоучжун открыл свои персиковые глаза и холодно посмотрел на него. Уголок его рта уже стал багровым от удара. Он сказал сквозь стиснутые зубы:
- А ты как думаешь? И почему ты всё ещё здесь, придурок?
- Я не могу ходить, я только что ударился о кофейный столик и повредил ногу, - честно объяснил Ши Джин. Он виновато глянул на лицо Жун Чжоучжуна. - Ты еще не закончил съемки, а этот синяк…
Ошеломленный, Жун Чжоучжун поднял руку и коснулся ноющего рта, выражение его лица стало еще более раздраженным. Он сердито пнул кофейный столик и зарычал:
- Ши Джин, ты реально напрашиваешься на неприятности! Убирайся! Немедленно убирайся с глаз моих!
Вместо того чтобы убраться, Ши Джин подошёл ближе и спросил:
- Где у тебя аптечка?
Жун Чжоучжун отвернулся от него, выглядя будто вот-вот потеряет сознание от возмущения.
- Неважно, я принесу тебе лед. Ты полагаешься на свою внешность, чтобы заработать на еду, так что тебе нужно вылечить лицо как можно скорее, - сказал Ши Джин, хромая на кухню.
- Кто, черт возьми, полагается на свою внешность, чтобы заработать на еду, мелкий ублюдок! - Жун Чжоучжун сел и уставился на Ши Джина, скрежеща зубами. - Я полагаюсь на свои способности и силу! Силу, слышишь меня?! Ты специально меня злишь? Что, черт возьми, с тобой сегодня происходит, умереть захотел?
Ши Джин посмотрел на него с извиняющимся выражением лица, протянул ему пистолет, который он подобрал ранее, и честно признался:
- Я действительно сделал это всё специально… Вот, если ты злишься, можешь…
- Да чтоб тебя! - лицо Жун Чжоучжуна исказилось от гнева. Он запустил руку в волосы и начал сильно их тянуть. - Могу что?! А?! Я не буду тебя убивать! Мне плевать, что ты не можешь ходить, УБИРАЙСЯ!
…Можешь выстрелить в мусорное ведро, чтобы выпустить гнев.
Ши Джин молча положил пистолет на диван, затем, всё ещё не желая убраться, повернулся и пошел на кухню.
Жун Чжоучжун смотрел ему в спину, пока он хромал, затем снова закрыл глаза и рухнул на диван, его грудь сильно вздымалась, в попытке подавить гнев.
Когда Гуа Два, который был свидетелем всего происходящего, увидел его таким, его сердце внезапно наполнилось сочувствием к этому человеку - иметь такого младшего брата, как Ши Джин, было действительно невыносимо, он мог понять Жун Чжоучжуна, который помышлял убить его.
Ши Джин отыскал лед, заодно умудрившись приготовить кастрюлю обычной лапши — их разборки длились достаточно долго, так что время обеда уже прошло, и все, должно быть, проголодались.
- Вот, приложи лед к уголку рта, - Ши Джин поставил пакет со льдом перед Жун Чжоучжуном, затем расставил тарелки на кофейном столике и начал подавать лапшу из кастрюли, не забывая ворчать:
- У тебя абсолютно пустой холодильник. Пакет лапши и несколько яиц, никаких овощей. Так жить нельзя, это нездорово. Вот, съешь это, по крайней мере, наполни желудок.
Жун Чжоучжун открыл глаза, почуяв запах лапши. Он увидел Ши Джина, который сидел на корточках у журнального столика и подавал лапшу, как заботливая домохозяйка несмотря на то, что его лицо было опухшим и покрытым синяками. В один момент он злился на Ши Джина и хотел его проклясть, в другой он просто думал, что его младший брат безмозглый сумасшедший. Его эмоции продолжали меняться, как весенняя погода, отчего огонь гнева в его сердце, который он только сумел подавить, снова начал бушевать.
- Можешь дать мне еще немного? - Гуа Два сел рядом с ворчащим Ши Джином, прервав его и резко сменив тему.
- Конечно, но лапша вышла не самой лучшей, - скромно ответил Ши Джин. Он поставил первую миску с лапшой перед Жун Чжоучжуном, вторую миску перед Гуа Два и последнюю перед собой.
Жун Чжоучжун уставился на лапшу, не двигаясь.
Гуа Два тут же начал есть, не заботясь о приличиях — он все равно был голоден.
Вот так двое непрошеных гостей принялись есть лапшу на глазах у хозяина дома. Их чавканье казалось непривычно громким, как будто они шумели нарочно. Вены на лбу Жун Чжоучжуна вздулись, пока он пытался заставить себя быть терпеливым. В конце концов, не в силах больше терпеть, он уставился на Ши Джина, чья мохнатая голова, напоминающая киви, склонилась над миской и приготовился отпустить несколько злобных комментариев. Но как только он открыл рот, чтобы начать, Ши Джин резко посмотрел на него.
- Поторопись и ешь, иначе лапша размокнет, — любезно настоял он, пододвигая миску ближе к Жун Чжоучжуну.
Жун Чжоучжун увидел его глаза, такие спокойные и невинные, будто ничего не произошло, и слова, которые он хотел сказать, застряли у него в горле. Он колебался какое-то время, не в силах ничего сказать, но всё ещё не желая отпускать ситуацию. Наконец, он потянулся за лапшой и начал есть, скрипя зубами — когда он насытится, у него хватит сил вышвырнуть этих двоих. Он только что проиграл в драке, потому что лег спать с пустым желудком и это ослабило его, да, так и есть. Дело не в том, что его навыки были хуже, чем у Ши Джина! Продолжай валять дурака, чертов мелкий ублюдок, скоро я с тобой разберусь!
Тем не менее, прежде чем он успел поесть и приготовиться избавиться от Ши Джина, Ши Джин покорно вымыл посуду, подмел пол, собрал мусор и вежливо попрощался с ним. Перед уходом он также предупредил Жун Чжоучжуна, чтобы он был осторожен со сталкерами, потому что он и Гуа Два смогли проскользнуть через охрану именно благодаря их подсказкам.
Жун Чжоучжун глубоко вздохнул, затем сквозь зубы выдавил два слова:
- Убирайся. Сейчас же.
- Тогда до встречи, - Ши Джин поднял мешок с мусором и пошел к двери. Когда он уже собирался переступить порог, он вдруг остановился и обернулся.
Жун Чжоучжун мгновенно отреагировал, яростно сверля его взглядом, его тело напряглось и снова было готово к бою.
- Третий брат, то, что сегодня произошло… Я сожалею об этом.
Извинившись, Ши Джин отвесил Жун Чжоучжуну глубокий формальный поклон, затем схватил Гуа Два и ушел, не оглядываясь. Закрывая дверь, он был особенно осторожен, стараясь не издавать громких звуков, как и подобает вежливому молодому человеку.
*Клик*
И вот вилла обрела прежнее спокойствие.
Жун Чжоучжун долго смотрел на вход. Наконец, он не выдержал и пнул скамейку для обуви, возмущенно выругавшись: