Глава 20. Потасовка (1/2)

До этого Ши Джин какое-то время пытался связаться со своим третьим братом, но тот не отвечал на звонки и сообщения.

Меры безопасности в закрытом комплексе вилл, где жил Жун Чжоучжун, были очень строгими, посетителям нельзя было войти без разрешения. Поэтому Ши Джин даже не удосужился подойти к главному входу — он и Гуа Два просто перелезли через стену.

- Как ты узнал, что здесь слепая зона? — удивленно спросил Гуа Два.

- Я уже проверял это место раньше, — не моргнув глазом солгал Ши Джин, отряхивая пыль с одежды. Он воспользовался моментом, чтобы сориентироваться, а затем повел Гуа Два к самому дальнему углу комплекса.

Гуа Два не сомневался в его словах. Он последовал за ним и спросил:

- Жун Чжоучжун не отвечает на звонки. Ты уверен, что он здесь?

- Если нет, значит вернемся позже, — произнес Ши Джин, звуча как бандит-коллектор.

Гуа Два приподнял бровь.

- И снова перелезем через стену?

- Если он по-прежнему не будет отвечать на звонки, тогда у нас не будет выбора, не так ли? - ответил Ши Джин как ни в чем не бывало.

Гуа Два показал ему большой палец вверх.

Когда они прибыли в самый тихий и отдаленный район поселка, Ши Джин остановился перед виллой с небольшим двориком и позвонил в дверной звонок рядом со входом во двор.

Спустя минуту загорелся экран видеодомофона, и из динамика раздался голос Жун Чжоучжуна:

- Кто это?

Ши Джин приблизил лицо к камере.

Несколько секунд домофон молчал, затем отключился, и дверь во двор с тихим щелчком открылась. Ши Джин толкнул ее, но прежде чем он смог войти внутрь, Гуа Два остановил его, позволив войти только после быстрого осмотра.

Дверь виллы также была не заперта. Жун Чжоучжун сидел на диване лицом к входу в ночном халате с ленивым выражением лица, его волосы были немного взлохмачены, как будто он только что встал с постели. Когда Ши Джин вошел, он раздраженно спросил:

- Что ты тут забыл?

Ши Джин изначально ожидал от него такого отношения, поэтому проигнорировал его тон и сел напротив.

- Я возвращаю это тебе, - с этими словами он положил на журнальный столик подушку-огурец, которую взял с собой.

В новелле Жун Чжоучжун был братом, чье отношение к Ши Джину изменилось наиболее заметно. Пока их отец был ещё жив, он уделял внимание оригинальному «Ши Джину», но на самом деле он не слишком о нем заботился. Чаще всего он просто присылал немного денег в подарок и большую часть времени даже не отвечал на звонки. Однако когда Ши Синжуй умер, он был первым, кто перестал притворяться. Жун Чжоучжун больше не скрывал своего нетерпения и неприязни к «Ши Джину», используя любую возможность, чтобы вонзить нож в сердце, сказав что-нибудь обидное, а уж в этом он был мастер.

Жун Чжоучжун взглянул на подушку и спросил:

- Что ты имеешь в виду?

- Когда ты подарил её, ты сказал, что хочешь, чтобы она напоминала мне, что я должен есть больше овощей и быть менее привередливым, потому что я буду уродливым, если потолстею, - и лицо, и голос Ши Джина были лишены эмоций. — Но теперь, когда я все обдумал, я понял, что это была ложь — ты сделал это назло мне.

Жун Чжоучжун поднял брови и посмотрел на Ши Джина сверху вниз. Внезапно он улыбнулся, но эта улыбка не была приятной:

- Я и не думал, что когда-нибудь настанет день, когда эта свинка начнет использовать свой мозг. Старший брат был прав, ты действительно изменился.

Когда Ши Джин услышал это, его сердце екнуло – значит Ши Вэйчун и Жун Чжоучжун разговаривали о нем.

- Да, я действительно был глуп, как свинья. Ты и старший брат были такими поверхностными и фальшивыми, а я ничего не подозревал, - Ши Джин насмешливо улыбнулся, но его лицо быстро снова стало бесстрастным, и он продолжил жестким тоном: - К счастью, я не слишком поздно осознал правду.

Жун Чжоучжун сделал «Ну и что, что ты собираешься с этим делать?» лицо и жестом приказал Ши Джину поторопиться и закончить то, что он хотел сказать. Взгляд в его глазах был снисходительным и полным отвращения, с легкой примесью жалости.

Ши Джин посмотрел на него и некоторое время наблюдал, а затем серьезно спросил:

- Ты действительно никогда не думал обо мне как о своем брате?

Жун Чжоучжун громко рассмеялся, как будто услышал отличную шутку.

Ши Джин нахмурился и продолжил спрашивать:

- Тогда все подарки, которые ты дарил мне в прошлом…

- Вэйчун заставлял кого-то помогать с их выбором, - откровенные слова Жун Чжоучжуна были предназначены для того, чтобы пронзить сердце Ши Джина как можно больнее. - Я выбрал только один подарок — подушку, и ты уже знаешь, почему.

- …

Почему-то Ши Джину захотелось его ударить.

- Ты закончил? Если это всё, о чем ты хотел поговорить, то проваливай, у меня нет ни времени, ни желания играть с тобой в двадцать вопросов.

Жун Чжоучжун встал и пошел к двери, не забыв бросить огуречную подушку в мусорное ведро рядом с диваном.

Гуа Два молча слушал, но, увидев это, выражение его лица помрачнело, и он шагнул вперед, чувствуя, что Ши Джин не заслуживает такого обращения. Неожиданно в этот момент Ши Джин вынул пистолет и нацелил его на Жун Чжоучжуна.

- Сядь, я еще не закончил, — сказал он холодно.

Гуа Два остановился и посмотрел на Ши Джина. Увидев его напряженное выражение лица, он нахмурился и молча удалился, по пути задернув шторы и заперев входную дверь.

Жун Чжоучжун замер и затем шагнул обратно. Он взглянул на пистолет в руке Ши

Джина и сказал с насмешливой улыбкой:

- Серьезно? Кого ты хочешь напугать этой игрушкой?

*Бах*

Прежде чем он успел моргнуть, Ши Джин выстрелил в мусорное ведро рядом с диваном, в результате чего оно разлетелось на маленькие кусочки.