Никита (1/1)
Узнав, что у нас будет брат или сестра, родители стали часто спрашивать меня какое имя мне нравится. Они даже принесли специальную книгу со звездным небом на обложке и читали ее вслух: «Анна – «благосклонность», «расположение», а также «храбрость» и «сила».
Мне имена совсем не нравились, особенно женские. И я решила, что если уж у меня и будет брат или сестра, то обязательно БРАТ. И старший. Никита. Он всегда будет на моей стороне, будет добрым, давать свои игрушки и защищать во дворе перед ребятами.
Никита тоже нравился родителям, точнее его имя. Мама постоянно повторяла, «Никита. Никитка. Никита Вячеславович». Я даже стала засыпать с мыслью, что Никита уже есть, просто он пока не приехал домой, но вот совсем скоро приедет. Его привезут из того серого здания, куда мы с мамой постоянно ходим, и я ее жду месяцами в коридоре, и вот ТОГДА мы заживем, конечно. А пока я с папой поиграю в конструктор.
***
Когда мы приехали забирать маму из роддома, в том маленьком жарком помещении, куда мы относили пакеты с яблоками, кроме нас с папой был еще какой-то мужчина. Мама и незнакомая мне женщина вышли из двери, и я впервые за долгое время увидела маму так близко. Такая красивая, очень-очень родная женщина – я чувствовала некое стеснение из-за того, что отвыкла, но мне не терпелось подойти к ней. Мама положила руку мне на голову и погладила. Потом присела, чтобы я могла ее обнять, и поцеловала в щеку.
Мы привезли маме теплую куртку и пока она одевалась, две толстые женщины в белых халатах вынесли на руках два свертка: один с голубой ленточкой, а другой с розовой. Папа и еще один незнакомый мужчина оживились. Женщина в халате подошла к нам и протянула моему папе одеяло с голубой ленточкой. Папа вскинул руки и обнял его. Другое одеяло досталось незнакомому мужчине.
Когда мама оделась и взяла меня за руку, уже на выходе она посмотрела на папу и воскликнула: «У меня же девочка!». На минуту все замерли, включая толстых женщин в халатах и тех незнакомых людей с другим одеялом. Папа мигом подошел к мужчине и обменял его сверток на наш. «Слав, ну ты чего! Не видишь, что ли?» - спросила мама. Папа, как всегда, не ответил, и мы вышли из помещения.
По дороге домой я вертела в голове мамины слова «у меня же девочка» и не понимала, где мой брат Никита. Кажется, папа тоже расстроился, что Никиту пришлось отдать незнакомцу, но не подал вида.
***
Взрослые опытные женщины настращали маму, что старший ребенок может ревновать к младенцу и причинить ему вред. Поэтому мама, вернувшись из роддома, не особо показывала мне того, кого принесли в свертке. К тому же, у меня было столько дел, что я и сама не особо хотела интересоваться прибывшим из роддома. Одеяло часто плакало, издавало странные звуки, но в общем-то совсем мне никак не мешало. Один раз я правда подошла к кроватке, где лежал орущее красное лицо, закутанное в простыни, как мама тут же казалась рядом и буквально из-под моего носа унесла сверток на руках. Больше к младенцу я не подходила.