Глава 2 (2/2)

Неразборчиво пропыхтев, Юнги опустился на корточки перед ящиком стола и принялся искать свою последнюю надежду, то есть капсулу с мефом. Можно просто принять виагру, но тогда будет безумно скучно. Он услышал скрип кровати за своей спиной. В следующий момент на стол перед его лицом упал пакетик с порошком.

— Тебе на будущее, — у возвысившегося над ним Чимина уголки губ приподнялись в лёгкой улыбке.

Юнги всмотрелся в его лицо, и внутри что-то екнуло. Нет, только не это. «Пожалуйста, больше не улыбайся, иначе я приму смертельную дозу». Это будет лучше, чем страдать от неразделённой любви.

Дядя нашёл мяу, и, отсыпав половину, втянул большую часть. Скривился от обжигающего слизистую специфического запаха кошачьей мочи, да так, что язык высунул. К этому дряному вкусу и запаху не привыкнуть. Чимин, чтобы немножко взбодриться, принял остатки от его дозы.

— Теперь иди сюда.

Мин сгрёб его в охапку и повалил на кровать. Чимин отозвался заливистым смехом и обнял его за шею.

— Ты пробовал принимать анально? Там всё даже лучше всасывается, — Мин приподнялся на постели и за лодыжки дёрнул парня на себя, вклиниваясь меж его ног.

— Рекомендуешь? А может лучше я тебя приму анально… У тебя большой член, я хочу его, — облизнув губы, промурчал он. Чимин прикрыл глаза, когда Юнги начал натирать его пах через бельё. — Трахни меня пальцами…

— У меня есть перчатки, может так тебе будет спокойнее, — рассудил Юнги и снова сполз с кровати.

Что это за забота, Мин Юнги? С каких пор тебе не поебать на какого-то левого хуилу? Может мяу-мяу так действует на мозг? Или совсем уже плохо с нервной системой? У Юнги были перчатки где-то среди этого бардака. Джин всучил их ему, полагая, что если он и будет ширяться с парнями, то будет это делать, как ёбаный медбрат с ваткой. Но Юнги не колется, — этого докторишка не учёл.

— Перчатки? Как в порно, где засовывают по локоть?

— Могу и по локоть, — пожал плечами Мин и не сдержал усмешки.

— Прости, не поклонник фистинга.

— А Ставке, то есть Тэхёну нравится, — хмыкнул он и принялся искать перчатки. Потом оглянулся на Чимина, растянувшегося на его постели. — Встань раком и закрой глаза.

Чимин надул губки и сбросил с себя трусы, буквально вылетел из них, на волю выпуская крепкий стояк. Из-за плеча Юнги наблюдал за ним. Оторваться было сложно. Чимин повиновался, укладываясь грудью на постель. Раскрылся, ещё и задом начал вилять. Мину пришлось… Прикрыть глаза и попридержать дружка от импульсивных подёргиваний. Вид завораживающий: такой эстетичный, гладенький, податливый, как балерун. Точно! Юнги видел таких по телеку. В трико.

Какой же он наивный. Мин сам ни за что бы не подставил свою жопу так.

— Тогда я ему все внутренности через зад выдеру за свой Сен Лоран… Это воровство! Как я домой-то пойду?! — запричитал он, притянув к себе подушку, чтобы устроиться поудобнее. — Когда ты дашь поцеловать себя? Я же проси… Ахх…

Он сладко протянул гласные, когда Мин пролил добрую порцию холодноватой смазки на впадину меж округлых ягодиц — так много, что она капнула на простыни, оставив видимый влажный след на гладкой коже. Мин стиснул зубы и зажмурился, смял бугорок у себя на белье. Мяу его так вставил или то, каким отзывчивым был этот симпатяга со скульптурным телом и прекрасной попой? Внутри взбурлило желание броситься на него, войти одним толчком и ебать, как отбойный молоток. Осторожно, на кровати происходят дорожно-ремонтные работы! Возможно обрушение потолка и ночной шум. Отнеситесь, пожалуйста, с пониманием и не вызывайте ментов ни в коем случае. Слава богу, этажом ниже жил токсикоман-любитель техно.

— Управимся с этим побыстрее, хочу поймать кайф, — не ходя вокруг да около, с звонким шлепком он натянул синюю перчатку на одну руку.

Юнги небрежно размазал лубрикант вокруг сжимающейся от каждого, абсолютно каждого вздоха дырочки. Чимин крутил бёдрами и выгибал спину. Бегающим взглядом глаз с расширенными донельзя зрачками Мин смаковал его изгибы, острые лопатки, ровный тон смугловатой кожи. Юнги ввёл в парня средний палец и протолкнул его глубже. Он поймал его мягкий стон всеми своими органами чувств. Пройдясь языком по позвонкам шеи, он огладил изнутри горячие стенки, а следом добавил и второй палец — безымянный. Чуть согнув пальцы, упёрся в заветную точку. Сладкий звонкий стон заставил Мина зажмуриться до звёзд перед глазами и навалиться сверху всем телом. Как же хорош был этот Чимин, присыпанный сладкой белой пудрой в нейронах мозга Юнги. Как горяча была эта кожа, как пальцы в нитриловой перчатке, объятые сфинктером, скользили внутрь, словно по маслу. Им вторили звуки музыки — хлюпанье смазки, обволакивающие слух стоны.

— Ты, твой голос… Спой мне песню… — губами скользя по линии позвоночника вниз, беспорядочно шептал Юнги. — Спой мне, а когда я вставлю тебе, возьми самую высокую ноту, а потом поцелуй меня, когда будешь кончать.

— Мм, я хочу, пожалуйста, ты такой сладкий, наверняка твой член тоже…

— Это ты сладкий, — проехавшись по простате. — Твоя кожа сладкая. Знал бы ты… — болтушка Юнги вошёл в комнату с ноги и начал раздавать комплименты, вырубив хмурого Дядю одним ударом. — Перевернись…

Чимин развернулся на кровати, когда Мин освободил его зад от своих пальцев и лёг, тут же выгнувшись, расставив ножки. Парень внимательно следил за ним из-под трепещущих ресниц. Томно и в нетерпении. Юнги свёл его колени, заставляя Чимина лечь чуть набок, и ввёл уже три пальца, оставляя только большой и мизинец на свободе. С поцелуями и посасываниями от подтянутого живота он прошёлся до сосков. Поочерёдно всасывая то одну бусинку, то другую, он продолжал стимулировать партнёра изнутри. Он слышал слетавшие с губ вздохи Чимина внутри самого себя, звуки раскладывались на ноты, на волны, скачущие вверх-вниз. Голова кружилась от ощущения тёплой кожи, напряжённых сосков под языком. У него уже глаза закатывались от кайфа, что же будет, когда он вгонит внутрь свой член? Райские сады, облака на бескрайнем небе в яркий летний день. Больше никакой тьмы, никакой зависимости от одурманивающих веществ, никаких тревог.

— Ах, Юнги…

Юнги резким движением взял его лодыжку и вновь развёл ноги, чтобы облегчить себе доступ к дырочке. Чимин был гибкий малый и открывался без стеснения. Он знал, что его гладкое тело, мягкая кожа, выразительный зад и симпатичный кроха идеальны, и выставлял их напоказ, как драгоценности Британской короны. Пальцы второй руки Дядя обернул вокруг его члена, опускаясь от центра влажной головки до самого основания. Тёплая плоть, по которой рука скользила так легко благодаря нагревшейся от жара тела смазки, в его ладони ощущалась чудесно. Пальцами он провёл по его гладкому лобку, будто проверяя на наличие изъянов. Чимин, обронил громкий вздох на грани стона, втянув живот. Юнги приоткрыл рот в восхищении. Днём всё было совершенно иначе. Днём он был раздражённый и неудовлетворённый, а Чимин — зелёный и неотзывчивый от передоза, незнакомая резиновая кукла с идеальным телом.

— Последний…

— Пока… Мм… Костяшки снаружи, это не фистинг, — прерываясь на судорожные вздохи, рассудил Чимин и прикрыл глаза. — Хватит, давай уже…

И впрямь. Зачем играться с пальцами, если есть член? Слишком засмотрелся, в погоне за каждой реакцией забыл о своём мучительном возбуждении, но волшебный порошок снимал все негативные ощущения. Юнги поцеловал его линию челюсти. Чимин попытался поймать его губы своими, но вместо этого лишь влажно скользнул по щеке. Поцелуй был той единственной вещью, которая Дядю удерживала от тупого коленопреклонства перед этим парнем. Мин извлёк пальцы и легонько похлопал рукой во влажной перчатке по дырочке. Чимин уцепился за его руки, не желая отпускать, но Юнги пришлось потянуться за резинками. Парень ёрзал под ним и коленями сжимал его талию, нарочито постанывая от нетерпения, тянул имя Юнги. Мин стянул перчатку с пропотевшей руки и быстро управился с гандоном.

Подхватив его под коленом, он вклинился меж разведённых ног. Прижался пахом почти вплотную, перенеся вес тела на руки. По коже в тех местах, где бёдра Чимина касались его, разливалось особое тепло. Когда он приставил головку ко входу, чёрт его дёрнул направить взгляд в сторону тёмных глаз. Расширенные зрачки затягивали, как чёрная дыра. Пропал, залип, сглотнул тяжело, словив от ласкового и страстного взгляда из-под полуприкрытых век приход, вспышку небывалого удовольствия в паху. Они одновременно облизнули губы, и Юнги понял, что просто не сможет протянуть до конца, если не поцелует прямо сейчас. Он налёг сверху, и, введя член внутрь, прямо на губы собрал эти ноты. Высокий стон и громкое низкое мычание в унисон. Горячо, туго, скользко. Это тепло породило новое химическое соединение — уровень гормонов и серотонина в ЦНС повысился до опасного для жизни. Серотониновый синдром — это опасность, которой подвержен любой наркопотребитель… А бета-эндорфин, или один из гормонов секса, по своей химической структуре аналогичен героину. Можно было запросто словить передоз. Чимин обнял его за шею и наклонил голову, чтобы глубже проникнуть языком в рот. Мин толкнулся вперёд, врываясь на всю длину. Обладатель сладких губ крупно вздрогнул и двинулся навстречу, сталкивая их до упора. Юнги вбился резче, заглушая громкий скулёж. Они не могли оторваться друг от друга, вылизывая, посасывая, сталкиваясь зубами. Это было более запретным и ещё более возбуждающим, чем член одного в заднице другого.

Вновь резкий толчок внутрь. Чимин простонал в поцелуй, легонько прикусил его губу и оставил полосы от ногтей на лопатке. Мин прошипел и оторвался от сладких губ. Для этого ему пришлось собрать все силы, благо доза давала их в избытке. Пальцами сжав его плотные бёдра, он заставил Чимина приподнять ноги, и набрал быстрый темп. Поддерживать высокую скорость при малой амплитуде было проще, а эффект потрясающий. Как будто нежно, и в то же время страстно. И Чимин потрясающий.

— Хочу сверху… — меж громких вздохов просил Чимин.

— Давай...

Юнги в стоне приоткрыл рот и потянул Чимина за руки, заставляя обнять его за шею. Они перекатились на постели, и желание Чимина сбылось. Чимин прогнулся в пояснице, извился бёдрами, принимая его в себе глубже. Мин завороженно смотрел на его лицо с раскрасневшимися щеками. Как возбуждённые коты, они смотрели друг на друга безумными глазами. Почти не моргая, следили за сменой эмоций на лицах. Юнги уложил руки на округлые бёдра, переводя взгляд на мокрые, потёртые и покрасневшие губы, прекрасные-манящие. Чимин повёл бедром, подставляясь под его ласки. Дядя не чувствовал ничего кроме острого удовольствия, сердце гнало горячую кровь к паху как бешеное — никакой усталости, никакого ощущения затянутости. Все чувства были обострены — он ощущал партнёра, тепло кожи, его вес, давление на член. Чимин раскрытой ладонью провёл по его груди, подцепляя сосок, и начал двигаться. Каждое следующее движение вверх-вниз становилось быстрее предыдущего, он буквально начал скакать на нём и получал такой кайф, что закидывал голову и сам себя гладил по шее, груди, разводил ягодицы, надрачивал член, постанывал практически без остановки. Они ловили ладони друг друга, касались, исследовали каждый сантиметр покрытой испариной кожи.

— Хорошо... Так хорошо, — выдохнул Чимин, собирая ладонью влагу на шее, спускаясь по острым ключицам к своей груди.

Где-то под полом заколотил технорейв, и Чимин ускорился, а их стоны стали звучать громче. Юнги потянул его на себя, и, взяв его лицо в ладони, глубоко поцеловал. Теперь Мин вбивался в его тело; за талию прижав парня к себе. Чимин наклонил голову, укладываясь на грудь, и протяжно стонал, цеплялся за его плечи и руки, с силой сжимал бока. Их стоны долбили в уши под это ебучее техно, которое Юнги на отходах ненавидел так, что рвал на себе волосы.

— Перевернись, крошка, ляг, — зашептал Юнги, так и не прекращая с толчками.

— Возьми меня сзади, — прорычал Чимин с ноткой агрессии, Дяде оставалось только подчиниться.

Он уже был близок к грани, и лучшей позы, чтобы кончить, было сложно придумать. Он будет покусывать загривок, будет сжимать шею, носом зарываться в волосы на виске, когда эйфория накроет его до вспышек под веками. У кромки волос на виске уже стекала капля пота. Она завлекала; влажная дорожка, оставляемая ею, заставляла следить за путешествием этой чёртовой капли, как за течением ручейка под ярким солнцем.

Так и не выпуская ягодиц из ладоней, он перевернулся, только сделал он это незачем — Чимину нужно было быть сверху, чтобы слезть, поэтому Мин обнял его за талию и перевалился на бок вновь. Перед глазами промелькнуло удивлённое лицо Чимина, а следом он почувствовал, как его лопатки и зад бьются о поверхность пола, укрытого ковром. Чимин буквально стёк на него с кровати, ложась сверху, и заливисто засмеялся. Мин подхватил его птичье щебетание. Чимин тут же запрыгнул на его член и начал двигаться неторопливо, пока Мин то посмеивался, накрывая лицо ладонью от стыда, то охал. Спиной он буквально теперь мог чувствовать этот беспорядочный шум и биты музыки, и передавать этот долбёж прямо на простату партнёра, как полупроводник.

Он шлепнул парня по ягодице и грубо сжал её в руке, чуть отводя в сторону. Чимин надрывно и протяжно застонал и наклонился к нему, чтобы поцеловать, сплетая языки. Мин выскользнул из парня и принялся потираться членом ему между ягодиц. Они мягко постанывали, мычали в жарком поцелуе. Юнги за плечи оттянул парня от себя.

— Телом на кровать. Ты хотел сзади...

— О, да! — воскликнул он, тут же перекидывая ногу через Юнги, чтобы выполнить это. Он грудью улёгся на кровать и вцепился в сползающие простыни, когда Мин пристроился сзади.

Мин одним толчком вошёл в него, и, чтобы кончить хотя бы примерно в одно и то же время, начал помогать Чимину рукой, накрыв его жаркую ладонь на члене. Другой рукой он гладил, зажимал меж пальцев его сосок, у Чимина вызывая крупную дрожь и стоны-вздохи. Чимин, ногти вцепив в его ягодицы, с опасно выгнутой спиной толкаясь навстречу, пытался насадиться по максимуму.

— Мм... Я уже, сейчас... — выдохнул Чимин на новом прицельном толчке, нежась от прикосновений щека к щеке.

Кончить одновременно удалось. Это длилось добрых полминуты, и кто-то со стороны счёл бы эти звуки слишком громкими, если бы не знал, что эти двое подзарядились удобрениями. Чимин под ним чуть не рыдал от удовольствия, Юнги думал, что словил микроинфаркт, ибо по телу стрельнула безумно приятная боль. Приоткрытыми губами он скользнул по линии позвоночника партнёра, руками сжимал его бока и ягодицы, прижимал к себе за талию, собирал эти чёртовы капли пота. Уебаться можно. Он трахнул идола.

Меф не отпускал. Пытаться уснуть было просто глупо, а возбуждение сохранялось у обоих, поэтому вопрос, что делать дальше, даже не стоял. По новому кругу.