Глава 37. Старый Мошенник (1/2)

Затем он медленно сполз по стене позади себя. В глазах у него потемнело, и он больше ничего не помнил.

В своем тумане Су Цин почувствовал, что он, казалось, плывет, покачиваясь на ветру. Сильный ветер унес его куда-то далеко. Через некоторое время он смутно почувствовал, что пейзаж перед его глазами стал немного знакомым. Присмотревшись повнимательнее, он обнаружил, что вернулся домой.

Его сознание было не особенно ясным. Когда он пришел сюда, он напрягся, думая, что рядом все еще есть люди, которые ждут своего шанса, если он попадется в их ловушку. Почему он побежал сюда?

В этот момент кто-то подошел к нему. Су Цин тупо уставился на него. Он стоял на улице. Времени уворачиваться не было — это была экономка семьи Су, Сяо Ву.

Сердце Су Цина билось все быстрее и быстрее. Внезапно он не знал, что делать. Но Сяо Ву подошла прямо к нему и прошла мимо, как будто ничего не случилось, как будто она его не видела. Су Цин уставился на неё. Он немного постоял на улице, потом не удержался и погнался за Сяо Ву и похлопал её по плечу. Но его рука прошла прямо сквозь ее плечо.

Ему вдруг пришла в голову странная мысль — неужели он мертв?

Су Цин в неведении направился к своему дому. Он поднялся по знакомой лестнице и хотел толкнуть дверь, но его рука прошла сквозь нее. Су Цин понял, что он приобрел навык проходить сквозь стены. Он горько рассмеялся и вошел прямо в дом.

Су Чэндэ всегда был занят на работе, и обеды в доме Су проходили поздно. Уже стемнело, а Су Чэндэ только-только садился ужинать.

Сяо Ву не ела с ним за одним столом. Она разложила еду и пошла на кухню, чтобы поесть. Обеденный стол был таким большим, что Су Чэндэ, сидевший там один, казался немного одиноким.

Су Цин тихо подошел, медленно приблизился к Су Чэндэ и обнял его сзади, как он обнимал своего отца, когда был маленьким. Когда он был маленьким, он думал, что Су Чэндэ действительно огромный. Он мог поднять его на спину, приложив лишь небольшое усилие. Но теперь он обнаружил, что Су Чэндэ, казалось, уменьшился. Казалось, он стал хрупким.

Затем взгляд Су Цина скользнул за плечо Су Чэндэ к столу.

После всех этих лет старик не улучшил свой образ жизни. Если он не ходил на светские мероприятия, а оставался дома, чтобы поесть, он всегда ел простую и незатейливую пищу. Он также не был привередливым. Он мог бы с удовольствием съесть вчерашний рис, небрежно обжаренный с небольшим количеством масла из зеленого лука.

Су Цин мысленно вздохнул. Внезапно он вздрогнул — на столе, кроме посуды Су Чэндэ, были расставлены еще два набора.

Один был для матери Су Цина; это было молчаливое соглашение между отцом и сыном. Другой…

Его глаза загорелись. Он выпалил: “Папа...”

Су Чэндэ, который поглощал свою еду, остановился, подозрительно оглядываясь по сторонам. Он повысил голос и позвал экономку: “Сяо Ву, Сяо Ву?”

Экономка ответила: “Да, дядя, в чем дело?”

Су Чэндэ спросил: “Мне кажется, я только что слышал, как кто-то говорил. Это была ты?”

Сяо Ву сделала паузу. “Я? Я ничего не говорила.”

Су Чэндэ с озабоченным видом, кивнул и больше не стал развивать эту тему. Су Цин вздохнул и обошел обеденный стол. Он хотел сесть напротив Су Чэндэ.

Но в этот момент за окном словно разверзлась черная дыра, затягивающая его внутрь. Су Цин протянул руку, чтобы схватить Су Чэндэ, который был так близко, но он не смог устоять перед огромной силой.

“Папа! Папа! Потяни меня назад...” Он громко закричал, но Су Чэндэ его не услышал. Су Чэндэ лишь с некоторым сомнением поднял голову. Его глаза обратились в сторону Су Цина, как будто он смутно чувствовал, что что-то не так. Через некоторое время он подумал, что просто проявляет излишнюю чувствительность, покачал головой и продолжил есть.

Су Цин чувствовал себя так, словно его унесло ураганом. Он был в полном хаосе. Затем его тело внезапно упало. Он дернулся и открыл глаза.

Он обнаружил, что лежит на жестких нарах. Маленький сморщенный старичок вытягивал шею, чтобы посмотреть на него. Старик увидел, что он открыл глаза, и ухмыльнулся. Его зубы были кривыми, как у произведения абстрактного искусства, а лицо покрыто морщинами. Он был похож на большую хризантему. “Эй, парень, ты довольно быстро проснулся.”

Зрачки Су Цина сузились. Он перевернулся и сел. Сильная боль в ноге сковывала его движения. Он немного настороженно повернул голову, чтобы посмотреть на старика в его очень необычном наряде, не совсем монаха и не совсем священника.

“Тск, молодые люди в наши дни, вы все меньше и меньше представляете, как уважать пожилых людей. Послушай, я притащил тебя сюда своими бедными старыми костями. Я спас тебя, а ты обвиняешь меня.”

Су Цин проследил за его взглядом и обнаружил, что его раненая нога была промыта и перевязана. Прежде чем он смог расслабиться, он услышал, как старик продолжил: “Ты бы предпочел лежать в этом убогом углу с этим трупом, ожидая, пока полиция пригласит тебя на чай?”

Су Цин вздрогнул и уставился прямо на старика. “Ты видел мертвеца и все же осмелился привести меня сюда? Кто ты такой?”

“Эх, эх.” Старик не ответил ему. Покачав головой, он спокойно достал старомодную сигарную трубку из изголовья кровати - Су Цин всегда думал, что его отец, курящий табак из трубки с длинным чубуком, был достаточным возвращением к древним обычаям; он не ожидал встретить пещерного человека, курящего сигарную трубку.

Старик пыхтел, к собственному удовольствию, и, казалось, не собирался отвечать ему. Су Цин, терпя боль, поморщился и спустил ноги с кровати. Он начал осматривать эту комнату.

С первого взгляда он обнаружил особенность комнаты — помещение было небольшим, пол был цементным; у двери висел меч из персикового дерева, а вокруг были разбросаны какие-то желтые талисманы, нарисованные киноварью. Уголок глаза Су Цина дернулся. Он не мог удержаться от вопроса: “Слушай, а чем ты занимаешься?”