Глава 31. Накануне Ночью (2/2)

Су Цин очень хотелось сесть и раскрошить маленького дьявола на множество разноцветных шоколадных крошек.

Проснувшись, Су Цин больше не видел Ху Бугуя. Человек, который заботился о нем, превратился в хорошенькую маленькую девочку по имени Сюэ Сяолу. Девушка была профессионалом и сделала жизнь Су Цина намного комфортнее. Единственным недостатком в этом совершенстве было то, что он подумал, что эту девушку, возможно, уронили головой в детстве. У нее часто бывали приступы, она говорила и говорила, а потом о чем-то думала и прикладывала руки к щекам, смотрела прямо на него, а затем начинала идиотски улыбаться. Если бы в этой идиотской улыбке не было чего-то особенного, Су Цин практически подумал бы, что маленькая девочка влюбилась в него.

Только поздно вечером кто-то приходил в его комнату. Он ничего не делал, только время от времени выключал свет или поправлял ему одеяло.

Движения этого человека были очень легкими. Вообще говоря, если бы он пробрался сюда тайком, никто бы этого не заметил. Но чувства Су Цина внезапно стали очень острыми. Даже когда этот человек стоял в дверях, его сердцебиения было достаточно, чтобы насторожить его.

На самом деле, Су Цин знал, кто этот человек, но он не думал, что ему есть что ему сказать, поэтому каждый раз он притворялся незнающим.

Чэн Вэйчжи тоже однажды приходил к нему. Когда он пришел, Чэн-гэ ждал его снаружи под присмотром специализированной медсестры. Старый профессор пришел попрощаться.

“У меня не было покоя в этой жизни.” Перед уходом Чэн Вэйчжи вздохнул. “Возможно, я не совершал добрых дел в своей прошлой жизни, поэтому от меня требуют платы в этой.”

Су Цин сказал: “Дядя Чэн, ты ученый. Как ты можешь быть таким нематериалистичным?”

Чэн Вэйчжи рассмеялся. “Мне посчастливилось встретить такого хорошего ребенка, как ты. Твоим родителям тоже повезло, что у них такой сын, как ты.”

Су Цин горько улыбнулся. “Похоже, что мой отец действительно не знает своих собственных благословений. Он не только не знает своих благословениях, но и ненавидит их.”

Чэн Вэйчжи протянул руку, чтобы погладить его по голове. “Если у тебя будет возможность, поезжай и повидайся с ним. Как может существвать ненависть между отцом и сыном,которую нельзя разрушить? Я ухожу. Выжить было нелегко. Приходи ко мне в гости на каникулы, я приготовлю тебе пельмени.”

Су Цин внезапно сказалЧэн Вэйчжи. “Дядя Чэн, нарисуй мне еще одну линию.”

Подумав об этом, Чэн Вэйчжи сказал: “Независимо от того, как меняется мир, независимо от того, как меняются другие, и независимо от того, как меняешься ты сам, все, что тебе нужно сделать, это помнить, кто ты есть.”

Закончив говорить, старый профессор надел свою кепку, прикрыв седую шевелюру, и ушел. Он оставил Су Цина с новыми координатами на всю жизнь.

Лу Цинбай тем временем стал человеком, которого Су Цин видел каждый день. Хотя Су Цин подумал, что у этого шарлатана было очень голодное выражение лица, когда он смотрел на него, как будто он хотел содрать с него кожу и вырвать сухожилия, он все же узнал от него, что произошло.

Су Цин посмотрел на свою собственную руку, такую тонкую, что вены выступили, и почувствовал, что все это было сном, потому что он не замечал в себе ничего особенного, до первого дня, когда Лу Цинбай позволил ему встать с постели и ходить. Когда нога Су Цина коснулась земли, он подумал, что его ноги ослабли после долгого лежания, и его опора была неустойчивой, поэтому он шагнул с особой силой, когда встал.

И вот произошла трагедия. Под внешне невозмутимым, но на самом деле взволнованным взглядом Лу Цинбая, Су Цин протоптал трещину в полу.

Лу Цинбай был так взволнован, что потирал руки. “Да, прямо сейчас ты похож на бедного маленького шутника, который разбогател за одну ночь. Твое тело внезапно наполняется незнакомой тебе энергетической системой. Это противоречит твоему предыдущему пониманию себя, и это может привести к некоторым неприятностям в твоей жизни. Но все в порядке. Это часть твоего тела. Пройдет совсем немного времени, и оно станет для тебя таким же привычным, как твои собственные руки и ноги!”

Су Цин посмотрел на пол, который он расколол, затем посмотрел на Лу Цинбая, и его глаза вспыхнули зеленым. Он подумал: ”Это действительно государственная собственность. Никого это не волнует.”

Лу Цинбай хлопнул в ладоши. “Сейчас я пойду подготовлю тест, чтобы проверить все показатели твоего тела, чтобы я мог составить план упражнений. Хотя это очень уникальный случай, который произошел по чистой случайности, я верю, что ты - предвестник добра для эволюции всего человечества!”

Еще до того, как он закончил говорить, он убежал, как будто его задница была в огне. Су Цин молча пнул ногой плитку пола, которая торчала в одном углу, вернув ее на место, и осторожно начал учить себя ходить.

Три дня спустя Лу Цинбай нетерпеливо организовал для Су Цина всевозможные тесты, планируя провести исследование. Су Цин тем временем в основном научился ходить, есть и выполнять другие основные жизненные навыки. В ту ночь, после того как Ху Бугуй завершил свое обычное ночное патрулирование, Су Цин внезапно перевернулся и сел в постели.

Он старательно избегал камер слежения по углам и ощупью пробрался в комнату Ту Туту. Он встряхнул крепко спящего ребенка, чтобы разбудить его. “Проснись. Маленький вождь, позволь мне спросить тебя, ты сбежишь со мной?”

Ту Туту протер глаза. “О... куда ты идешь?”

Су Цин сказал: “Я ухожу отсюда, в такое место, которое никто из них не найдет.”

Ту Туту спросил: “Почему?”

Су Цин сказал: “Всем здешним людям не повезло. Если ты проведешь с ними слишком много времени, то наступишь в собачье дерьмо, как только выйдешь за дверь.”

Ту Туту сморщил нос. “Ты купишь мне конфет?”

“Я буду, я буду покупать их для тебя каждый день, хорошо?”

“Ты купишь мне большой поезд?”

“Поезд никуда не годится, я не могу себе этого позволить. Но я подумаю о скутере.”

Ту Туту некоторое время серьезно размышлял, затем бодро кивнул и произнес последнее слово: “Хорошо!”