Часть 5 (1/2)

Постепенно приходя в себя, Попов принял решение пойти домой, но вспомнил, что живëт у Серёжи, поэтому придется его дождаться. В груди медленно, но верно стала зарождаться дыра и пустота, как будто его бросили или использовали. Он вспомнил о том, как редко звонил маме, бегая за проектами и театрами, чтобы его взяли к себе. Вспомнил как не ценил её присутствие рядом. Когда она к ним с Алёной приезжала в Петербург, то пасмурный город становился чуть солнечнее.

Облокотившись на стену, он медленно по ней сползал, чувствуя накатывающее разбитое состояние. Хотелось на воздух, потому что он то ли начинал плакать, то ли просто задыхался. Паника и опустошение постепенно накрывали с головой. Читая про себя, как мантру: «Я сильный-я сильный-я сильный», становилось только хуже, хотя раньше помогало. Нужно было выйти на улицу, но боль парализовала. Давно забытое состояние, в которое он не хотел возвращаться, постепенно накрывало с головой.

Когда парень запустил руки в волосы и закрыл глаза пытаясь успокоиться, дверь в туалет неожиданно открылась.

— Ëб твою за ногу, прости, прости, что оставил, я не подумал, — лепетал Антон, но парень слышал только голос, — Эй, Арс, ну, посмотри на меня.

Парень осторожно положил тому руку на плечо и старался сделать так, чтобы тот особо сильно себя не накручивал. Всë же он не знал на сколько плохое состояние у юноши. На каждого коктейль и его последствия действовали по-разному: те, у кого было много проблем, которые они игнорировали могли вообще покончить с собой, а те, у кого всë было относительно нормально, то просто начинали плакать ни с того ни с сего.

Какая стадия была у Арсения, парень не знал, поэтому решил удостовериться, что вторая. Жаль, что вид Попова говорил об обратном. Только сейчас, рассматривая его с ног до головы, он заметил шрамы на одной руке. Сердце неприятно сжалось. Лезть в это он пока не собирался, но сделал вывод, что не зря пришёл.

— Так ладно, пойдем на воздух, вставай, — чуть слышно причитал парень, немного подталкивая того встать, — Арсений, ну пожалуйста, легче станет. Пойдем.

Глубоко выдохнув, он всё же открыл глаза и посмотрел на, также сидящего перед ним на корточках, парня. Арсений удивился тому, что тот выглядел обеспокоенным. За кого, неужели за него?

На мгновение, от такого болезненного вида и взгляда, у Шастуна снова внутри что-то неприятно защемило, обливаясь кровью. Он знаком был с этим парнем всего два дня, но либо из-за повышенной эмпатии, либо из-за того, что Арсений ему показался сам по себе интересным, парень начал действительно переживать.

— Всë в порядке, — еле выговорил он.

— Ага, да вижу, пойдем. Я знаю, что станет легче, давай, вставай.

Нехотя Арсений встал, пока его придерживали за руку. Открыв дверь, Антон все приговаривал: «Всë нормально, давай, сейчас дойдëм уже», от чего на лице парня непроизвольно возникла лёгкая улыбка. Они дошли до двери, и Антон судорожно искал свою куртку и пальто Арсения. Наконец он остановился и заметил эту самую улыбку на бледном лице.

Выйдя на улицу Антон тут же спросил, натягивая ветровку:

— Чë ты улыбаешься? — посмеиваясь решил узнать парень.

— Ничего, небо красивое просто.

— Ага, ты в клубе тоже на небо смотрел? — глянув на пасмурное, тёмное и с оттенками серого небо, спрсоил Антон.

— Потому что, когда твоя подруга сказала: «Сколько тут звезд!» — ты единственная во всем этом чëртовом клубе посмотрела на небо.

Арсений улыбнулся, глядя на парня, а Шастун подошёл к нему и приложил ладонь ко лбу.

— Температуры вроде нет, а бред есть. Странно, — ободряюще улыбнулся парень, чувствуя осенний легкий, но холодный ветер под ветровкой.

— Джоди Пиколт «Вес и мера», — чуть слышно объяснил Арсений, боясь вдохнуть и как-либо пошевелиться.

— Любитель литературы? — отходя в сторону и облокачиваясь на стенку, поинтересовался Антон.

— Лишь сторонний наблюдатель.

— Ты как?

— Ты был прав, стало легче. Сам по себе судишь?

— Опыт. Правда обычно я стараюсь депрессивную фазу не заставать у других, тоски нагнетает.

— Тогда почему со мной остался?

Вопрос повис в воздухе. Арсений смотрел на него, как ребенок, которому только что приоткрыли завесу тайны и рассказали о бескрайнем космосе. Антон давно в чьих-то глазах не видел такого интереса. Обычно все отвечали безразлично, серо, не погружаясь в подробности, тем самым смешиваясь в одну серую биомассу в голове парня. Кроме случая с этим актёром. Он казался живым и ярким, а сейчас немного дотлевал постепенно вновь разгораясь. Как будто на яркие языки пламени плеснули большим количеством воды. Оно еле-еле, но горит, чтобы потом гореть снова.

— Знаешь, что? Пойдëм-ка прогуляемся. Серый освободится только через два часа, у нас вагон времени, — отталкиваясь от стены, как-то весело предложил парень.

— А как же ты? Ты же в клубе вроде выходной провести хотел и…

— Ну, а теперь хочу погулять с тобой по улицам. Вопросы?

Немного смутившись такому откровенному ответу, Арсений тоже оттолкнулся от стены и побрел за парнем, который шёл впереди. Они не просто гулять пошли, а куда-то в определенное место, потому что Антон идет очень уверенно и в не совсем прогулочном темпе. Шли несколько минут молча и каждый рассуждал о чем-то своём, видимо, не собираясь делиться друг с другом. В частности: Антон думал зачем он решил разбираться с этим парнем в его самый проблемный период, а Арсений размышлял над пустотой, которую очень сильно пытается заполнить юный диджей, который идет спереди. Зачем ему это? — у двоих этот вопрос был на языке, но никто не решался его озвучить.

Наконец они вышли на какую-то набережную. Антон шëл спиной вперед и улыбнулся парню.

— Итак, вопрос.

— Сколько у цыганки на голове волос? — слабо улыбаясь предположил Арсений.

— Юморишь — уже хорошо, но нет. Ты всë про Москву знаешь?

— Всё невозможно знать ни про один город, Антон.

Важное уточнение: Антоном его звал только Арсений и Ира иногда, остальные почему-то нарекли его просто Шаст. От этого мысленно парень отделил брюнета в какую-то особенную отдельную категорию.

— Кхм, ну, хорошо, умник. Что это за мост и куда мы вышли знаешь? — подходя к тому, собираясь завернуть и встать за спиной, задал вопрос Шастун.

— Ну-у, это же Москва-река?

— Верно, — зачем-то массируя плечи парня, ответил Антон.

— Соответственно мост над Москвой рекой. Рядом здесь твой клуб и в этой стороне бар, где работает Ира.

— Ага. Не переводи тему. Что за мост?

— Не знаю, — наконец признал парень, оборачиваясь к парню.

Как только он повернулся, то боялся встретиться с ним взглядом и оказаться слишком близко, но тот убрал руки и бодро вышел вперед.

— Этого я и ждал. Позволь побыть твоим экскурсоводом на одну ночь.

Арсений засмеялся и вроде даже искренне, на что Антон не мог не улыбнуться.

— Ну, ладно. И жнец и на дуде игрец, давай.

— Чудесно. Дамы и… Кхм, в смысле, только господин, — исправился он, начиная идти спиной вперед, громко и дикторским голосом, — Слева от вас знаменитая набережная. Чем она знаменита я не знаю, но зато я знаю, что это за мост! Называется он Пушкинским и является пешеходным. Раньше он назывался Александровским и служил по железнодорожному предназначению. Теперь тут ходят люди. Пойдем и мы.

Парень почти подорвался с места и рванул ко входу, Арсению лишь оставалось не отставать от такой активной экскурсии. Поднимаясь по лестнице уже медленнее, Шастун продолжил.

— Это пешеходный мост через Москва-реку, находящийся в районе Парка Горького и Нескучного сада. По Парку Горького гулял?

— Было дело.

— А Нескучный сад?

— Впервые слышу.

— Нескучный сад. Первое, что мне было интересно, это почему такое весëлое название. Если мы сейчас рванем туда, то увидим усадьбу князя Трубецкого. Он числился важной шишкой при Николае Первом. Этот гусь следил за тем, чтобы никто не скучал там у него. Ну, все и стали называть это место усадьба «Нескучное».

Наконец они поднялись наверх, и Антон пытался отдышаться, а Арсений решил осмотреться. Стеклянный потолок и стены и вид на реку. Никого из людей не было, потому что Москва в три часа ночи обычно спит. На потолке фонари, жёлтые металлические балки и пустота, посвященная только им двоим. Кстати, Антон отдышался и наблюдал за Арсением, который любовался и осматривал новое место.

— Красиво, — смотря в сторону реки, почти прошептал восхищённо парень.

А Антон снова залип на нем. Чуть неаккуратно уложенные волосы, уставший, но заинтересованный и восхищённый взгляд, слегка приоткрытый рот, пока тот рассматривает потолок, запрокинув голову. Если бы можно было останавливать время, парень точно остановил и минут десять рассматривал бы того, как скульптуру.

— Да, красиво, — говоря не совсем про мост, также тихо подхватил парень, но отвлекаясь от такой картины, продолжил, — С той стороны, есть выход на смотровую площадку, пойдем? Или тут походить хочешь?

— Давай до конца пройдем, раз уж пришли.

Оба пошли, но медленно. Антон больше не знал никаких фактов, а Арсений смотрел на всё так, как будто они попали на другую планету. Всë время, пока они шли у Шастуна из головы не уходили шрамы от порезов, от глубоких порезов, а точнее шрамы вдоль на левой руке. Имеет ли он право спрашивать? Ну, мало ли он суицидника на мост привёл. Это равносильно тому, как человека с аллергией на апельсины привести на плантацию цитрусовых.

— Арс.

— Да? — уже веселее отозвался парень.

— Можно вопрос немного личный?

— Попробуй, — нервно улыбнувшись сказал парень.

— Я…Мы когда в туалете были, я порезы у тебя увидел. Как бы всë нормально, если лезу не в своë, я пойму, просто дай гарантию, что не сиганешь с этого моста.

Чуть немного притормозив Арсений отвёл взгляд в сторону. Не стоит делиться, наверное, такими подробностями с человеком, которого так мало знаешь.

— Давай просто дам гарантию, что не спрыгну. Это было давно. Обычно я ношу что-то, чтобы скрыть их, но тут сам понимаешь, пришлось раздеться. Здесь выход?

— Что? А, да, пришли, налево, — задумавшись, заторможенно ответил Антон.

Наконец они вышли на улицу. Ветра не было, но плюс тринадцать не очень радовали. Листва шуршала под ногами, а огни ночной Москвы завораживали. Антон ускорил шаг и нагнулся к одному из металлических прутьев. Немного пробубнив: «Да где ты там блять», он достал пачку сигарет.

— Заначка на плохой день? — усмехнулся Арсений, кладя локти на перила моста.

— Типа того. Курить-то я бросил, но, как показывает практика, нет. Я высоты кстати боюсь, поэтому сюда и спрятал, — опасливо отходя от края моста и нервно усмехнувшись, пояснил Антон.

— Ты серьезно?

— Абсолютли. Ты там постой, на вид посмотри, а я присяду, — он сел, облокотившись на железную стенку, которая шла вдоль края моста, — Только я не встану, и ты наверняка уйдешь обратно один.

Арсений увидел действительно напуганного парня. Тот прикрыл глаза и вниз старался вообще не смотреть. Немного подрагивающими пальцами, он осторожно достал из целлофанового пакета пачку сигарет и зажигалку. Движения были утонченными какими-то, а на пальцах было пару колец. Его стало немного жалко, поэтому парень решил сесть с ним рядом. Тем более тот видно, что действительно боится. Стараясь не сесть на пальто, чтобы особо не испачкать, он осторожно подсел.