Инквизитор и ведьмы. #7 (1/2)

Девочка побежала в комнату, даже не спросив разрешения родителей, можно ли выйти из-за стола, не доедая завтрак.

— Господин Мартелл, — продолжала нервничать мать девочки, с силой прижав ладони друг к другу, да так, что кожа вокруг прикосновения побелела и проступили красные пятна.

— Всё будет хорошо, верьте мне, — сам не понимая, что происходит, заверил её инквизитор второго уровня.

Все, кроме старушки, которая, всё ещё не обращая внимания на посетителей, ела кашу, направились за девочкой в её комнату. Совсем маленькая спальня с двумя шкафами, один из которых завален деревянными и тряпичными игрушками, а другой — истрёпанными книжками. У окна стояла одноместная кровать. В ней под пуховым одеялом уже лежала девочка. Выглянув из-под одеяла, Беонна скорчила недовольное лицо, увидав в комнате папу, маму и двух инквизиторов, наблюдавших за нею.

— Я не смогу так уснуть! — недовольно заявила она, — если вы все будете на меня таращиться.

— Ничего, мы подождём, — улыбнулся Эдвард, облокотившись на стену и сложив руки на груди.

Долго ждать не пришлось: хоть упрямство девочки и не имело границ, сон всё равно взял верх, и ровно через минуту, после слов: «Я не смогу уснуть!», девочка уснула.

Ничего не происходило, как вдруг из-под деревянного пола, выложенного причудливым косым образом из добротных досок, появилась уже знакомая голова призрака Розмари.

— Что это? — завопила мама девочки.

— Розмари появилась днём?! — вторил ей отец.

— Демон меня побери! — приготовился Родерик, выхватывая бесполезный пистолет из кобуры.

— Спокойно, — успокаивал их Эдвард.

— Кхе-кхе, — послышался кашель бабушки, подавившейся очередной огромной порцией каши.

Все напряглись, а призрак тем временем повернулся в их сторону. Её безликие глаза широко распахнулись, рот открылся в безмолвном крике, и она рванула в сторону людей, вея могильным холодом только от одного своего присутствия.

— Беонна! — крикнул Эдвард.

Девочка подскочила с кровати, услышав собственное имя, и призрак тут же испарился. Беонна сидела на краю ещё секунду, не понимая, что происходит и где она находится, потом перевела сонный взгляд на родителей, потом на инквизиторов и тихо вымолвила:

— Что произошло?

Через несколько минут все сидели в зале и томно молчали. Замерев у пыльного подоконника, Эдвард Ньютон что-то чертил на нём пальцем. Родерик Мартелл стоял рядом с Картером и его женой, те же в свою очередь успокаивали сонную дочку, гладя её по волосам. Бабушка демонстративно пила воду из железной кружки, хлебая её огромными глотками.

— Так значит вот в чём дело, — тихо произнёс Родерик, наконец нарушив молчание.

Отец девочки поднял на него глаза.

— В чём дело? Можете нам уже объяснить? — зло спросил он, — что за чертовщина там произошла? Почему Розмари появилась днём, да ещё и в спальне нашей дочери?

Эдвард, дочертив странный рисунок на подоконнике, повернулся к ним лицом.

— Её зовут не Розмари, — пояснил инквизитор первого уровня, — легенда о девушке, которая перед смертью прокляла весь город, всего лишь красивая сказка и, как ни удивительно, странное совпадение. Её имя — это священное оружие.

— Священное — что? — удивился отец девочки.

— Священное оружие, — повторил Эдвард, — это оружие против демонов, которыми владеют все инквизиторы. Очень редко случается такое, что владелец оружия сам не контролирует его и даже не догадывается о его существовании. Но такое бывает. В случае с Беонной её оружие появлялось, только когда владелец находился в состоянии сна. То есть по сути транса. В таком состоянии она не могла управлять им, и оружие действовало самостоятельно, вне зависимости от воли владельца. Оружие обрело сознание и было принято горожанами за призрака Розмари. Если честно, в какой-то момент я и сам чуть не обманулся. Но слабая вибрация, исходившая от девочки, дала мне понять, что призрак — это всего лишь оружие, а у оружия всегда есть владелец — инквизитор.

Все молчали, слушая Эдварда.

— Я проклята? — вдруг испуганно спросила девочка у родителей.

Те не до конца понимали, что им только что рассказал молодой инквизитор, и со страхом молча смотрели на неё.

— Нет, Беонна, — Родерик Мартелл присел на одно колено рядом с маленькой бедняжкой, — ты видишь это?

Он указал на золотой герб у себя на груди с цифрой «два», и она одобрительно мотнула головой.