Surviving the Game (1/2)

I can be unstoppable

Я могу быть неудержимым,

Gonna walk through hell

Пройти через ад,

Gonna shake the walls

Сотрясать стены,

Survive — Surviving the game

Выжить, выжить в этой игре.

8-го мая после стука в дверь и короткого «Войдите», в кабинет Кингсли вошла мадам Дориан. Подмышкой у неё была увесистая папка, а в руке лист пергамента. Первым делом, она положила лист прямо перед Кингсли, а затем легко опустилась в кресло напротив его стола.

— Что это? — поинтересовался Бурсвер.

— Так вы загляните, — усмехнулась мадам Дориан, но все же пояснила, дабы не возникло недопонимания. — Антонин Долохов и Рабастан Лестрейндж граждани Франции.

— Нет, Британии, — тут же ответил Кингсли.

— У них двойное гражданство. И мы просим выдать их для дальнейшего заключения в Нурменгарде.

— А если они сбегут?

— Ах если бы да кабы. Гриндевальд все ещё в своей камере.

— Я думаю из Нурмегграда нельзя сбежать без вашего позволения.

— Глупости не городите. Я не всемогуща.

— А супруги Лестрейнджи? Их тоже сдать вам, когда поймаем?

— Упаси. Делайте с ними, что говорят ваши законы. Рудольфус, в отличии от своего брата, перед Францией не выслужился. Как и Беллатрикс.

— Мутные схемы, мадам Дориан.

— Поверьте мне, я за свою карьеру видела воду темнее.

Мадам Дориан взмахнула палочкой на дверь. Кингсли заметно напрягся. А мадам Дориан подалась вперед и тихо произнесла:

— Я знаю, что вы хотите сделать.

— Откуда?

— Догадалась по нашим коротким встречам, — мадам Дориан снова откинулась на спинку кресла, в отличии от Кингсли, она была расслаблена. — Месье Бруствер, совет избрал вас новым Министром Магии. Позволите дать вам совет?

— Думаю глупо отказываться от него.

— Вы больше не мракоборец. Теперь вы политик, и за вами стоят судьбы жителей этой страны. Но принимая решения, вам стоит ориентироваться НЕ на себя, а на то, что будет хорошо для большего числа людей… Но это если вы хотите быть демократическим лидером, а не авторитарным, — мадам Дориан положила папку на край стола. — Знаете, я мало знакома с маггловскими премьер-министрами Британии, но есть одна сударыня, с которой я имела честь познакомиться, как закончу с вами, так поеду к ней на чай. Это она пыталась выкинуть месье Фаджа в окно, когда он пришел к ней знакомится после избрания. Она знала о волшебниках, просто этот хмырь ей не понравился. Так вот, мадам Тэтчер сказала очень правильную фразу: «Нет государственных денег, есть деньги налогоплательщиков». И вот теперь, месье Бруствер, чего хотели ваши налогоплательщики?

Кингсли знал правильный ответ:

— Чтобы Волдеморт исчез.

— И по заголовкам газет?

— Он мёртв.

— Нужно ли людям знать, что вы считает иначе? Нужно ли волшебникам видеть, какой резонанс вы поднимете своим заявлениям?

Правильный ответ Кингсли знала, но душа просила иного:

— Но он — Том Реддл, и он все ещё жив.

Мадам Дориан блеснула глазами, хитро улыбнулась и спросила:

— Здесь можно курить?

Кингсли наколдовал перед ней пепельницу. Вначале мадам Дориан закурила, а затем открыла папку и принялась медленно, один за одним, доставать листы и раскладывать их перед Кингсли.

— Что это? — ошарашено спросил он.

Но мадам Дориан молчала, пока не разложила все листы на столе, потушила окурок в пепельнице и сухо начала:

— Том Марволо Реддл родился в Лондоне в 1926 году. Окончил Хогвартс в 1945 году. В том же году, он покинул Британию и отправился в путешествие. В 1948 году Том Реддл подал прошение на работу во Франции. Знаете, что ещё было в 1948 году? Его школьная любовь Амелия Мэрион Дюма вернулась на родину. И с того времени Том Реддл, согласно всем законам, подвал это прошение. В 1951 году он получил вид на жительство и тогда же подал еще одно заявление: на смену имени. С декабря 1951 года его имя Томас Матье Дюма. Вы можете почитать его заявление, очень трогательно, — и серьезно добавила. — Он действительного его написал, — а дальше все тот же сухой протокольный тон. — И вот это имя фигурирует во всех документах, а также это имя часто встречается в научных журналах. Думаете Николас Фламель стал бы цензором Лорда Волдемор’а? Стал бы месье Николас публиковать статьи в соавторстве с Альбусом Дамблдором и Лордом Волдемор’ом? Что же ещё? Ах да, Томас иногда пел в клубе «Айсберг». Думаете, глава кована вейл Клара Экзюпери выпустила бы Лорда Волдемор’а на сцену? Особенно после того, как он серьезно ранил её в их дуэли в 1946 году. Томас получил французское гражданство в 1960 году, когда родилась его дочь. Кстати, в августе 1977 года произошло радостное для нас событие, Томас венчался со своей дорогой Амелией. Кстати, в 1975 они взяли под опеку одного подростка, там тоже такая история… и вот в 1977 он стал им самым настоящим сыном. Правда Томас с 1978 года числился пропавшим без вести. Мы уже переживали, что он умер, но вот спустя 20 лет смогли его найти. Надеюсь он оправится от всех злоключений и сможет вернуться домой.

Мадам Дориан смолкла, а Кингсли приоткрыл рот и слабо спросил:

— И вы думаете, я в это поверю?

— Можете не верить, — безразлично ответила мадам Дориан, закурила и продолжила. — Только факт остаётся фактом, чтобы допросить Тома Реддла, хотя нет… Томаса Дюма, вам нужно сделать официальный запрос Франции. Но если Томас как-то и связан с Лордом Волдемор’ом это расследование Франции, но никак не ваше. И да, если я узнаю, что вы приходили в Хогвартс не как друг, а как министерский работник, будьте готовы к бюрократическому аду, — она говорила легко и непринужденно, но затем подалась вперед и серьезно произнесла. — Вам стоит обратить внимание не на него, а на тех, кто работает на вас, на тех кто воодушевленно шёл за этой позорной мыслью, и принимал эти людоедские законы. Волдемор’ возложил бразды правления на тех, кто работал тут долгие годы. Он хотел увидеть их гнилую суть, что ж, тут он оказался права и оказал нам добрую услугу. Все министерские работники Франции, которые пособничали Британскому министру магии сейчас под следствием.

Кингсли снова прошелся взглядом по бумагам.

— Это копии, можете оставить себе, — сообщала ему мадам Дориан.

— Допустим, — вздохнул Кингсли, — я последую вашему совету, учитывая, что в свете этих бумаг мне и предъявить нечего. Я был там, и Амелия ни разу не обратилась к Волдеморту «Том», во всяком случае, во всеуслышание. И сейчас понимаю, что неспроста… Но… — Кингсли откинулся на спинку своего кресла, — если он примется за старое, как очнётся.

— Месье Бурсвер, вы сами сказали, что были там. Вы видели своими глазами. Как думаете, он вернётся на старую дорожку после такого?

Кингсли устало потер переносицу и в этом положение заметил:

— Дамблдор говорил, что хочет оставить его в Хогвартсе.

— Вы чем слушали? — недовольно протянула мадам Дориан. — Альбус сказал, что он предложит ему. Предложит. Но я ставлю на то, что Томас откажется. Да, лорд Волдемор’ сделал все для реабилитации некромантов, но Амелия не очень любит Британию не из-за этого. Она хочет домой, а его дом, там где она. Он уедет во Францию, а там, в случае чего, это уже наша проблема.

Мадам Дориан кинула бычок в пепельницу и поднялась.

— А если я хочу допросить вас, мадам Дориан? — весело спросил Кингсли.

Она хищно улыбнулась:

— Пиши адрес.

***

— Регулус, что ты сказал Беллатрикс? — спросил Гарри.

Он вместе с Роном был в музыкальной каморке, где последние пару дней всё свободное время проводили Лиза, Римус, Хью, Элис, Регулус, Лили, Джеймс и Сириус.

— Ты о чем? — удивился Регулус, заваривая чай.

— Когда Амелия сбила её с ног, то бросилась обратно в бой. Я видел, что Белла хотела броситься за ней, но появился ты. А после Белла сидела ниже травы, а сбежали они с мужем, как только Том упал.

— Ах, это. Я догадывался, что она будет лезть под ноги, поэтому одной короткой историей пошатнул всё, во что она верила, а потом задал вопрос, на который у неё нет ответа. Думаю, из-за этого вопроса они так быстро сбежали.

— Заинтриговал, крошка Рег, — Лиза выбрала кружку и плеснула в неё кипяток, затем закинула туда пакетик с чаем.

— Так ты эту историю знаешь, — тут же ответил ей Регулус.

— Как хорошо, что у вас чай в пакетиках, — невольно обрадовался Гарри.

— А что не так с заваркой? — удивилась Лиза.

— Потом расскажу эту историю, — фыркнул Римус, делая себе чай.

— Так что там за история для Беллы? — напомнил Гарри, занимаясь свои чаем.

— В 1690 году семью Ришелье исключили из международного магического совета, — начал Регулус, играя с веревочкой своего пакета, — а через пару дней уже были подписаны и готовы все обвинения, а также приказ о казни, семью клеймили как тёмных колдунов. Мой предок был среди тех, кто отправился на материк, чтобы победить нечисть, — последнее слово Регулус произнёс с отвращением. — Алекто Блэк был тем, кто нанёс смертельный удар Гримму Ришелье. Это то, что знают все Блэки. А я рассказал Белле правду. В 1688 году её тезка Беллатрикс Блэк повстречала во Франции славного и обворожительного сударя, которого звали Гримм Ришелье. Встречи у Беллатрикс и Гримма были жаркие, как и переписка. Всё шло к помолвке, только в 1960 году случилось страшное. Блэки начали стирать и сжигать все намёки на связи с Ришелье. Беллатрикс это не понравилось. Она хотела уехать, кричала, что примет смерть с возлюбленным. Её заперли в доме, а вот её брат Алекто отправился в Европу, чтобы стереть живое напоминание о том, как могли бы быть связаны наши семьи. Конечно, убить Гримма это не мантию в трусы заправлять, он с рождения был прекрасным охотником, так ещё в ту пору более десяти лет носил титул Гензеля. Но Блэки хотели его смерти, только потому, что Беллатрикс его искренне любила, — Регулус смолк, а Гарри, Рон, Элис и Хью в один голос спросили:

— Что было дальше?!

— Моя любимая часть истории, — расплылась в коварной улыбке Лиза и приложилась к кружке с чаем.

— Дальше было вот что, — продолжил Регулус, — умерев, Гримм попросил кое-что у Босса, и тот дал добро. В образе большого черного волка, которого в темноте попутали с псом, Гримм поочередно приходил и забирал не только своих убийц, но и тех, кто убивал Ришелье. К моменту, когда Гримм добрался до Британии, Алекто знал, что четырнадцать волшебников, которые были с ним, уже мертвы. Он закрывал все двери и окна, боялся каждого шороха. А Беллатрикс издевалась над братом. Гримм явился в старый дом Блэков. Алекто поседел и умер от страха, и только тогда Гримм обернулся человеком. Ему было пора уходить, он отомстил. А Беллатрикс, представьте, выбрала уйти с Гриммом. Она возненавидела Блэков, и всё что несла в себе это фамилия, не раздумывая выбрала смерть, вместо такой жизни. У неё даже нет могилы в семейном склепе, потому что не было тела. Её имя было проклято семьей, Беллатрикс Лестрейндж первая в семья Беллатрикс за последние три сотни лет. Ей дали имя опальной Блэк. Это какой-то намёк от её родителей или упавшая плашка домино, которая приведёт к чему-то? В любом случае, мне эту историю рассказала её тезка, пока я был в трактире, так что у меня информация из первых рук.

— И такое может пошатнуть её веру? — удивился Рон.

— Она же Блэк, — фыркнул Сириус, забирая из рук Лизы её же кружку с чаем. — Она думает, что она благородна и выше всех в этом мире, а ей сказали, что она носит имя той, кто была далека от её понятия благородства. Белла то в курсе, что все охотники наполовину оборотни, а для неё такие ещё хуже магглорожденных. Я думаю факт того, что вы двое, — он взглянул на Лизу, а затем на Римуса, — дети Тома, уже порядком ей мозг напряг.

— А что за вопрос ты ей задал? — напомнил Хью.

— Почему в 1981 году, — начал Регулус, — когда Тёмный Лорд исчез, она и Рудольфус не повели революцию дальше? У них было всё и даже больше: сила, мозги, харизма, деньги… а вот у Тома деньги отродясь не водились. Им не нужен Тёмный Лорд, чтобы идти к своей цели. Да даже если Белла боялась, что Пожиратели не пойдут за ней, она могла бы быть хитрее и посадить на трон Рудольфуса, а сама стала бы серым кардиналом. И вот тут она глубоко задумалась. Кстати, — тут же попросил Регулус, — Римус, Лиза-Лиза, следите за ней, вдруг я ей идею подал.

— Если подумать, — медленно начал Римус, — то вот кем-кем, а сексистом отец никогда не был. Он принял на службу всех женщин, кто к нему приходили, и я никогда от него не слышал, что женщины чем-то хуже. По факту, если бы Пожиратели не приняли Беллу, как нового лидера, по возвращению за такое отец бы им метлы в жопы подставлял.

— Он всегда мерил волшебников и волшебниц по силе, а не по наличию колбасы в трусах, — пожала плечами Лиза и забрала у Сириуса свою кружку. — Он всегда считал Клару опасным противником, не смотря на то, что она начала свою карьеру с того, что раздевалась. Но если подумать, он её никогда не боялся. А вот кого он точно боялся, так это Аннет. Papa предпочитает лишний раз с ней не связываться.

— Пиши в этот список кузину, дядя, — добавил Римус, и наткнувшись на её удивленный взгляд Лизы пояснил. — Ты просто не слышала, как отец отзывался о Ярославе Долоховой.

— Тогда надо добавить ещё мадам Дориан, — напомнила Лиза.

— Судя по тому, как он сражался с Лили не так давно, — вздохнул Хью, — он и её боится.

— И я этим очень горжусь, — расплылась в коварной улыбке Лили.

— Он боится Элис Пак, — внезапно добавил Гарри.

— Как можно боятся такую милую особу? — удивился Регулус.

— Я его психотерапевт, — пожала плечами Элис. — Не удивлюсь, если пару раз он всерьёз обдумывал моё убийство.

— Ну и maman, — в один голос произнесли Лиза и Римус.

— Он пытался остановить её радугой, — усмехнулся Римус, — что это если не панический ужас?

— То есть, — подытожил Гарри, — Волдеморт учит нас тому, что не стоит списывать противника со счетов, если противник — женщина?

— Получается, что так, — ответили Лиза и Римус.

— Ну хоть чему-то хорошему он научить может, — рассмеялся Рон.

— Мы что, — в один голос начали Лиза и Римус, — для тебя какая-то шутка?

Компания в комнате рассмеялась, а после смеха, Гарри взглянул на Лизу и заметил:

— Удивлен, что ты после своей смерти не стала гримом.

Лиза поджала губы, поставила кружку на стол.

— Я не могу пока об этом говорить, — и она пошла к своей гитаре, на ходу добавив. — А ещё мой брат был жив, и он портил жизнь моим убийцам, как мог, а когда им грозила опасность, он просто смотрел и провожал их в последний путь.

— Есть же поверье, — задумчиво начала Лили, — что убийство охотника навлекает на тебя проклятье. И это было ещё до Гримма.

— Мастер Хаммерляйн не любит, когда не он забирает жизнь своих воинов, — Римус поставил свою кружку и пошёл к Лизе.

***

Во время ужина в Большом зале, профессор Флитвик задал вопрос, который терзал его уже больше недели:

— А что у вас был за танец, когда мадемуазель Елизавета пела?

— Это обряд, — начала Клара, — когда одна вейла поёт, другая танцует, чтобы усилить магию её песни. Чем больше вейл, да и женщин, тем магия сильнее.

— А какая магия была в той песни? — удивился профессор Флитвик.

— Никакой, — ответила Лиза. — Я пела, чтобы воодушевить. Так что если вы нашли магию в моих словах, то она помогла вам пережить ту ночь. Кстати, Флёр, — обратилась к ней Лиза, — ты молодец что увела Тонкс, она все-таки волшебница, и в эпицентре чар ей лучше не быть. Это papa уже нечего бояться, она так долго терся об maman, что ему уже всё как с гуся вода.

Флёр гордо расправила плечи и улыбнулась.

— Кстати, — вспомнил Билл и передал Гермионе конверт, — это от Джарета.

Гермиона быстро пробежалась глазами по письму и улыбнулась.

— И чего от тебя хочет Король гоблинов? — насторожился Рон.

— Предлагает должность младшего помощника, — серьезно ответила Гермиона. — Билл, а можно будет передать ответ через тебя?

Билл кивнул.

— Хорошо, я напишу ответ сегодня вечером.

— И что ты ответишь? — не унимался Рон.

— Конечно приму предложение о работе, глупо от такого отказывать, — тут же ответила Гермиона, — но только после того, как окончу Хогвартс, так что это будет в следующем году. Кстати, а ты и Гарри собираетесь возвращаться?

— Я ещё об этом не думал… — уклончиво начал Рон, за его спиной тут же появилась Молли.

— Я вернусь, — ответил Гарри, — но не в Хогвартс.

— Что? — Молли тут же переключила своё внимание на Гарри.

— Я говорил с родителями, они хотят переехать во Францию. А я предпочту окончить Шармбатон. Правда, за ближайшие четыре месяца мне надо подготовиться к тесту по языку. Но мадам Дориан сказала, что поможет с зачислением, да и мадам Максим согласна взять меня под крыло.

— Гарри, — нежно начала Молли, — но почему?..

— В Хогвартсе было много хорошего, — ответил он, — но и много плохого. Я не смогу провести в этих стенах ещё год. Так что, Рон, если ты хочешь со мной, то пора бы начинать учить язык.

— Джинни, — Молли обратилась к дочери, — а ты как к этому относишься?

— Год порознь, да фигня, — усмехнулась Джинни. — В этот раз мы можем переписываться, слать друг другу милые подарки, а там уже оба тему с образованием закроем и решим что дальше. Тем более мы уже договорились эти летние каникулы вместе провести.

— Кстати, а когда ученики вернутся в замок? — спросил Артур.

Уже больше недели в замке, они все привыкли к новому дому.

— После 15-го мая, — ответила МакГонагалл, которая сейчас исполняла обязанности директора школы, Альбус от этого пока отказался, и свой ответ вернется ли он на работу, даст только после того, как очнётся Том.

— Как со Спящей красавицей то быть? — протянул Джеймс.

— Если он не очнётся до 15-го мая, — ответила ему Клара, — то мы перевезем его в Лондон, а оттуда в Париж.

— Если он не очнётся до 15-го числа, то я загадаю это на свой день рождение, — страдальчески протянула Лиза.

— Мама кажется что-то такое над тортиком загадала 5-го мая, — вспомнил Римус.

Все оглянулись. Амелии за столом не было, тем вечером она не уходила из больничного крыла.

***

Когда составляли график дежурств, то специально создавали пары в хаотичном порядке, чтобы было о чем поболтать, а кому-то познакомить поближе. Но все же иногда пары складывались как есть.

В ту ночь у кровати Тома рядом на двух стульях сидели Лили и Джеймс.

— Слушай, — тихо начал Джеймс, — он сейчас больше похож на того, кого Амелия опоила снотворным, чем на того, кто ворвался в наш дом.

— Джеймс, — с укором начала Лили, подтыкая под спящего Тома одеяло, нужды в этом не было, она это делала по какому–то своему душевному порыву, — мы договорились ни с кем это не обсуждать, даже с друг другом.

— Да знаю, — вздохнул он. — Но этим наблюдением я могу только с тобой поделиться.

— Я как бы не сплю, — раздался голос Амелии рядом.

Она поднялась на кровати и щелкнула делюминатором.

— Как ты? — тихо спросил Джеймс.

— Не важно, — скривилась Амелия. — Все наши отношения череда радости и ожидания. А ждать я что-то устала. Хочу уже перескочить к той части, где долго и счастливо, да померли в один день.

— Он вернется, — уверено произнесла Лили.

— Знаю, — кивнула Амелия. — А вы двое, если вас тянет обсудить, что тогда было, то обсудите это. Не держите в себе. Вам нужно будет научиться с этим жить, я не дам забрать Тома в тюрьму.

— Мы понимаем, — кивнула Лили.