Through the Fire and the Flames. Part 2 (1/2)

As the red day is dawning

Когда занялся багровый рассвет

And the lightning cracks the sky

И молния расколола небеса,

They'll raise their hands to the heavens above

Они подняли руки к небу над головой

With resentment in their eyes

С негодованием в глазах.

Running back from the mid-morning light

Мы бежим от от полуденного света,

There's a burning in my heart

Горящего в моем сердце.

We're banished from a time in a fallen land

Мы навечно изгнаны в падшие земли,

To a life beyond the stars

Чтобы жить под звездами.

Лорд Волдеморт и Элис Пак

Это произошло сразу после разговора Тома и Амелии о крестражах.

В маленькой спальне Элис сидела в кресле рядом со своей кроватью, на её коленях большой блокнот, а в руках перьевая ручка. Том же без стеснения лежал в её кровати и вертел в руках декоративную подушку. Том признался Элис, она стала первой, кто не знала о крестражах и кому Тёмный Лорд всё рассказал. Конечно, Элис Пак очень хотелось узнать, откуда у Тома Реддла этот всепоглощающий страх смерти, сильный настолько, что он подверг всего себя невероятному испытанию и увечьям лишь бы никогда не коснуться этого страха. Но сегодня они обсуждали другое. Был у Тёмного Лорда другой страх, куда важнее для него в настоящем.

Том пересказывал Элис свой разговор с Амелией, что было дальше, что он чувствовал и чувствует, и как не может это преодолеть.

— Я не могу, — почти стонет он, — этот страх просто парализует. Кажется, если ты сейчас пырнешь меня ножом, то из меня польётся эта отвратительная жижа, пропитанная страхом. Я должен сделать шаг, но не могу. Потому что не знаю, что будет. Не знаю, как верно поступить. Я ни черта не знаю, — голос Тома сорвался.

Элис отложила блокнот и поднялась. Шаг. И вот она опустилась на край кровати.

— Ты же понимаешь, что просить помощи — не стыдно, — мягко произнесла она.

Волдеморт повернул голову и взглянул на Элис. Но когда он открыл рот, то звучал не властно, он звучал словно ребёнок, который не хочет отдавать самое ценное, что у него есть. Для Элис боль была в том, что он не хочет отдавать то единственное, что у него есть.

— Я не хочу, чтобы она пострадала из-за меня, — прошептал Том.

— Ты же понимаешь, — тяжело вздохнула Элис, — что в любом случае это её выбор.

— Не-а, — Том снова уставился в потолок, прижав к себе маленькую подушку.

— Ты знаешь, что это так.

Он скривился и недовольно спросил:

— Что плохого в том, что я хочу её сберечь?

— Ничего плохого в этом нет, — Элис потянулась и положила свою руку на руку Тома. — Но и приказывать, как поступать и чувствовать, ты ей не можешь. Тебе нужно принять её осознанный выбор.

— А что если это не выбор? Что если она считает, что должна так поступить?

— Ты знаешь Амелию дольше меня, она когда-либо поступала исходя из долга?

— Если подумать… — начал Том, но тут же осёкся, после паузы прошептал. — Нет, — он тяжело поднялся и посмотрел Элис в глаза, она снова выпрямилась. — Даже с Лизой-Лизой. Всё говорило о том, что она должна сделать аборт, но она оставила ребёнка, потому что захотела этого. Потому что была готова взять на себя ответственность, даже зная все риски. Тогда, она смотрела на меня… я помню её взгляд, она не давила на меня, не навязывала своё решение. Даже вчера она сказала, что сошьёт мою душу, потому что хочет этого. Ведь и правда, она не должна меня спасать. Её семья, ну большая её часть, хочет, чтобы она меня убила, — кажется Том удивлен этой мысли.

— Но она решила иначе, — напомнила Элис.

— Да, — выдохнул Том, — иначе.

— Ты боишься потерять Амелию, она дорога тебе, она часть тебя, поэтому твои чувства и страхи абсолютно нормальны.

Том поднёс руку к груди и прошептал:

— Часть меня… — криво усмехнулся. — Кажется это не просто красивая метафора. Но даже если бы моя душа была целой, я бы все равно нашёл там место для Амелии.

— Но я хочу, — продолжила Элис, — чтобы ты не давал страху тебя парализовать. Страх — плохой союзник. Нам всем бывает страшно, но не смотря на это, нужно найти в себе силы переступить через него.

Страшно ли было Тому говорить со Смертью? Несомненно. Я ведь мог ему отказать. Но он преступил через свой страх. В ту ночь Том и Амелия ставили на кон только самих себя.

Когда первого мая кружка выпала из рук Тома, Элис тут же поняла, что было в сейфе.

Когда в конференц-зале банка Гринготтс гоблин произнёс: «Они взяли маленькую золотую чашу», Том вскрикнул. Палочка в его руках взмыла в воздух, и если почти все бросились бежать, то Элис и Джарет бросились к Волдеморту. В их руках не было волшебных палочек, у них была только решимость. Элис схватила руку Тома и замерла. Её карие глаза без страха смотрели в красные. Ни она, ни Том ничего не говорили. Волдеморт прикрыл глаза. Сколько прошло минут? Но для всех в той комнате они были вечностью.

— Возвращайтесь к Амелии, — приказал Волдеморт. — Мне надо кое-что проверить.

Элис отпустила руку Тома, а он скрылся в дверях.

***

Том Реддл

Единственная мысль, что повторялась в голове Тома и в банке, и в лачуге Мраксов, и в пещере, и у ворот Хогвартса: «Я прибью мальчишку!». Тому было плевать что Гарри рассказал Амелии, а что нет. Тому плевать что было «до», его волнует только «сейчас» и «после». «Сейчас» выглядит плохо, да и «после» тоже. И внезапно даже для самого себя, Том хотел всыпать ремня Гарри не из-за крестражей, а из-за того, как рос счёт Амелии. Да, Том не знал, что именно Амелия будет делать, он решил расспросить её позже и сейчас жалел об этом. Но Том уверен, что счёт растёт. Но с этим он разберется позже, и с Гарри, и с Амелией, и со всей их дружной компанией… лучше не в пылу битвы, а в спокойной обстановке.

Лорд Волдеморт предложил Гарри Поттеру сдаться. Волдеморт не хочет сражений, он устал от них.

Но знакомый голос, не его голос, в голове говорит:

— Чуть позже, я пока занят.

— Не надо, Гарри, — отвечает внутри Том. — Погибнут люди.

— Я хотел этого избежать, — с грустью ответил Гарри. — Но они приняли это решение сами.

— Всё это не нужно. Просто пойдём со мной, а там уже решим, как лучше поступить с тем, что ты уже наворотил.

— Она не сказала тебе…

Тома обдал леденящий ужас. Но голос Гарри в голове стих. Через час Лорд Волдеморт отдаст преступный приказ: напасть на замок.

***

Элис Пак и Регулус Блэк

— Вы даже не представляете какую пеструю компанию я привел, — раздался весёлый голос Джарета.

Он не соврал. Члены Ордена Феникса и двое друзей Тёмного Лорда, а так же его сын, куда уж страннее.

Только вот не успели все выйти из прохода, как Джарета оттолкнула Элис Пак и быстро опустилась на пол.

Мужчина в красном стянул капюшон. Это был Регулус Блэк. Но Элис знала, Долохов наверняка всё ей рассказал. Мисс Пак твёрдым шагом шла прямо на Регулуса.

— Элис… — начал он, но его прервала звонкая пощечина.

Теперь Джарета оттолкнул Римус. Он кинулся вперёд и повалился на Элис, которая успела отвесить Регулусу ещё две звонких пощёчины.

— Я тебя, сволота, порежу! — рычала Элис, смотря в глаза Регулуса, пока Римус крепко её держал.

Даже такой умудренный целитель в области психики не застрахован от своих срывов. Регулус пошатнулся, держа руку у щеки. Его глаза были полны печали и боли, и ему требовалось немало смелости, чтобы смотреть в глаза Элис.

— Ты был один! — крикнула она.

— Со мной был Кикимер, — слабо ответил он и убрал руку от своей щеки, на которое зиял красный отпечаток.

— А судя по его рассказу это был форменный акт самоубийства, — продолжала Элис. — Я ждала тебя! Я плакала о тебе! Я не хотела верить, что ты умер! Десять лет каждое утро я просила всех мудрецов и чародеев прошлого, что бы ты постучал в мою дверь. И только через десять лет я смогла тебя отпустить. Скажи мне, Регулус Блэк, как это дерьмо случилось?!

Регулус отвёл взгляд. Он понимал, как поступил и безмерно хотел найти себе оправдание, хотя понимал, что его нет.

— Я не хотел быть эгоистом, я поставил нашу цель выше себя, — он снова взглянул на Элис в руках Римуса и сделал шаг к ней.

— А меня ты спросил? — тут же вскипела Элис. — Меня? Вот новость, да? Что в отношениях вас как минимум двое. Даже если ты хотел положить свою жизнь на алтарь нашей цели, то мог бы в известность меня поставить. Я бы не остановила тебя, но я хотя бы знала, за что ты умер.

— Римус, — слабо попросил Регулус, — отпусти её.

Римус кивнул и разжал руки. Элис поправила свой пиджак, но ничего не сказала и с места не сдвинулась. Но она и не кидалась снова, так что Регулус сделал ещё один шаг и встал почти вплотную к Элис. Осмотрелся. Всё это происходило на глазах у изумленной публики.

— Ты так и не создала семью? — шепотом спросил Регулус.

— Нет! — Элис тут же ударила его кулачком в плечо. — Потому что мне нужен только ты! — и с грустью добавила. — Глупый ты пирожок!

Регулус осторожно обхватил плечи Элис и прижал её к себе.

— Меньшее, что вы можете для меня сделать, разобраться с вашими демонами после, — фыркнула Амелия, смотря на дверь.

— Сейчас ты поступаешь не лучше Регулуса, — строго произнесла Элис.

Амелия ничего не ответила. Потому что у неё нет оправданий. Рядом с ней встал Римус.

— Я думала, ты будешь с другой стороны, — заметила Амелия.

— С ним дядя и Хью, — тут же ответил Римус. — Отец будет в ярости, когда узнает, что ты здесь.

— В ярости буду я, если он не умрет человеком, — фыркнула Амелия.

— Я думаю шансов у него было бы больше, если бы вы с самого начала усадили его дома, — вклинился в их разговор Кингсли.

— Вот когда встретишь своего человека, тогда и поговорим, — отрезала Амелия.

— Кингсли, не надо, — искренне попросил Римус, но Кингсли его не послушал:

— Знаете, что вспомнил: Лиза как-то обронила, что её родители вместе со школы. Я думаю, вы видели, к чему он идёт.

— А я думаю, что небо голубое. Волдемор’ взрослый мальчик и в состоянии сам распоряжаться жизнью, — всё так же строго говорила Амелия.

По Хогвартсу прокатился строгий женский голос:

— Прошу всех обитателей Хогвартса срочно собраться в Большом зале!

— Чей это голос? — тут же спросила Амелия.

— Профессора МакГонагалл, — хором ответили ученики.

— Идёмте, — позвал всех собравшихся Римус.

Ученики, если кто-то из них знал, не судили Римуса по его отцу. Для них всех он был профессором Люпином, по которому многие скучали.

***

Лили Поттер и Северус Снейп

Волдеморт предполагал, что Гарри стал свидетелем его паники, поэтому первым делом передал сообщение в Хогвартс. От Амелии он знал, что в гостиной её факультета есть статуя Ровены Рейвенкло, и она изображена с диадемой. Если Гарри ещё не догадался, что ищет именно её, то значит пойдёт взглянуть. Поэтому, без каких либо объяснений Лорд Волдеморт велел оставить в гостиной Рейвенкло наблюдателя. И если там появится Гарри Поттер, то тут же сообщить ему. Хотя в том, что Гарри уже в Хогвартсе Том не сомневался. В гостиной Рейвенкло произошла цепь не очень-то предвиденных событий. Но Минерва МакГонагалл смогла справиться с волнением и когда Гарри Поттер встал на её защиту, и когда из ниоткуда появилась Полумна Лавгуд, и когда практически с того света появилась Лили Поттер. Проблема была в том, что выйдя из гостиной Рейвенкло, они тут же столкнулись со Снейпом. Он знал и где Кэрроу, и что один из них сообщил.

— Нам надо уходить, — слабо прошептал Гарри, наблюдая перепалку между МакГонагалл и Снейпом, но у Лили кончилось терпение.

Она сбросила с себя чары, а за ними и капюшон. Снейп словно не верил своим глазам.

— Лили… — сдавленно прошептал он и тут же раздался звук смачной пощечины.