Moon trance (2/2)

Дверь распахнулась. Внутри прошёл неприятный холодок. Нафталиновая гостиная, и Амелия в красном платье. Но… заходить она не спешила. Стояла в дверях, словно вейла в «Айсберге», которая только что выпрыгнула из торта. За ней был Антонин и Нарцисса. Внутренности скрутило жгутом, они тоже были в том кошмаре.

— Удивлен, что ты не вломилась, — всеми силами Том не показывал волнение.

— Да? — удивилась Амелия. — Посуди, это как-то невежливо. Вдруг ты дрочишь, а тут мы такой компанией. Неловко бы вышло.

Словно хозяйка, как в том… Хриплый смех Долохова вернул Тома в реальность. Его Антонин смеётся хрипло, его Амелия импровизирует. И всё что она исполнила вчера было импровизацией чистой воды. Его кошмар просто дурной сон, а реальность другая.

— Я тебя пригласил, а ты все не заходишь, — Том снова откинулся на спинку кресла.

— Оставьте нас, — мягко попросила Амелия и только после этого зашла и плотно закрыла за собой дверь.

Том её опередил и взмахнул палочкой. Теперь их точно не побеспокоят. Амелия быстро подошла к нему и остановилась напротив.

— И как прикажешь быть с твоими проказами? — игриво спросил Том, да, вчера она была в другой одежде, но это последнее что сейчас его интересует. — Ты ведь понимаешь, что я накажу тебя за это.

— Надеюсь, — выдыхает Амелия, — ваше темнейшество будет великодушен, — и бросила на колени Тома небольшой пузырёк.

— Что это?

— Лубрикант.

Том взглянул на пузырёк, затем на Амелию.

— Во-первых, — начала она, — мы знаем, что сейчас будет. Это очевидно настолько, что я не удосужилась надеть нижнее белье. Во-вторых, я уже не молоденькая девчушка. И в-третьих, я не до конца понимаю на что подписалась.

Том рассмеялся. Сжал пузырёк в руке.

— Во-первых, — начала Том, — удивить мне тебя нечем, всё как было. А во-вторых, я сейчас на тебя наброшусь.

Амелия сделала шаг к Тому. Он не соврал. Пара секунд и Том стоит перед Амелией, сжимает в объятьях, целует её властно, а она его по-хозяйски. Минута, и вот Амелия сидит на маленьком столике. Короткий рывок. Юбка вздёрнута вверх.

— Держи подол, — приказал Том.

— Вот так сразу? — рассмеялась Амелия, но подол подхватила и притянула ближе. — Как-то быстро.

Том скинул брюки и легко развёл её ноги.

— Больше двадцати лет, дорогая, — крышка флакончика покатилась по полу, — сейчас только быстро и получится.

Амелия рассмеялась. Том сжал ее бёдра, притянул ближе. Смех перешёл в протяжный стон. Том замер. Последний раз чувства в груди разрывали так же, когда три года назад он вновь ощутил себя в своём теле. Иронично, сейчас он тоже ощущает себя в теле… правда не в своём. Чертовски приятное чувство. Амелия крепко держит подол одной рукой, а другой обхватывает шею Тома и придвигается ближе. Он срывается. Сжимает её бёдра, синяки останутся. Но Том слышит стоны Амелии, значит всё делает правильно. Деревянный столик поскрипывает. Ещё прошлым вечером Том мечтал выставить всех из гостиной. Но так даже лучше, как и тогда в «Трёх мётлах», она сама к нему пришла.

Оргазм предательски подступает. Том замедляется, шепчет:

— Хочу больше.

— В спальне, — стонет Амелия, — я свяжу тебя и ты будешь целовать мои ноги.

— Ух… это ты сбежала. Я тебя свяжу… и накажу.

— Будешь так говорить, все и правда кончится быстро.

— Если буду так говорить, то ты кончишь раньше меня.

Амелия стонет в наслаждении. И Том зажимает её рот рукой. Улыбается.

— Чертовски приятное чувство, — шепчет он, обхватывая её талию, смотря в голубые глаза. — Мы тогда трахались в чулане, ты так красиво и громко стонала, но пришлось сделать также… чтобы нас не поймали… хорошо, что потом нашлось место где можно было не сдерживаться. Хотя… этот вид… моё наслаждение.

Амелия выгнулась и глухо простонала. Том тихо простонал в ответ.

Да, сейчас Том может сказать, что между возвращением тела и сексом с Амелией после такого перерыва стоит знак равно. Он тяжело дышит, как и она. Медленно отнимает руку от её рта. Амелия улыбается ему. Том опускает взгляд вниз и кое-что понимает.

— Я конечно будут очень своевременный в этом вопросе, — медленно начал Том, — но… ты пьёшь какие-нибудь настои?

— Начала летом 95-го.

— В этом вопросе ты разумнее меня.

— Только в этом?

Том хмыкнул, повёл рукой, из кармана брюк выскользнула его палочка. Хм, забавно, что это его палочка из тиса с пером феникса. С другой стороны так даже лучше, Амелия наверняка узнает палочку Дамблдора, а сейчас худший момент говорить ей о том, куда он влез.

— Я всё уберу, — прошептал Том.

Пара заклинаний. Амелия так и сидит на столе, только расправляет юбку. Слабый шорох замка брюк и звон пряжки ремня.

— Ты даже не представляешь, — Амелия обхватила себя руками, — каких усилий мне стоило не прийти раньше. Все о чем мечтала, с момента как почувствовала, что ты снова в мире живых, это оказаться в твоих объятьях. Все ждала, когда замок щелкнет…

Но Амелия смолкла, потому что Том снова сжал её в объятьях.

— Прости, — тихо говорит он. — Мне надо было забрать тебя ещё тогда. Я искал… пытался создать благоприятный момент. Но его нет. Оставить тебя в одиночестве — моя самая большая ошибка. Я дурак, Амелия.

— Ты мой дурак, — она обнимает его в ответ.

— Твой, — шепчет Том и гладит её по волосам.

Амелия приподнимает голову, чтобы заглянуть Тому в лицо. Он опускает голову и смотрит в ответ. Змеи не умеют улыбаться. Но Том умеет. Потому что змей — это маска. Лорд Волдеморт — человек.

Том помог Амелии спуститься со стола, расправил рукава рубашки и вернулся в кресло, прихватив с собой Амелию.

— А когда ты сказал «тогда», ты какой из моментов имел ввиду? — спросила Амелия, наблюдая как Том опускается в кресло.

— Да любой, — Том потянул Амелию за руку к себе. — Но если говорить начистоту, то мне стоило сделать тебе предложение на пороге Хогвартса сразу после твоих выпускных экзаменов.

— Дядя бы вставил в это пару кантов, — покачала головой Амелия устраиваясь на коленях Тома.

— Я бы удивился, конечно, но как показала практика, меня его персона ни в чем не останавливает, — Том сжал Амелию в объятьях, она опустила голову на его плечо.

— Может тебя это расстроит, но в 18 лет на твоё предложение я бы сказала: мне надо подумать.

— Во-первых, это не «нет», а во-вторых, ты бы по итогу согласилась.

— Да?

— Мне ты никогда не отказывала, если не брать в расчет наши пререкания насчет школы Лизы-Лизы.

— Ох, mon cher, это все конечно красиво, но ты тогда так спешно уехал, что я месяц мечтала смачно так тебя стукнуть. Повезло, что Ami перенаправил мою злость в творчество. Кстати, чем был обусловлен такой спешный отъезд?

— Лучше расскажи мне, — перевёл тему Том, — какого черта у тебя формируется персональное кладбище.

Амелия чуть отстранилась и заглянула в змеиное лицо. Её не удивило то, что Том знает, и не порадовало уж точно.

— Тебе значит можно, а мне нельзя? — с вызовом спросила она.

— Амелия, я не то чтобы этим горжусь, но из нас двоих убийца я.

— А я тогда кто?

Том искренне удивился этому вопросу, потому что ответ был очевиден:

— Портниха.

Амелии тихо рассмеялась и снова повалилась на плечо Тома.

— Так что в той истории не так? — спросила она.

— Старая кошёлка оскорбила мою маму, — Том поглаживал Амелию по плечу. — Она ничего не знала, она не имела прав так говорить. Я разозлился и подстроил её смерть.

— И что ты забрал у этой кошёлки?

— С чего ты взяла?

— С того, что в краже могли уличить тебя.

— Эта вещь принадлежала моей маме, я не мог её оставить.

— Ты ведь мог попросить меня выкупить эту вещицу.

— Хотелось бы немного мудрости в том возрасте. Я не подумал о моей девушке, которая получила наследство. Да и… она бы не продала, тряслась над своей коллекцией.

Амелия снова выпрямилась и взглянула на Тома:

— Ты можешь быть обаятельным и убедительным. Значит, ты взял у кошёлки что-то ещё.

Том быстро показал Амелии язык.

— Как по-взрослому. Но не утруждай себя, — коварно улыбнулась она, — я люблю когда ты используешь свой язык для другого.

Том усмехнулся, прижал Амелию к себе и уткнулся в неё. Его точка покоя, кажется впервые за столько лет он в полной мере ощущает счастье.

— Надо дверь открыть, — прошептал Том.

— Тогда я переползу…

— Нет.

— А как же манеры?

— Я лондонский сирота с папашей магглом, о каких манерах идёт речь? Тем более не один человек с «манерами» не смог заинтересовать милую благородную француженку…

— Да какое во мне благородство?..

— Я хочу чтобы ты показала мне, — внезапно перебил он.

— Том, серьезно?..

— Зачем ты начинаешь спор, если знаешь, что бессмысленно?

Амелия шумно выдохнула и поднялась, отошла на пару шагов. Её глаза застелила черная пелена, лицо приобрело очертания драконьей морды, появились костяные наросты и островками черная с золотым чешуя, на открытых участках тела такая же чешуя. Короткие рыжие кудрявые волосы поднялись в гребень. На руках когти. За спиной распахнулись драконьи крылья и снесли маленький столик. Вот зачем были те прорези на платье и на красной накидке.

Том не отрывал взгляда от Амелии и как зачарованный следил за ней.

— Значит я приручил дракона? — выдохнул он и подошёл ближе.

В отражение её черных глаз Том увидел себя, но не удивился, Римус предупреждал его об этом. Но Тому было не важно как выглядит он, важна только Амелия.

— Ты такая красивая, — нежно произнёс он и аккуратно обнял её.

Аккуратно ведь не знает, что в таком виде может причинить ей боль. Том впервые видел смущенного дракона.

— Хочу тебя поцеловать, — прошептал Том.

— Тогда я… — голос Амелии звучит немного угрожающе, но не для Тома.

— Нет, — перебил он.

— Не поранься о клыки.

— Я буду осторожен.

Том целует Амелию мягко и нежно. Но это потому, что изучает. Поняв, где же притаились клыки поцелуй быстро становится властным. У Тома есть своя дракониха. И сейчас довольная она висит у него на шее.

— Ты так трогательно трогаешь меня, — проурчала Амелия.

— Ничего не могу поделать, — шепчет Том, — ты прекрасна с какой стороны не посмотри.

— Не соблазняй меня.

— Ничего не могу и не хочу с собой делать. Но… это вечером, а днём надо заглянуть к Римусу и Доре.

— Может успею чуть вздремнуть.

— Да, я бы тоже не отказался.

— А ты чем был занят?

— Доделывал дела перед сегодня. Позже расскажу. Ох, это что, удивление? Сегодня просто праздник какой-то, никогда не думал, что увижу такой спектр эмоций на драконьем личике.

— Если мы сейчас не поспим, то дракон тобой перекусит, — проворчала Амелия.

Том рассмеялся и вновь поцеловал Амелию. Из безделушки Амелия Дюма стала самым прекрасным в жизни Тома Реддла, а вот человеком, некромантом или вейлой… это так не важно.