Dancing with the Dead (2/2)

Гарри выскочил вслед за Роном и они побежали в гостиную. Но в коридоре сбавили шаг и прижались к стене. У дверей гостиной стояли две фигуры: пожиратель смерти и миниатюрная женщина с восточными чертами лица. Гарри узнал в ней Элис, подругу Римуса, она была в том воспоминании, которое он им показывал на площади Гриммо. Крик Гермионы. Рон дернулся вперед, но Гарри схватил его за руку.

— Руди пора перестать дарить супруге ножи, — зло произнес мужчина. — Элис, из нас двоих ты с поехавшими говорить умеешь, останови эту тварь пока она не убила бедняжку.

— Поэтому я здесь, Хью, — коротко ответила Элис и без стука распахнула дверь гостиной. — Беллатрикс! — крик Гермионы стих.

А Гарри понял, кто этот пожиратель, это тоже друг Римуса, поэтому он тихо позвал:

— Мистер Хью, нам нужна помощь.

Хью встрепенулся и быстро пошёл на источник звука.

— Почему я не удивлен? — весело спросил Хью и снял маску.

— Нам нужны волшебные палочки, — попросил Гарри. — Там, — он махнул головой в сторону гостиной, — наша подруга.

— У меня одна. Давайте так, — быстро начал Хью, — я сейчас повернусь к вам спиной, вы навалитесь на меня, уроните, отберете палочку, а дальше мы как-нибудь выкрутимся.

— Идёт.

Хью только отвернулся, а Рон уже уронил его и принялся искать палочку.

— В левом кармане, — подсказал Хью.

— Благодарю, — Рон резко подорвался и кинулся в гостиную.

Гарри немного опешил от такого рвения.

— Я так понимаю, там его девушка, — заметил Хью и перевернулся на спину.

— Пока нет, — пожал плечами Гарри, — но думаю это вопрос времени, — и бросился вслед за Роном.

— Я вас догоню, — махнул рукой Хью и тяжело выдохнул.

Гарри влетел в гостиную и замер. У дверей стояли Нарцисса, Люциус и Драко Малфои и удивленно смотрели на Рона, который замер и с удивлением смотрел на Беллатрикс сидящую на полу, Гермиону лежащую на нем и на Элис которая встала между двух волшебниц.

— Я не собираюсь слушать нравоучения мерзкой грязнокровки! — вскрикнула Беллатрикс, смотря на Элис.

Но Элис лишь прошлась отрешенным взглядом по Беллатрикс и развернулась к Гермионе, протянула ей руку.

— Проблем у тебя много, и одна из них в том, — громко и отчетливо говорит Элис, помогая Гермионе подняться, — что ты сейчас пытаешь Гермиону Грейнджер, которая, как и я, слуга той, кого Король гоблинов любит звать Тёмной Леди.

— Я не собираюсь пресмыкаться перед французской шлюхой! — скривилась Белла.

— И при этом ты никогда не зовешь её так в присутствии Тёмного Лорда или Гензеля, — вздохнула Элис, отряхивая спину Гермионы. — Почему?

Беллатрикс вздрогнула после этого вопроса. Из коридора прозвучал хриплый голос:

— Чего лежишь на полу, Хью? Отдохнуть решил?

Все собравшиеся взглянули в коридор. Но взгляд Драко уперся в Гарри, он тяжело вздохнул и выхватил из его руки палочку.

— Ничего личного, — проворчал Гарри.

— Вот те на, — развел руками Долохов, — какая компания в змеином гнезде.

— Надо вызвать Тёмного Лорда! — Беллатрикс смотрела на Гарри с которого спали все чары вызывающие хоть какое-то сомнение в его личности.

— Не надо, — отрезал Долохов и подмигнул Гарри. — Без понятия, что это за ребята. Гарри и его друзей здесь нет. Зачем его беспокоить?

— Долохов, ты рехнулся! — прошипел Люциус, сделал шаг вперёд, но его остановила Нарцисса.

— Нет, — отмахнулся Долохов, — спасаю ваши и его жизни. Потому что моя дорогая Ami прибыла в Британию. И если с Гарри что-то случится несколько тонн звериной ярости обрушатся на нас.

— Ах ты черт старый! — Беллатрикс подорвалась с пола, полетала на Долохова и утратила всякий интерес к Гермионе.

Гарри понял: в этом была задумка Долохова. Пока Беллатрикс орала на Антонина, Гарри воспользовался ситуацией и поманил рукой Рона, тихо отошли к Гермионе и Элис.

— Полумна хочет тут остаться, — Гарри принялся шептать, чуть наклонившись к Элис.

— Я присмотрю за ней… — кивнула Элис, — простите, что не вмешалась раньше, я отлучилась…

— Не извиняйтесь, — покачал головой Гарри. — И я пока не выполнил вашу просьбу. Был в бегах.

— Потом разберёмся, — Элис достала волшебную палочку. — Надо хоть чуть-чуть привести в порядок твою рану, — нежно обратилась она к Гермионе.

Бочком к ним подплыл Хью.

— Возьми пока мою палочку у егерей, она из ивы с волосом единорога, 14 дюймов, — шепотом предложил ему Рон. — Потом обменяемся обратно.

— Замётано, — прошептал в ответ Хью.

— Почему она орет и все еще ничего с ним не сделала? — удивился Рон смотря на Баллатрикс и Долохова.

— Она может сколько угодно обзывается, — усмехнулся Хью, — но знает, что за вред карма её настигнет.

— Как ты лихо сейчас лысого деда назвал, — фыркнул Гарри.

— Замечу что ты, в этом вопросе, куда креативней Джеймса, — тепло говорил Хью, — он так придумать ничего и не смог.

Возгласы Беллатрикс и сарказм Долохова прервал хлопок. Это вернулся Добби. Гарри без приглашения бросился к нему. Гермиона тут же подхватила лежащую на полу палочку и вместе с Роном тоже побежала к Добби.

— А ну стоять! — крикнула Беллатрикс, метнула нож и…

Гарри почувствовал, время стало тягучим и липким, словно мёд. Его прижало к полу. Нож летел всё медленнее и медленнее пока не застыл в воздухе. Беллатрикс, Люциус и Драко застыли, их глаза были словно стеклянные. Рон, Гермиона, Нарцисса, как и Гарри упали на колени и тяжело дышали. А вот Добби, Долохов, Хью и Элис чувствовали себя вполне свободно.

— Это я удачно зашла, — раздался весёлый голос.

Взгляды тех, кто мог поднять взгляд, устремились к окну. Оно было открыто, а на подоконнике стояла рыжая женщина и озорно улыбалась. На ней была юбка в пол и мужская белая рубашка, а в руках саквояж. Правда глаза, они были застелены черной пеленой.

— Oh! Mon Ami! — радостно раскинул руки Долохов, подлетел к подоконнику, подхватил Амелию и опустил её на пол, Гарри успел приметить туфли на шпильке.

Феноменальная женщина, конечно, в такой обуви влезть на второй этаж. Гарри чувствовал, что дышать становится легче, он пытается подняться.

— Как ушла, так и пришла? — весело спросил Долохов.

— Ну почти, — Амелия опустила саквояж рядом и обняла Долохова, он тут же обнял её в ответ. — Как самочувствие? — спросила она прибитых к полу.

— Как будто с метлы рухнул, — поднялся Гарри.

— В первый раз всегда сложно, — Амелия отпустила Долохова и пошла к застывшему ножу. — Ami, — она коротко взглянула на Долохова, — смотрю, ты тренируешь Цисси.

— Не только он, и не только меня, — тяжело ответила Нарцисса.

— Кого ещё? — тут же спросила Амелия.

— Рабастана Лестрейнджа, — тут же ответил Долохов.

— Как интересно, — Амелия взяла нож в руки. — Простите, что не сняла чары. Нож летел прямо в вас. Да и… практика вам лишней не будет.

— Значит ты ещё не закончила? — тут же спросил Долохов.

— Завтра, я приду завтра, так ему и передай, — уточнила Амелия. — А сегодня мне нужно кое-что сделать.

— Я не могу трансгресировать, когда работают эти чары, мадам Амелия, — Добби явно с ней знаком.

— Я сейчас их уберу. Гарри, я хотела бы отправиться с вами.

— Конечно, — кивнул Гарри.

Амелия повела руками, пелена с её глаз спала, стрелки часов снова дали ход.

— Что?! — опешила Беллатрикс, смотря на Амелию со своим ножом в руках.

— И снова Рудольфус дарит тебе нож, и снова Дюма его забирает, — холодно отрезала Амелия. — Ami оставь мой саквояж в его кабинете, — она пошла к трем друзьям и Добби и тут словно что-то переломилось.

***

Амелия уверена: чары сработали за секунду «до» её чар. Потому что все окна он явно запирает сам. Вначале захлопнулось окно через которое вошла Амелия, потом по коридору прокатились ещё хлопки, видно закрывались другие открытые окна.

— Нет-нет-нет! — тут же запричитала Амелия. — Я думала он только главную дверь зачаровал, а не весь дом! Вот стервец!

Раздался хлопок из фойе главного входа. По дому прокатился строгий холодный голос:

— Амелия!

Амелия округлила глаза и сдавленно выдохнула:

— Какие подлые чары…

Её глаза почернели, она взмахнула руками, дверь закрылась, а время снова стало тягучим, волшебники замерли.

— Так-так-так-так, — быстро запричитала Амелия. — Это его чуть задержит, но не остановит. Наш путь он отследит, только если… только если, — она развела руками и перед ней распахнулся Некрономикон, она быстро перелистывала страницы и нашла что искала. — Добби, — быстро начала Амелия, — приведи мне моего сына, он сейчас дома у Андромеды Тонкс.

— Что вы будете делать? — быстро спросил Гарри.

— Мы откроем портал и уйдём через мир мёртвых, — без какой-либо прелюдии заявила Амелия, — к нашему счастью он не сможет последовать за нами. Пока ждём Римуса, я отвлеку Тома, а вы встаньте за мою спину. Да, она не широкая, но для вас это самая надежная защита.

За дверью слышатся шаги, правда медленные и тяжелые.

— Он всё равно может двигаться под этими чарами? — поразился Гарри.

— Как и дядя мог, — вздохнула Амелия. — В детстве, когда меня все раздражали, я делала так, Аберфорт и мадам Кэрри застывали, а вот Альбус всё равно мог двигаться и говорить, пусть и давалось это с усилием, — Амелия захлопнула книгу и та исчезла. — Ami, Элис, Хью, Цисси будьте у дверей и следите за волшебниками.

Гарри, Рон и Гермиона отбежали к противоположной стене. Антонин, Элис, Хью и Нарцисса отбежали к дверям. Амелия развернулась ко входу в гостиную. Её глаза вновь стали голубыми, а чары спали. Нарцисса сразу же схватила Люциуса и Дарко, а Антонин отбросил Беллатрикс к стене. Хлопок, это трансгрессировал Добби. С грохотом дверь распахнулась. Широким шагом Волдеморт вплотную подошел к Амелии и громко спросил вполне справедливое:

— Какого чёрта?!

— Какого чёрта ты, — тут же громко начала Амелия, гордо вскинув голову, — наставил палочку на годовалого ребёнка?!

— Ты сейчас меня виноватым делаешь?! — тут же взрывается Том.

— Мы говорим о человеческой жизни, а не о замке в ванну! — кричит на него Амелия. — И давай я не буду при честных людях говорить, сколько волшебник твоей компетенции его чинил!

Волдеморт открыл рот и тут же закрыл, не знал что ответить на такой пассаж.

— Девятнадцать лет! — шипит Амелия. — Тебя не было девятнадцать лет! О… Амелия Дюма, девочка которая ждала!

— Ну прости, — разводит руками Том, — я не хотел приходить с пустыми руками.

— Позволь поинтересоваться, — с сарказмом начинает она, — что ты там припереть хотел? Мир? Звезды с неба?

— Может и их.

— О, mon cher, достаточно было бы просто заплатить за меня месяц аренды, вот это был бы подарок.

Красные глаза оценивающе прошлись по Амелии, а затем Волдеморт спокойно спросил:

— Всё сказала?

— Пока да, — выдохнула Амелия.

Это случилось в одну секунду. Том наклонился к Амелии, а она встала на цыпочки. Он подхватил её за талию, а она обвила руками его шею. Том оторвал Амелию от земли. На глазах у изумленной публики Том и Амелия поцеловались. И им было плевать на невольных свидетелей. Они целовались так как привыкли, так как им нравилось: жадно, страстно, по-хозяйски, правда сегодня был ещё и привкус долгой разлуки. Амелия не понимала прошёл год, неделя, или всего пара секунд. Она нехотя отрывается, когда Том опускает её на землю и уткнётся в его грудь. Амелия чувствует, как он обхватывает её плечи одной рукой, а вторую запускает в волосы и прижимает к себе. Том тихо и тяжело дышит, ему тоже было мало, как и Амелии.

Амелия Дюма не имела ни малейшего понятия, как сейчас уйти. Не потому что Том её не отпустит, а потому что она сама не хочет. Амелию так и подмывало обернуться к Гарри и сказать: «Не переживай по поводу моего мужа, остаемся здесь». Но это опасно и для Гарри, и для Тома. Волшебникам Амелия не доверяла.

— Что ты задумала? — в обомлевшей тишине спрашивает Том.

— Снять с тебя проклятье, — спокойно ответила Амелия и подняла голову. — И кажется, это вышло, несмотря на то, что пока написано карандашом. Я собрала души по кускам в Анаварэн, я смогла сделать их призраками и они получили покой. Лес больше не опасен ни для волшебника, ни для маггла.

— Рад слышать, что ты вернулась домой.

— Не сегодня.

— Сегодня, — Том сильнее прижал Амелию к себе.

— Нет, mon cher, есть кое-что ещё, — с усилием Амелия отстранилась.

Вначале взглянула на Гарри, потом на Тома, тяжело вздохнула:

— Во-первых, ты всё ещё бессмертен и это проблема, большая проблема. А во-вторых… Ваша связь. У меня одно предположение, у дяди второе, у Эйки третье, у тебя будет четвертое, а Гарри подкинет нам пятое. Прежде, чем я пойму откуда тут ноги растут, мне надо доставить Гарри в безопасное место и поговорить. С тобой же у нас будет предостаточно времени на разговоры.

— Это дом вполне себе безопасное место, — тут же заметил Том и сделал шаг к Амелии.

— Шутки у тебя конечно, — фыркнула она. — Я не оставлю сына Лили здесь.

— Оставишь, — прошипел Волдеморт.

— Нет! — прошипела Амелия. — Ты пришёл в их дом, забрал у него Лили и Джеймса. Лили, которая была влюблена в Лизи, даже когда их разделил занавес. Джеймса, который всегда был близким другом нашим детям. Людей, которым ты с уроками как-то раз помогал. А с Джеймсом ты и на брудершафт в ателье пил.

— А, — холодно начал Гарри, — то есть я ещё недостаточно на тебя злюсь? Хотя, та часть про влюблённость моей мамы очень интересная и я бы с радостью послушал, как ты об этом расскажешь.

Том ошарашено взглянул на Амелию, которая скрестила руки на груди, затем на Гарри, который повторил её жест, обернулся к Антонину и страдальчески протянул:

— Вот я говорил, что этот тандем меня напрягает, — Том снова взглянул на Амелию, затем на Гарри и снова на Амелию, тяжело выдохнул. — В такие дни мне хочется умереть и оставаться мертвым.

— Я могу помочь, — тут же вызвался Гарри.

— Завали там, патлатое недоразумение, — рявкнул на него Том, а затем более миролюбиво обратился к Амелии. — Дорогая, я всё понимаю, но я не могу вас отпустить.

— Поэтому мы уйдем эффектно, — восторженно ответила Амелия.

— Чего? — обомлел Том.

Амелия с надеждой взглянула в пустой коридор. Выдохнула и кокетливо улыбнулась Тому:

— Мы уйдём через трактир.

На змеином лице Тома отразилась целая гамма чувств, он побелел ещё больше. Схватил Амелию за руку и притянул к себе, прошипел:

— Хочешь повидаться с Гензелем и Салазаром, призывай их сюда, а не сама к ним иди!

— О чем ты переживаешь, mon cher?

— О твоей жизни!

— Эти чары ничем мне не грозят.

— Знаешь…

Но мысль Том не закончил. Звук шагов из коридора. Том и Амелия обернулись. По коридору, в красном развевающемся плаще, скинув капюшон, резво шел Римус Люпин.

— Скажи мне, Сивый, — голос Римуса звучал угрожающе, — какую часть приказа, что подобные инциденты должны проходить через министерство, ты не понял?

— Мы думали, что это Гарри Поттер, — прорычал в ответ Сивый. — И судя по тому, что главная дверь сорвана с петель, мы были правы.

— Я конечно рад знать, что ты способен думать. Но дверь сорвана не поэтому.

Римус остановился в дверях осмотрел Тома и Амелию, улыбнулся и тепло произнёс:

— Рад видеть, что мама не бьет тебя ногами.

— Она осторожна, просто я в шаге от того, чтобы привязать её к себе чарами, — с раздражением ответил Том.

— Значит ты у нас проездом? — как-то разочарованно произнёс Римус

— Я вернусь завтра, — улыбнулась Амелия.

— А ты об этом не говорила, — прошипел Том.

— Да к слову в разговоре не пришлось, — пожала плечами Амелия.

— Твоя мама собралась уйти со школьниками через трактир, — медленно произнёс Том.

Он явно ждал возмущения со стороны Римуса, но произошло иное.

— А, так вот чего ты за мной послала, — недовольно начал Римус, — а я думал, ты соскучилась по мне.

— Конечно соскучилась, — улыбнулась Амелия. — Но я думала, мы проведём время завтра, а сегодня я уже доделаю все свои дела. Но твой папа так просто меня не отпустит, сражаться с ним я не хочу от слова совсем…

— Да и тебе меня не одолеть, — ввернул Том.

— Да, — Амелия недовольно взглянула на него, — ты сильнее меня. Но я всё равно не хочу сражаться с тобой просто потому что не хочу, а не из-за того, что у меня пупок развяжется. Всё же… мне надо чтобы ты спел песню.

— Хорошо, — кивнул Римус.

— Вы оба охренели в край?! — громко возмутился Том и наконец-то отпустил Амелию.

— Пап, когда дело касается Мастера Хаммерляйна, мы не тратим годы жизни, мы поём песни или задания выполняем. Может ему моя песня не понравится и я сам с интересом посмотрю, что тут устроят мама и Гарри, чтобы вырваться из твоих рук.

— Очень мило, профессор Люпин, — съязвил Гарри.

— Я же вас не зря учил, — подмигнул ему Римус. — Кстати, уважаемые родители, по поводу завтра. Вам стоит явиться в дом мадам Тонкс. Поздравляю, вы стали бабушкой и дедушкой. У нас с Дорой родился сын.

Том и Амелия обомлели, а вот Элис, Нарцисса, Гермиона, Гарри, Рон, Хью и Антонин почти в один голос радостно выдали:

— Поздравляем!

— Как ты можешь этому радоваться? — прошипела Беллатрикс Нарциссе.

— Если тебя утешит эта мысль, — строго начала Цисси, — то его ребенок наследник Слизерина.

— О! — тут же оживилась Белла и обратилась к Римусу. — Мои поздравления.

Гарри уткнулся в Рона и сдавленно произнес:

— Я сейчас сдохну от смеха.

— Было бы славно, — тут же оживился Том.

— Завали там, — не думая ни минуты откликнулся Гарри.

— По вашим лицам, уважаемые родители, вижу, — усмехнулся Римус, — что вам надо это переварить. Ладно, все за мою спину. Сейчас будет весело.

Амелия кивнула Гарри, Рону и Гермионе, и они обошли Темного Лорда по дальней стене и прижались к Элис. Нарцисса оттолкала родственников к стене, остальным приглашение не требовалось, сделали всё сами. Сивый и те оборотни, что привели Гарри в поместье и вовсе не стали заходить в гостиную. Амелия подхватила Тома под локоть и отвела к Римусу.

— Кхе, — раздалось за спинами оборотней и те подпрыгнули на месте и расступились. — Вы хитро придумали с его рукой, ваше темнейшество, — Полумна, не отрывая взгляд от Волдеморта, повела рукой в сторону Хвоста, который стоял рядом с ней. — Мне пришлось приложить усилия, чтобы её уничтожить. Аннет говорила, что вам не нравится спорить с вейлой. Я думаю, будет лучше, если он доживёт свой век и сам разберется со своими грехами, хотя… ваше желание наказать его я тоже могу понять, — затем она уверен подошла ближе и улыбнулась. — Мадам Амелия, я так рада встрече с вами. Ваше имя было на столбике в моей спальне. Я поменялась с моей сокурсницей, чтобы после выпуска оставить моё имя рядом с вашим.

— Ох, это так мило, — Амелия подошла к Полумне, она была чуть выше, но Амелия была на каблуках. — Римус рассказывал мне о тебе.

— Я хотела попроситься обратно в школу, — Полумна вела себя так, как будто они говорят за чашечкой чая, — но если вы завтра вернётесь, то я могу остаться здесь, чтобы вы учили меня.

— Из меня плохая учительница.

— Я думаю, вы на себя наговариваете.

— Обсудим это завтра, — Амелия протянула Римусу четыре старинах монеты.

— А это и есть правильные монеты, о которых говорил Гензель? — с блеском в глазах спросил Том.

— Да, они самые, — Амелия выхватила из воздуха чёрный фолиант и её тут же укорил Том, потому что он узнал эту книгу:

— Ты в прошлый раз мне не её показывала.

— Я же не дура, — хмыкает Амелия и протягивает Некрономикон Римусу, затем обращается к Тому. — У тебя нос не дорос такие книги читать. Ой прости… — она притворно подносит руку ко рту, — у тебя же и носа сейчас нет, ты ж мое любимое чудовище.

— Ох и пожалеешь ты об этой шутке, — проворчал Том.

— Она определенно стоит того, — усмехнулась Амелия.

Глаза Римуса становятся красными. Из книги валит пурпурный туман. Раздаётся музыка. Римус располагает книгу по центру гостиной. Она зависла в воздухе. Римус медленно шёл вокруг книги и пел:

Long ago in a time of twilight

Давным-давно в сумрачное время

Seven sins, seven hearts on strife

Жили семь грехов, семь сердец в раздоре.

Lost her way in a storm of rivals

А она заблудилась в буре врагов

Красные глаза Римуса вцепились в Амелию.

Stay safe at night, come home alive

Береги себя ночью и вернись домой живой.

Четыре моменты упали из его руки на страницы книги.

Years ago in a dome at midnight

Много лет назад под куполом в полночь,

Innocent and immaculate

Чистая и невинная, она

Fold her hands on the holy altar

Сложила свои руки на святой алтарь,

A masquerade, all out of fate

И волею судьбы начался маскарад.

And on her way to hell Betrayed her Christ

И по пути в ад она предала своего Христа…

Римус вскинул руки и пурпурный туман принялся стелится по стене гостиной.

Then she went dancing with the dead

После она отправилась танцевать с мёртвыми,

Lost the lord and the spiritus sanctus, raving

Бесноваться, потеряв Господа и Дух Святой.

Dancing with the dead

Танцевать с мёртвыми

Fell in love with the temper of twilight, lust and evil powers

Влюблённой в нрав сумерек, похоти и злых сил.

Long ago on a tale of moonlight

Много лет назад по наущению лунного света

Painted lines of the pentagram

Были начертаны линии пентаграммы,

Holy words all are long forgotten

Святые речи давно забыты,

The spell is cast, the dread is done

Заклятие наложено, и страх пропал.

Hail the goat, to the night surrender

Восхвалим козла до изгнания ночи

By the glow of the morning star

Светом утренней звезды!

No way back from the night remember

Не свернуть назад, ибо ночь помнит всё

All merciless and sinister

Безжалостное и зловещее.

And on the way back home forsake the skies

И по пути домой оставь небеса…

Римус пел, а в тумане появился силуэт. Монеты засияли и поднялись над книгой. Туман клубился и словно лепил кого-то с человеческими очертаниями. Вот руки, ноги, туловище и голова. Кажется, что в руках у силуэта трость. Дымка прошла к книге и схватила монеты.

И вот монеты сжаты в руках седого старика. Его серые глаза проходятся по собравшимся у входа в гостиную. На лице лишь спокойствие. Он опускает монеты в карман пиджака. А Римус заканчивает песню.

Long ago under skies of starlight

Много лет назад под озарёнными звёздами небесами

Read the words of the secret rhymes

Она прочла слова тайных рифм,

Lost her soul to the darkened fire

Её душа пропала в тёмном огне,

We burn alive for all the time

В котором гореть нам заживо во веки вечные.

We all are dancing with the dead

Мы все теперь танцуем с мёртвыми.

Lost our hearts to the spiritus sanctus, praying

Молимся, вручив наши сердца Святому Духу.

Dancing with the dead

Танцуем с мёртвыми

Fell in love with the temper of skylight, God and lethal powers

Влюблённые в нрав света небесного, Бога и смертоносных сил.

Старик слабо улыбнулся, зажал трость подмышкой и принялся хлопать. Собравшиеся либо встречали его раз, либо видели впервые, но все знали кто сейчас в этой комнате, возможно поэтому даже те, кто не питал к Римусу положительных чувств, подхватили аплодисменты.

— Его ты видел в Австрии? — тихо спросила Амелия Тома.

— Да, — выдохнул он.

— Хорош алкаш, да?

Том ничего не ответил, он лишь медленно завёл Амелию за спину.

Амелию, Елизавету и Римуса Том бесспорно любил. Дамблдора — презирал. А вот мне… Смерти Лорд Волдеморт был не рад.