Ainsi soit je... (2/2)
— Изумительно, — фыркнул Том.
— Аннет писала, — вздохнул Антонин, идя рядом с тучкой недовольства, — что Амелия проиграла Кларе в карты.
— Клара знает, что сегодня за день, — проворчал Том.
— Вот сам ей и скажешь.
Антонин только поднёс руку к двери, как она тут же открылась. Аннет быстро повела их за собой на второй этаж. Клара назвала это место «банкетный балкон». Попасть сюда могут только сотрудники, прекрасно видно сцену, а вот люди в зале не видят того, что творится на балконе. До этого дня Том был тут дважды: один раз в начале августа 1969 Том был здесь с на встрече с Николасом Фламелем, забавно, но инициатором той встречи была Ирен Дориан, тогда первый заместитель министра магии Франции. Потом в 1973 Том был здесь по весне на встрече с гоблином, главным председателем французского подразделения «Гринготтс», и Кларой, как главой ковена вейл. Укромное место этот балкон. Но в те два раза тут были только кресла и небольшой столик, сейчас они были сдвинуты к перилам. По центру стоял стол с посудой и котелком. Том успел насчитать семь стельев. Аннет успела выхватить из рук Тома и Антонина саквояжи, улыбнулась:
— Пара минут! — и скрылась за дверью.
— Почему мест семь?
Вопрос Тома был адресован двери. Он дернул застежку мантии и бросил ее на вешалку. Вешалка же услужливо протянула пару своих длинных крючков, подхватила мантию и аккуратно повесила ее на крючок поменьше. Том опустился в кресло и закурил. Снова взглянул на стол, принялся перечислять:
— Я, Амелия, Лиза-Лиза, ты, — Том взглянул на Долохова, который опустился в кресло рядом, — Аннет и Клара. Кто седьмой?
— Может кто-то из девушек решил сообщить о беременности? — подшутил Антонин и приманил пепельницу.
— Господи, надеюсь это Аннет, — обреченно протянул Том. — Потому что если это Лиза-Лиза, то тот патлатый пацан в кожанке умрет.
— Я пошутил, — проворчал Антонин и закурил. — Может уважаемый дядюшка сейчас в Париже?
— Бля, — обреченно протянул Том, — я надеюсь Лиза-Лиза беременна.
Антонин хрипло рассмеялся. В дверь постучали. Том знал, кто это.
— Войди, — пригласил он.
— Papa! — с порога воскликнула Лиза-Лиза и тут же подлетела к Тому. — С днём рождения! — она обхватила его шею и чмокнула в щеку.
— Спасибо, Лиза-Лиза.
— Будешь суп? — спросила она.
— Интересный выбор, давай.
— А ты дядя?
Антонин кивнул. Лиза-Лиза подошла к столу, по центру которого на маленькой плитке стоял котелок, щедро зачерпнула половником и вернулась к креслам с кружками в руках. Том закидывает бычок в пепельницу, принимает кружку, заглядывает в неё и замечает:
— Это гоголь-моголь.
— Это сезонный суп, — невозмутимо говорит Лиза-Лиза.
Том только сделал глоток, как зазвучала музыка. Поднялся и взглянул на сцену. Он никогда не рассказывал об этом: как Амелия виделась ему тогда в «Трёх Мётлах» в конце 1945. Так удивительно видеть, как сбывается то, о чем он даже не просил. Амелия на сцене в полумраке в луче софита, ее тело обволакивает легкое голубое платье. Последнее время она мало поёт, но несомненно у нее это хорошо получается.
Bulle de chagrin
Пузырек печали
Boule d'incertitude
Ком неуверенности
Tant de matins
Уже столько рассветов
Que rien ne dissimule
Ничто не прячет
Je veux mon hiver
Я хочу, чтобы моя зима
M'endormir loin de tes chimères
Усыпила меня подальше от твоих химер
Je sais bien que je mens
Я знаю, что я лгу
Je sais bien que j'ai froid dedans
Я знаю, что мне холодно внутри
Том стоит, чуть облокотившись на перила, сжимает кружку в руке, чувствует, как Лиза-Лиза прижалась к нему. Вдвоем они чуть раскачиваются в такт музыке.
Bulle de chagrin
Пузырек печали
Boule d'incertitude
Ком неуверенности
De nos destins
Из наших судеб
Naît que solitude
Рождается лишь одиночество
Tu dis qu'il faut du temps
Ты говоришь, что нужно время
Qu'aimer n'est pas un jeu d'enfant
Что любовь это не детская игра
Je sais bien que tu mens
Я знаю, что лжешь
Mais je suis si seule à présent
Но мне так одиноко сейчас
Ainsi soit Je
Таково Я
Ainsi soit Tu
Таков Ты
Ainsi soit Il
Таков Он<span class="footnote" id="fn_29102955_1"></span>
Ainsi moi je
Такова я
Prie pour que tu
Молю, чтобы ты
Fuis mon exil
Покинул мое убежище
Mais quel espoir
Но на что
Pourrais-je avoir
Могу я надеяться
Quand tout est noir?
Когда вокруг лишь тьма?
Ainsi soit Je
Таково Я
Ainsi soit Tu
Таков Ты
Ainsi soit ma vie
Такова моя жизнь
Tant pis
Тем хуже
— Какая грустная песня, — выдохнул Том.
— Клара попросила маму спеть что-нибудь грустное. Она сказала, что самое грустно что у нее есть: года без тебя, — прошептала Лиза-Лиза.
Bulle de chagrin
Пузырек печали
Boule d'incertitude
Ком неуверенности
Deux orphelins
Два сироты
Que le temps défigure…
Которых уродует время…
Том тяжело вздохнул. Слушая строчки, кажется он впервые задумался: он ведь и правда сирота, как и Амелия, но он никогда не предавал этому особого значения. Он не знал родителей и он никогда не представлял, каково это иметь их. Может поэтому было так легко, когда у него появилась семья. Он не строил иллюзий и предположений, он сам выбрал, никакой воли судьбы, хотя…
Хотя как-то раз Судьба ни днем раньше, ни днем позже вложила в руки Горация Слизнорта конверт с приглашением на его чаепитие, отчего юная ведьма задержалась в классе зельеварения. Амелия Дюма столкнулась с Томом Реддлом. Ну а дальше… а дальше и правда, все решения принимали только эти двое. Моей сестре нравится ронять плашки домино и смотреть, что будет после. От того меня забавляет, как смертные видят умысел в ее поступках. Забавно то, что один раз Том все же решит, что у Судьбы есть план, и из-за этого он совершит ошибку. Но это не план, это лишь упавшая плашка домино.
Том аккуратно передал кружку Лизе-Лизе и украдкой взмахнул палочкой. Вокруг Амелии закружились снежинки, в проигрыше она словно куталась в них, на мгновение ее губы сложились в улыбку. Амелия поёт припев, а дальше музыка.
— Как думаешь, уже все? — тихо спросил Том Лизу-Лизу.
— Да, все, — так же тихо откликнулась она.
Снова взмах волшебной палочки. Снежинки плотным коконом окутали Амелию, а она лишь гордо выпрямилась, обхватила себя руками. Снежинки скрыли Амелию, и как закончилась музыка, они тут же растаяли оставив сцену пустой. Раздались аплодисменты. А Амелия Дюма была на балконе в объятьях Тома Реддла.
Амелия прижалась ближе. Том легко провел рукой по её спине. Лиза-Лиза ухмыльнулась, опустила кружку на столик рядом с креслами и подмигнула Долохову.
— Дядя, — заговорчески прошептала Лиза-Лиза, — пойдем и умыкнём бутылку вискаря из бара.
— А пойдем, — кивнул Антонин.
Дверь закрылась. Том и Амелия остались вдвоем. Платье у Амелии из легкой ткани, плечи зябко дрогнули.
— Ты чувствуешь себя одинокой, дорогая? — спросил Том и стянул с плеч пиджак.
— Как я могу быть одинокой, если ты понял каждое слово в этой песне, — нежно ответила Амелия, пока Том накидывал на ее плечи свой пиджак.
Том опустился в кресло и увлек Амелию за собой. Она устроилась у него на коленях, перекинув ножки через подлокотник кресла. Одной рукой Том обхватил её плечи, а другой провёл по её икрам и довольно улыбнулся.
— Платье не по погоде, — заметил он, — но хоть сапоги тёплые.
— Они неплохо прячутся за подолом, — улыбнулась Амелия.
— Не помню их.
— Недавно купила.
— Будут неплохо смотреться на моих плечах.
Амелия чуть вздрогнула, но не от холода. Довольно улыбнулась и прильнула к Тому, положив голову ему на плечо. Играла живая музыка.
— Почему семь тарелок? — спросил Том.
— Да как тебе сказать, — расслаблено начала Амелия, — когда Клара спросила на сколько человек накрывать, я почему-то сказала семь. Хотя потом поняла, что шесть. Но распорядиться не успела, заходила мадам Дориан, сказала, что может заглянет, — Амелия подняла взгляд на Тома. — А ты что подумал?
— Что кто-то тут беременный. Но по всем признакам точно не ты, — Том чуть опустил взгляд на Амелию.
— Ты приезжал в ноябре, — мягко напомнила она.
— Точно, — кивнул Том. — Ну если так, — вздохнул, — то никаких Реддлов, и для мальчика хорошее имя Кристиан.
— Ух, как спокойно ты это принимаешь, ещё и с уверенностью, что это мальчик.
— В надежде выиграть в генетической лотереи. Да и как показал случай, я очень уважительно отношусь к жизни, которую сам и сотворил.
— Ох, ты бываешь очень мил, — игриво произнесла Амелия, — но расслабь булки, у меня месячные.
— Слава богу, — с облегчением выдохнул Том.
Амелия опустила руку и извлекла из складок платья маленькую коробочку.
— Все твои подарки дома под ёлкой, кроме этого.
Свободной рукой Том потянул ленточку, коробочка открылась. На черной подушечке лежал серебряный кулон на цепочке. Казалось, что это волнистый меч, но если присмотреться, то лезвие было змеиным хвостом, а вот рукоять выполнена в виде змеиной головы. Том дернул пару пуговиц у ворота рубашки, повел рукой. Цепочка заползла на шею, а кулон опустился на грудь. Том откинулся на спинку кресла. Секунда. Со сцены раздалась торопливая речь конферансье, близится полночь. Коробочка соскользнула на пол. Том обхватил Амелию и прижал к себе как можно сильнее.
— Спасибо, — прошептал он.
— С днем рождения, mon cher, — прошептала в ответ Амелия.
В дверь стучат. Том задумался. Вздернул бровь.
— Да, теперь будет семь, — прошептал он Амелии, а затем громко произнес. — Входите!
Амелия сползла с колен Тома и присела на подлокотник кресла. Том сжал ее руку в своей. Дверь распахнулась, влетели блюда и салатницы, которыми ловко управляла Клара; Аннет же держала в руках пару бутылок шампанского; в руках Лизы-Лизы была бутылка виски, за ней вошла женщина в строгом костюме, её черные волосы были затянуты в аккуратный пучок, лицо было худым, с острыми скулами, немного неглубоких морщин у серых глаз, высокая, сухая, лицо Французского Министерства Магии — Ирен Дориан.
— Скажите, Ирен, — буднично начал Антонин, закрыв дверь, — а ничего страшного, что министр магии встречает Новый год в компании Лорда Волдеморта?
— Право слово, Антонин, — мадам Дориан театрально положила руку на сердце, — я была уверена, что иду на день рождение Тома.
— На день рождение? — переспросил Том. — Вы что и подарок прихватили?
Мадам Дориан взглянула на Амелию.
— Кажется, — ухмыльнулась Ирен, и выхватила из руки Лизы-Лизы виски, — Франция уже сделала вам подарок.
— Господи, — рассмеялся Том, — вы умеете шутить, мадам Дориан?
Пока Аннет и Антонин накрывают стол, Клара подходит к Амелии и шепчет ей:
— Там кое-кто хотел с тобой поговорить после выступления.
— А это не может подождать? — морщит носик Амелия.
— Это Нарцисса.
Амелия шумно выдохнула, наклонилась к Тому и прошептала:
— Я не надолго.
— Только если не надолго, — проворчал Том и коснулся губами костяшек Амелии.
Амелия Дюма проследовала за Кларой. А вот Ирен Дориан опустилась в свободное кресло рядом с Томом. Лиза-Лиза принесла три бокала и присела на то место, которое пару минут назад занимала Амелия. Мадам Дориан щедро разлила виски.
— Кажется, что у вас изжога, — заметил Том и принял бокал из рук Ирен.
— Причина моей изжоги, Том, месье Минчум<span class="footnote" id="fn_29102955_2"></span>, — мадам Дориан приложилась к своему бокалу.
— А, — хитро улыбнулся Том, — если я его убью, то вы мне цветы вышлите?
— Весьма вероятно, — мадам Дориан устало откинулась в кресле. — Ума не приложу, почему на выборах победил этот селезень, а не мадам Багнолд<span class="footnote" id="fn_29102955_3"></span>. Хотя… — она украдкой взглянула на Тома, — тебе в кресле выгоднее тот, кто делает, а не думает.
— Вы о его фиаско в Альпах? — после глотка спросил Том.
— От того у нас так холодно, — проворчала мадам Дориан.
— С удовольствием посмотрю, как вы дипломатично перегрызёте ему глотку. Приятно то, — довольно произнес Том, — что мне для этого и делать ничего не пришлось.
— Кстати, — заметила Лиза-Лиза, вертя в руках бокал, — дипломатично вам глотки перегрызет maman, когда вернется и услышит, что вы тут о работе.
— Ох, — нежно начала мадам Дориан, — Лизи, так мило, что ты называешь его деятельность «работой».
— Он только этим и занимается, — пожала плечами Лиза-Лиза, — что это, если не работа?
Том и мадам Дориан рассмеялись. Через десять минут вернулась весьма довольная Амелия, как раз к накрытому столу.
— А почему свечка только одна? — с ухмылкой спрашивает Том, рассматривая небольшой тортик.
— Потому что, — начинает Амелия, охватывая его руку и прижимаясь к Тому, — нам уже по столько лет, mon cher, что если ставить все свечи, то мы только их жрать и будем.
Компания смеётся. А затем, взглянув на Амелию и Лизу-Лизу, Том возвращает взгляд к этому маленькому огоньку. И просит лишь об одном: пусть семья будет в его жизни всегда.