Boulevard of broken dreams (1/2)

I'm walking down the line

Я иду вдоль линии,

That divides me somewhere in my mind

Разделяющей мой разум,

On the border line of the edge

Ступая по краю обрыва,

And where I walk alone

И я иду в одиночестве.

Лиза проснулась рано. За окном моросит легкий дождь, но это не важно. Лиза знает, что если сейчас останется лежать, то хорошо себя точно не почувствует. Тихо залазит в чемодан и достает оттуда голубой спортивный костюм с эмблемой Шармбатон на груди, надевает кроссовки. Аккуратно закрывает дверь за собой. Заглядывает в небольшой умывальник на их этаже, приводит себя в порядок. А потом покидает гриффиндорскую башню. Спускается и выходит из главных дверей. Свежо. Даже немного прохладно. Лиза срывается с места.

Бежит. Внутри все ревет. На ходу капюшон слетает. Лиза бросает взгляд на кроны Запретного леса и думает, похоже ли это место на Шварцвальд? Дождь усиливается. Лиза не сожгла вчерашнюю газету, не успела, поэтому думает о новостях, о той смерти волшебника, об оборотне напавшем на семью, о скандале в британском министерстве, и о человеке, которого отправили в тюрьму, несмотря на то, что он был под Империусом.

Лиза подбегает к озеру и останавливается у кромки. Над водой витает легкий туман.

Лиза выдыхает и начинает разминку. Складывается пополам и тянется. Если честно, Лизе охота компактно сложится и в этом состоянии найти покой, но все не выходит.

Злость.

Гнев.

Желание защитить всех невинно-обиженных.

Лиза сердится и на себя. Резко останавливается, шумно выдыхает и кричит. Ее крик превращается в вой. Лиза взмахивает руками и по воде расходятся волны. Распахивает глаза, которые горят красным.

Лиза-Лиза выдыхает. Садится на каменистый берег в позу лотоса и закрывает глаза. Дышит. Минута. Две. Пять. Десять. Дождь закончился.

Лиза медленно открывает глаза, щурится от света и оборачивается. Рядом на берегу сидит Альбус Дамблдор.

— Как нашёл? — спрашивает Лиза.

— В окно выглянул, — просто ответил Альбус. — Как себя чувствуешь?

Лиза откидывается на камни и вытягивает ноги.

— Пока не знаю. Надо привыкнуть к людям, их мыслям, обстановке, еде. К новому укладу и распорку, — говорит Лиза, смотря как по небу ползут тучи. — Думаю может зря я затеяла эту авантюру. Только маме не говори! Но мы вчера с девочками неплохо посидели. Да и мне ещё предстоит узнать мир, в котором он живет.

— Я ничего не скажу Амелии, — улыбается Альбус. — И я рад, что ты уже обзаводишься друзьями. Скоро завтрак. Пойдём.

Альбус поднимается и протягивает Лизе руку. Лиза принимает его помощь. Вместе они идут в сторону замка, который уже начал просыпаться.

— Тот мальчик, — начинает Лиза, — Римус Люпин, он ведь оборотень, да?

— Ты же понимаешь, что это не моя тайна, — спокойно уточняет Альбус. — Ты что-то почувствовала в нем?

— Да.

— Тогда почему ты не доверяешь своим ощущениям?

— Просто… пока я сидела с ними в купе охотник внутри меня был спокоен. Всегда казалось, что если встречу такого как он, пелена застелет мне глаза и я буду рвать и метать.

Они идут по мокрой траве. Судья по каплям, дождь собирается зарядить с новой силой. Альбус тяжело вздохнул, а затем произнес:

— Ты ведь сама это решила.

— Что? — удивилась Лиза.

— Ты сама решила, что можешь причинить вред Тому, и гипотетическому оборотню, но разве эта ситуация не показывает тебе, что ты в силах себя контролировать?

Лиза озадаченно взглянула на старого профессора.

— Хочешь сказать, что я сама придумала эту проблему? — недовольно спросила Лиза.

— Хочу сказать, — тихо начал Альбус, — что юный мозг обладает такой ловкостью и прытью, что иногда ему свойственно совершать поспешные выводы.

Они подошли к крыльцу. Лиза хмыкнула:

— Я подумаю об этом на досуге, профессор Дамблдор.

Альбус тепло улыбнулся.

— Знаю я одного человека, — с веселыми искорками в глазах начал Альбус, — так он скорее реки вспять начнет оборачивать, прежде чем признает, что я прав.

Лиза-Лиза на секунду задумалась, а затем звонко рассмеялась.

***

Лиза-Лиза впорхнула в Большой зал, и села на свободное место между Сириусом и Мэри. Новые друзья выглядят помятыми и заспанными.

— Какой экзотичный наряд, — замечает Сириус, насыпая в свою тарелку хлопья.

— Я бегала, — отвечает Лиза. — Лили, передай, пожалуйста, яичницу.

О! А вот и почта. Совы садятся рядом с адресатами и гордо вручают письма и посылки. Рядом с Лизой опускаются две птицы одна с посылкой, другая с письмом.

Вначале Лиза берет пергамент, разворачивает и тихо смеется.

— Papa, ты такой смешной, — весело бормочет Лиза. — Есть у кого-нибудь перо?

Римус потягивает своё.

— Merci.

— Что это у тебя? — спрашивает Сириус, заглядывая в пергамент.

— Сириус, скажи, — шипит Лиза, — тебе манеры при рождении ампутировали?

— Ой уже и спросить нельзя, — ворчит Сириус.

Лиза пишет ответ сразу под вопросом:

«Долго торговалась со шляпой?».

«Шляпа сказала, что со взрослыми сложно, думаю распределила меня по свободным кроватям. Ха-ха!». </p>

Сворачивает, привязывает к сове, угощает ее крекером и та срывается с места.

У второй совы Лиза забирает посылку и та улетает, отвернув клюв от угощения.

— Видно эта на диете, — смеется Сириус.

Питер нашел это замечание остроумным, а вот остальные выглядели так, как будто их мешком с песком по голове огрели. Лиза разворачивает сверток и извлекает две черные школьные мантии.

— Ого! — восклицает Мэри. — Можно взглянуть? — Лиза кивает и протягивает мантию.

— Вот они манеры, Сириус, — с ехидной улыбкой говорит Лиза, Сириус закатывает глаза.

Мантии и правда чуть-чуть отличаются: вышивка по всем краям, как и герб Гриффиндора, тоже вышит. После изучения мантии Мэри спрашивает:

— Лиза-Лиза, напомни, пожалуйста, как зовут твою маму?

— Амелия.

— А это случайно не мадемуазель Амелия, которая обшивает толпу модниц и печатается в журналах?

— Она самая.

Мэри хватает Лизу и смотря ей в глаза произносит:

— У меня мало денег, но могу ли я через тебя получить скидку или рассрочку?

Компания смеётся, а Лиза-Лиза обещает, что черканет словечко. Потом Мэри извлекает из сумки пару журналов и принимается показывать, какую одежду шьёт мадемуазель Амелия в Париже.

— Какие планы на сегодня? — спрашивает сокурсников Лиза. — Хочу узнать, сможет ли кто-нибудь из вас показать мне замок. А то тут столько коридоров и такая большая окрестность, что я боюсь заблудиться.

— Ищешь где побегать? — спрашивает Сириус.

— А я уже нашла, — невозмутимо отвечает Лиза.

— А когда станет холодно? — не унимается Сириус.

— Maman вышлет мне теплые кроссовки, — с каменным лицом отвечает Лиза.

— Не понимаю зачем тебе это?

— Ну прости, — Лиза наливает кофе в кружку, — ты то выиграл в генетическую лотерею и выглядишь как ацтекский бог фитнеса. А я в очереди за манерами стояла, поэтому мне надо бегать. Чего пристал? Я же тебя с собой не зову!

— Вот с одной стороны ты меня вроде похвалила, а с другой чувствую, что оскорбила, — смотрит на неё Сириус, пока друзья хихикают в кулачок.

— Я тебе все покажу, — вмешивается в пререкания Римус.

— Замётано! — радостно отвечает Лиза и встает со своего места, смотрит на пустое запястье, как будто там есть часы, и говорит. — Мне надо в душ и переодеться. Думаю минут через двадцать встретимся в гостиной. Идёт?

— Да, — радушно отвечает Римус.

— В душ собралась? — с искоркой в глазах интересуется Сириус.

— Да ты чего так возбудился? — наклоняется к нему Лиза. — Я же тебя с собой не зову.

— Ну, а может я не прочь…

— Держи своего Блэка-младшего в штанах, пока не пришли волки Ришелье и не откусили его.

— Что ещё за волки? — непонимающе спрашивает Сириус, пока Питер и Джеймс скатываются под стол, подленько хихикая.

— А надо французские сказки читать, — Лиза разводит руками, хватает мании и собирается уходить.

— Это что у вас там за сказки такие? — Сириус озадачен.

— Вот такой вот мы оптимистичный народ, — смеется Лиза.

— Что у вас в сказках волки члены откусывают?! Я даже представить себе эту сказку не могу.

— И не только челны, — восхищенно отвечает Лиза. — Римус, через двадцать минут, — напоминает и уходит.

Сириус отклоняется и смотри ей в след:

— Ты посмотри, какая цаца.

— Молодые люди, — раздаётся над ними.

Молодежь поднимает взгляд и смотрит на Минерву МакГонагалл.

— Слышала половину вашего разговора и даже не хочу знать, с чего вы начали, — озадаченно говорит профессор МакГонагалл. — Как новенькая? Помогаете ей?

— Да! — радостно выдает Джеймс. — Наш клиент, профессор!

— Не особо разделяю ваш восторг, мистер Поттер, — хмыкает МакГонагалл и уходит.

***

Через двадцать минут Римус встречает Лизу. Они идут гулять по замку, Римус рассказывает что и где находится: библиотека, основные классы, выходы и входы, даже немного секретных проходов. Когда они идут в сторону астрономической башни, Лиза его тормозит. От Амелии Лиза знает, есть в Хогвартсе одно место.

— А здесь что? — спрашивает Лиза, указывая на потертую дверь.

— Да так, класс заброшенный, — отвечает Римус. — Идём дальше.

— Обожди, — Лиза дергает ручку и дверь открывается, заглядывает во внутрь. — Да! — радостно говорит Лиза. — Это оно. Идём.

Они заходят в заброшенный увядающий класс. Парты сдвинуты к противоположной от окон стене, доска бесцеремонно отправлена в темный угол, у окна стоит пианино, пара стульев и небольшой столик.

— Закрой дверь, — бросает через плечо Лиза и идет к пианино.

Проводит пальцем по крышке инструмента. Солидный слой пыли.

— Наверно с конца 40-х к нему не прикасались, — шепчет Лиза, взмахивает палочкой, поднимает чистую крышку и нажимает на клавиши. — Но звучит идеально.

Лиза оборачивается к Римусу.

— Заходи, — смеется.

Римус прикрывает дверь, а Лиза снова взмахивает палочкой. Этому заклятию Лизу научил Том.

— Нас никто не услышит, — шепчет Лиза и усаживается на табурет у пианино.

Ее пальцы бегут быстро, играя любимый мотив*. Римус осторожно подходит к Лизе и садится на стул рядом.

— Я кое-что почувствовал в поезде, — произнес Римус, когда Лиза закончила и опустила руки.

— Я тоже, — тихо ответила Лиза, и принялась наигрывать другую мелодию.

— Ты хочешь поговорить об этом? — уточняет Римус.

— Не то чтобы, — уклончиво отвечает Лиза. — Но, если ты умеешь хранить секреты, то почему бы и нет.

— А ты умеешь хранить секреты? — и правда, хороший вопрос.

— Думаю, да. Чем больше узнаю свою семью, тем мне сильнее кажется, что я росла на плодотворной почве утайки и лжи, — мрачно закончила Лиза.

— Кто ты?

— А ты?

Они переглянулись.

— Ну, — начала Лиза, — мы можем разыграть на камень-ножницы-бумага, кто скажет первый, но давай на чистоту, природу наших сущностей мы уже поняли. Ты ведь оборотень.

— Ты тоже, — откликнулся Римус.

— Тут сложно, — вздохнула Лиза. — Я не обращаюсь по зову луны, но ты прав. Оборотнем я быть не перестала.

— Как так вышло? — спросил Римус, рассматривая ее руки, которые принялись играть третью мелодию.

— Волшебники раннего средневековья заигрались с магией. Тогда, для них это стало даром, для меня же… это скорее семейное проклятие, усиленное кровью papa. А ты как оказался в чаще леса?

— Мой отец повздорил с тем, с кем не следовало, и тот меня укусил, — ответил Римус и взглянул на Лизу, она ответила ему тем же.

— Ты злишься на отца?

— Нет, он же не знал, что все так обернется, — пожал плечами Римус и надавил на клавишу.

— Мне нравится твоя позиция, — тепло улыбнулась Лиза, — я на своих тоже не сержусь. И правда ведь, никто не знал, что так выйдет.

— И как ты с этим справляешься?

— Музыка, — просто отвечает Лиза. — Это мое универсальное лекарство от меланхолии. Хочешь попробовать, Римус? — Лиза убирает руки и кивает в сторону клавиш.

— Мои друзья, зовут меня Лунатик, — тепло говорит Римус.

— Ну, а ты меня и дальше зови Лиза-Лиза, — смеется Лиза в ответ.

Римус знает только собачий вальс, но для начала неплохо. Они сидят в каморке еще полчаса. Рассказывают друг другу о детстве, как знакомились со своими сущностями, и немного о себе. Им легко говорить, они понимают, что чувствуют и через что проходят. Звучит колокол к обеду.

— Ты ведь еще и на гитаре играешь? — спрашивает Лизу Римус, пока они идут коротким путем до Большого зала.

— Ага, — подтверждает Лиза.

— А меня научишь?

— Да не вопрос. Хочешь, после обеда начнем?

— Хочу, — отвечает довольный Римус.

Сразу после обеда, вдвоем они возвращаются в гриффиндорскую гостиную, Лиза сбегала за своим кофром и они ушли в мужскую спальню, в основной комнате было много народу.

*Yann Tiersen — Comptine d`un autre ete — l`apres-midi

***

Учебный год начался. Через пару дней Лиза получает тот же свиток, но с другой совой с новым предложением:

«И какие же они, эти львы?».</p>

Лиза снова улыбается и пишет.

«Такие же как и вороны, барсуки и змеи. Разные только цвета. Пока непонятно, кто вырастет из этих детей».</p>

Письмо о отправлено с той же совой.

***

Римус Люпин — прилежный ученик, три вечера в неделю учится играть. Лиза-Лиза не перестает его нахваливать, и даже оставляет Римусу одну из своих гитар, чтобы он мог заниматься без нее. Раз в неделю Римус сбегает с Лизой в каморку с пианино, хотя Лиза ходит туда чаще. Ей тяжело. Нужно время, чтобы привыкнуть.

***

Лиза общается со своими сокурсниками и их друзьями с других факультетов. Пока просто слушает, смотрит. Не лезет в драки, но и друзей не останавливает. Думает. Подмечает. Знакомиться со сленгом. Часто Лиза не понимает, о чем говорят люди. Иногда дело в языке, иногда это барьер в мыслях. Но Лиза старается постичь новый для себя мир.

Темный Лондон, в котором успела провести пару дней, Лиза невольно сравнивает с Парижем. Хмурое небо над Хогвартсом, с небом над Шармбатон. В какой-то момент хандра Лизы стала сильнее, но ей казалось, это не из-за новостей, а из-за обстановки. Том Реддл и Амелия Дюма прошли через много тягост в детстве, поэтому приложили все силы, чтобы это не коснулось Елизаветы. И от того, Лизу-Лизу сейчас разрывает вопрос самоидентификации. Кто она? Заморская диковинка? Хотя нет, Лиза наполовину британка. Она имеет полное право жить и учиться у этой стране. Тогда почему она чувствует себя чужой? Лиза знает про особенности факультетов, но как не старается не может понять, к какому она относится. Может шляпа права, и когда они взрослые с ними сложнее? Если Лиза внучка Слизерина, то почему она попала в Гриффиндор? Может из-за того, что охотница? А может это событие доказывает, что не было никакого конфликта с Салазаром, просто одно неосторожное слово за тысячу лет раздули до такого масштаба?

— Любому восстанию нужен лидер. А ты что думаешь, Лиза-Лиза?

Лиза вздрогнула и вырвалась из своих мыслей. Она сидела в гриффиндорской гостиной в кресле у камина, сжимая в руках кружку с какао. Первая учебная неделя подошла к концу, и как-то спонтанно в этот субботний вечер у камина появился дискуссионный клуб. А вот какао они сварили в котелке над огнем. Лиза взглянула на Сириуса, задавшего вопрос.

— Прости, — как-то растерянно произнесла Лиза, — я не поняла о чем ты говоришь и отвлеклась на свои мысли.

— Ты не поняла предмет нашего обсуждения или я говорил слишком быстро? — деликатно уточнил Сириус.

Лиза поморщилась, но призналась:

— Ты говорил слишком быстро.

— Блин, прости, — Сириус подорвался со своего места и присел на подлокотник кресла, в котором сидела Лиза-Лиза, и приобнял Лизу за плечи.

— Ты говоришь без акцента, — покачал головой Джеймс, который сидел напротив Лизы, — это сбивает с толку. Хотя сейчас вот подумал, у тебя же было не так много разговорной практики.

— Наверно ты прав, — чуть подумав, ответила Лиза. — Я говорю по-английски только с papa, дядей и дедушками, но они не так часто приезжают. С maman мы в основном говорим и переписываемся на французском, да и меня с детства окружала французская речь.

— Расскажи еще, — восторженно предложил Джеймс. — Все лучше, чем о сами-знаете-ком трындеть.

— Так вы о Волдемор’е, — вздохнула Лиза-Лиза.

Сириус, Джеймс, Питер, Римус и Клэр, как по команде, вздрогнули. Лиза-Лиза вскинула бровь и спросила:

— Это что сейчас такое было?

— Не поминай черта по имени, — покачала головой Клэр.

— Это просто имя, — фыркнула Лиза, — причем идиотское.

— Ладно вам пыриться, — рассмеялся Сириус и сжал плечи Лизы сильнее, — Лиза-Лиза же из Франции там наверняка на него по-другому смотрят.

— Сириус, будь так добр, руки убери, — вздохнула Лиза и поднесла кружку к губам.

— Принцеска, — показал язык Сириус, но руку убрал.

— Нет, просто не понимаю эту излишнюю нежность, — вздохнула Лиза. — Францию эта кутерьма мало касается, поэтому у нас Волдемор’ это гипотетическая проблема будущего. Хотя, я слабо представляю, что во Франции за ним много кто пойдет. Лояльные к его крестовому походу, конечно, есть. Но их куда меньше, в сравнении с другими странами Европы, — сухо отчеканила Лиза. — Не вздрагивайте от его имении. Страх перед именем рождает страх перед человеком.

— Так, кстати, Дамблдор говорит, — подметил Римус.

— Я встретила этот тезис в его статье, — подтвердила Лиза. — И считаю, что профессор Дамблдор прав.

— И тебе не страшно? — деликатно уточнила Клэр.

— Мне будет страшно, если эта чупакабра направит на меня волшебную палочку, — хмыкнула Лиза. — Но я слабо представляю такой исход. Я ж дочь портнихи и авантюриста, и к политике никакого отношения не имею.

— Давайте теперь его так звать, — восторженно произнес Джеймс, и заговорчески блеснул глазами.

— Как? — осторожно переспросил Римус.

— Чупакабра, — невозмутимо ответил Джеймс. — А то негоже гриффиндорцам тратить время на «сами-знаете-кого»…

Компания рассмеялась, через смех Джеймс продолжил:

— И все же, более интересная тема: Лиза-Лиза, на каком языке ты думаешь и видишь сны?

— Что? — округлила глаза Лиза, выронила кружку, которую ловко подхватил Сириус.

***

На вторую неделю своего пребывания в Хогвартсе Елизавета Дюма узнает новое слово.

В среду была травология. Лиза-Лиза сидела на маленькой скамеечке в компании Клэр и Лили, которые уверенно обрабатывали секатором неприглядное на вид растение. Профессор Стебель пока запретила Лизе что-либо трогать в теплицах, пусть смотрит. В Шармбатон, в общем курсе, травология теоретический предмет. В теплицы ходят только те, у кого это профиль. Как только неряшливая шляпа профессора скрылась в дверях, рядом с Лизой материализовался слизеринец.

— Ты француженка? — спросил он.

Девушки замерли, Клэр оценивающе взглянула на свой секатор. Лиза медленно обернулась к гостю.

— И тебе не хворать, — вздохнула Лиза. — А к чему вопрос?

— Ты хорошо говоришь по-английски, — пояснил он, — вот у нас и закралось сомнение.

— Слушай, дружок, — мягко начала Лиза, поднимаясь, — я вот сути вопроса так и не поняла. Какое вам дело до моей национальности, и того как хорошо или плохо я говорю?

— Да вот пытаемся понять, как правильно обращаться к новенькой, — елейно отвечает он.

— Зовите меня Госпожа Елизавета, — хмыкает в ответ Лиза, его тон ей не нравится.

Краем глаза Лиза замечает, как Клэр поднимается, но интересней другое. По обе стороны от Лизы, невесть откуда вырастают Джеймс и Сириус.

— Здравствуй, Макнейр, — холодно отозвался Джеймс. — Чего пристал?

— Не твое дело, Поттер. Я с ней знакомлюсь, — как только Макнейр указал пальцем на Лизу, Сириус и Джеймс встали плечом к плечу, чтобы ее закрыть.

Лиза искренне не понимала предмет спора. Пока юноши препирались и упражнялись в остроумии, Лиза пыталась понять, чего же от нее хотят. В целом, Лиза знает о национализме, и что есть индивиды, которые не любят, когда от них отличаются. Но ей всегда казалось, что волшебники выше этого. Поковырявшись в конфликте войны, которую ведет Том, Лиза признала, что национализм исходящий от Темного Лорда находится в плоскости «Магглы-Волшебники», но из этого следовали только дальнейшие разборки по происхождению магии, но никак не по национальности волшебника. Может что-то не дочитала? В голове слабо рисовалась картина, как Темный Лорд кричит с трибуны: «Уничтожьте всех французских волшебников! Всех, кроме Дюма. Эти мне нравятся». Лиза вырвалась из своих мыслей. Шум вокруг стал идти в опасном направлении.

— Так, — громко сказала Лиза, и раздвинула Джеймса и Сириуса, чтобы предстать лицом к лицу с оппонентом. — Вот ты то, дорогуша, — начала Лиза обращаясь к Макнейру, — сейчас и расскажешь мне больше о культуре британцев. Да, я француженка. Но мой papa британец, поэтому я с детства говорю на двух языках. Ещё вопросы?

— Француженка значит?

— С первого раза не услышал? — вздернула бровь Лиза.

— Да услышал, — огрызнулся Макнейр. — И теперь знаю, что ты не лучше любой другой грязнокровки.