Акт II. Don't Threaten Me with a Good Time (1/2)

What are these footprints?

Что это за следы?

They don't look very human-like

Они не очень-то похожи на человеческие.

Now I wish that I could find my clothes

Сейчас я хочу найти свою одежду,

Bedsheets and a morning rose

Простыни и утренний стояк.

I wanna wake up

Я хочу проснуться,

Can't even tell if this is a dream

Я даже не могу понять, сон ли это.

Все же, перед финалом этой истории я хочу вновь вернуть вас в 70-е, поговорить о Лизе-Лизе, о ее друзьях, о магии, песнях, мечтах, а также о том, что все это значит для Тома Реддла и Амелии Дюма.

***

Том Реддл отодвинул от себя стакан с виски и направился к сцене. Том сейчас в пустом клубе. Инструменты на сцене ждут музыкантов, столики — гостей и официантов, барная стойка — завсегдатаев. Но Том здесь не один. За столиком у сцены сидит Амелия Дюма, без интереса вертя в руках стакан с виски.

— Я хочу спеть, — сказал Том и легко запрыгнул на сцену.

— Музыки нет, — заметила Амелия.

— Не волнуйся об этом, — Том сжал стойку микрофона. — Музыка в моей голове. Ты услышишь.

— Услышу, — кивнула Амелия.

В полной тишине Том пропел:

Alright, alright

Ладно, ладно

It's a hell of a feeling though

Однако это чертовски крутое чувство,

It's a hell of a feeling though

Однако это чертовски крутое чувство.

Амелия постукивала пальчиком по столу, Том ухмыльнулся. Слышит. Том снова пропел:

Alright, alright

Ладно, ладно

It's a hell of a feeling though

Однако это чертовски крутое чувство,

It's a hell of a feeling though

Однако это чертовски крутое чувство.

Чьи-то пальчики опустились на пианино, Том бросил взгляд в ту сторону. Спиной к нему сидела девушка, лица не видно, лишь длинные чёрные волосы. Том ощутил чертовски приятное чувство. Под аккомпанемент Том Реддл продолжил свою песню:

Who are these people?

Кто все эти люди?

I just woke up in my underwear

Я только проснулся, ещё в нижнем белье,

No liquor left on the shelf

Пустая бутылка на полке.

I should probably introduce myself

Пожалуй, мне стоит представиться.

You should've seen what I wore

Видели бы вы, что на мне надето:

I had a cane and a party hat

У меня была трость и праздничный колпак.

I was the king of this hologram

Я был королем этой голограммы,

Where there's no such thing as getting out of hand

Где ничего не выходит из-под контроля.

Том взмахнул руками и проснулся. Бросил взгляд на часы, девять утра. Выругался. А затем обнаружил себя на самом краешке кровати. Амелия явно искала позу для сна, в которой ей будет удобно. Том вздохнул и поджал губы. Одна ночь, а ему уже понятно: беременность дается Амелии не легко. Вчера Том узнал, что станет отцом. Он аккуратно прикоснулся к животу Амелии. Ничего. Медленно убрал руку. Может, чтобы до конца это осознать, надо чтобы ребёнок родился?

Том вспомнил черноволосую девушку за пианино. Может у них будет дочка? Почему-то эта мылись оказалась чертовски приятным чувством.

***

— Нет! Я не поддержу вас!

— От чего же? — холодно спросил Том.

Это был кабинет в доме третьего помощника министра магии мистера Смита. На дворе самое начало 60-х, в то время Лорд Волдеморт пытался донести свою мысль мирно. Во всяком случае так казалось на первый взгляд. Лорд Волдеморт, как общественный деятель, пытался протолкнуть одну безобидную поправку, но внезапно столкнулся с мистером Смитом.

— Да потому что это сломает все к чертовой матери! — прогремел Смит и хлопнул ладонью по столу.

— Не вижу в этой поправке ничего крамольного, — расслабленно произнес Том, его рука скользнула в карман.

— А я вижу, — возмутился Смит. — Если дать ей волю, то вы добьетесь отставки нашего министра из-за его происхождения!

— Значит заметили, — вздохнул Том.

— Я не дурак, — холодно заметил Смит, — я подумал, как такой националист, как вы, сможет вывернуть все наизнанку.

— О, нет, — выдохнул Том, — вы дурак. У вас же жена и сын. Сколько ему?

— Только исполнилось два, — ошарашено выдал Смит. — Вы собрались угрожать мне?

— Два года, — тихо произнёс Том, Лизе-Лизе сейчас два с половиной. — Ох нет, я не собираюсь вам угрожать, — вкрадчиво начал Том. — Вы догадались о многом, будет глупо оставлять вас в живых.

— Что?! — вскрикнул Смит.

Зелёная вспышка осветила комнату. Тело мистера Смита рухнуло на пол. Том безразлично взглянул на мертвого, взмахнул палочкой. Маленький кусочек пергамента слетел со стола. Снова взмах, появляется сообщение. Третий взмах, пергамент исчезает. Том покидает кабинет. Сворачивает на лестницу и поднимается на второй этаж.

Смерть мистера Смита ничего не значит, он лишь помеха на пути. Смерть миссис Смит тоже ничего не значит, она свидетель, который может что-то знать. А вот Смит-младший…

Дверь в спальню открылась.

— Дорогой, ты… — раздался женский голос, миссис Смит обернулась. — Кто вы?!

Но ответ она не услышала, да и ее вопрос утонул в свисте заклинания. Снова глухой стук.

Том Реддл вернулся в коридор и направился в детскую. Рука Тома скользнула в карман плаща, там лежал медальон, наследство от Слизерина. Только Смиту-младшему нет нужды умирать. Он ничего не знает, не понимает, у него вся жизнь впереди. Для Тома совершить убийство, все равно что выпить утренний кофе. У Тома всегда есть ответ, почему он убил. И оттого жертв для ритуала нужно было искать. Да, мелкому гаденышу нет нужды умирать, Том все повторяет и повторяет эту мысль. Надо хоть чуть-чуть сожаления, чтобы от этого убийства душа дала трещину.

Смит-младший спит в своей кроватке. Взмах палочки. Мальчишка лишь на полгода младше Лизы-Лизы. Что если бы вот так оборвалась ее жизнь? Тому стало не хорошо, он сильнее сжал медальон в руке. Взмах палочки. Который уже за сегодняшний вечер? На секунду медальон раскалился. Том выдохнул. Взглянул на тело ребенка в кровати. Дверной звонок. Том тихо выругался и покинул детскую. Спустился в прихожую, открыл дверь и поочередно взглянул на Розье, Мальсибера и Долохова.

— Сдурели звонить? — холодно спросил Том.

— Ну не в замке же ковыряться, — вздохнул Розье.

— Ну можно ж как-то поизящней, — парировал Том.

Компания из четырёх человек вошла в кабинет.

— Мистер Смит всё-таки влез куда не надо, — покачал головой Мальсибер.

— Сам виноват, — отрезал Том. — На втором этаже еще два тела. Свидетели.

— И как поступим? — спросил Розье.

Том ответил не сразу. Сначала подошёл к столу, открыл ежедневник мистера Смита, пролистал, затем взмахнул палочкой. Ежедневник завис в воздухе, листы отделились от корешка. Том выхватил лишь один лист, сегодняшний день, там записано, что у мистера Смита встреча с лордом Волдемортом. Ежедневник собрался обратно и опустился на стол.

— Можно же магией, — заметил Мальсибер.

— Мальсибер, — вздохнул Том, и передал листок Долохову, — не расстраивай меня своим идиотизмом. На каждое заклятие, есть контрзаклятие. Подобные улики должны сгнить на другом конце света. Займитесь телами, сложите вещи в чемоданы, все должно выглядеть так, как будто они уехали. Я пока займусь бумагами. Что смотрите? Шевелитесь.

Долохов подошёл к телу мистера Смита. Мальсибер и Розье кивнули и отправились на второй этаж. Долохов взмахнул палочкой, тело превратилось в бедренную кость.

— Знаешь, — буднично начал Антонин, когда шаги на лестнице стихли, — тут Мальсибер звал нас на именины своего спиногрыза, вроде ему стукнет три.

— Без меня, — холодно ответил Том, перелистывая папки Смита, — ненавижу детей.

Долохов подобрал портфель у стола, закинул туда кость и взглянул на Тома.

— Что? — спросил Реддл.

— Да так, — ухмыльнулся Долохов.

— Лиза-Лиза — это другое, — ответил Том, и принялся за следующую папку.

***

Куранты ещё не успели пробить полночь и огласить приход 1963, когда замок чёрного входа ателье на Монмартре скрипнул. Том вошел и увидел дивную картину. Общий свет был приглушен. Теплыми белыми огнями переливалась наряженная елка. На столике стояли не открытая бутылка шампанского, коробочка с конфетами и тарелка с бутербродиками. На диване, подмяв под себя подушку, укрытая пледом, мирно спала Лиза-Лиза. А вот Амелия дремала в кресле. Том довольно улыбнулся. Какое же это чертовски приятное чувство.

Том тихо закрыл дверь и осторожно опустил свой саквояж. Плавно подошёл к креслу и опустился перед ним. Прикоснулся к коленке Амелии. Секунда.

— Том, — тихо и нежно произнесла Амелия, приоткрыла глаза. — Извиняй. Немного задремали.

— Это не страшно, — шепчет в ответ Том.

Амелия берет его лицо в свои руки и наклоняется. Легко, почти невесомо, целует в нос. Том ухмыляется. Ведёт второй рукой по бедру Амелии, подхватывает, и тянет к себе.

— На полу холодно, — тихо ворчит Амелия.

— Я тебя согрею, — шепчет Том, заглядывая в голубые глаза.

Амелия подбирает под себя ножки и прижимается к Тому. Том целует Амелию в висок.

— Papa? — раздаётся с дивана голос Лизы-Лизы. Приподнимается, смотрит. Такая сонная. — Papa! — радостно выдала Лиза-Лиза и начала сползать с дивана.

— Иди сюда, — протянул руку Том.

Лиза-Лиза весело пискнула и заползла на колени к Тому, прижалась.

Бой курантов. Наступил 1963 год. Какое же чертовски приятное чувство.

***

В августе 1967 года Том полулежа растянулся на диване с книгой. Но не в книге его внимание. Том наблюдает, как тонкие пальчики Амелии подцепляют черные прядки волос Лизы-Лизы, укладывают в косы, а затем и в прическу. Лиза-Лиза ерзает, и как только Амелия убрала руки, тут же соскальзывает с высокого стула и бежит к выходу.

— Я гулять! — крикнула Лиза-Лиза и потянула на себя дверь.

Но дверь не поддалась сразу, Лизе-Лизе пришлось приложить усилия. Смогла чуть приоткрыть дверь, проскользнула в получившуюся щель и была такова.

— Может ослабить доводчик? — спросил Том. — А то сердце кровью обливается, смотреть как детеныш пытается выбраться наружу.