The Most Fun (2/2)

Он отстраняется и смотрит в ее глаза, которые недобро блеснули. Амелия хватает его за ворот рубашки и тянет на себя.

— Повелителем, пусть тебя твои шестерки зовут, — рычит Дюма, — а для меня ты Том Реддл.

Он распахивает глаза, они полны удивления и горят красным. А Амелия лишь впивается в его губы. Целует его по-хозяйски. Он дергает ее пиджак, а затем рубашку. Пуговки полетели на пол. Сжимает ее талию, сильно, но ровно настолько чтобы она простонала. Впивается в ее шею.

— Ты — проклятье, — шепчет он, но она лишь заливисто смеётся и запускает руки в его волосы, прижимает ближе.

В дверь стучат. Реддл снова рычит. О… он определенно сегодня убьёт. Отстраняется и оборачивается. Выругался. Эту тварь на пороге не так-то просто убить. Широким шагом он подходит к двери и распахивает ее.

— Клара, какого ч… в смысле, чем обязаны твоему визиту?

Вейла заглядывает через его плечо, и видит, как сидящая на стойке Амелия, закидывает ногу на ногу и запахивает пиджак.

— Помешала? — спрашивает она Тома, ее взгляд проходится по его ширинке.

— Помешала, — недовольно отвечает Реддл.

— Ну тогда, что перья гиппогрифу щипать? Я зайду, — она отодвинула Тома и, радостно раскинув руки, протянула. — Амелия!

В пакете, который вейла сжимала в руке, что-то брякнуло.

— Так, для начала мне надо переодеться, — улыбается Дюма и примеряется, чтобы спрыгнуть. Том замечает, как Клара дернулась в сторону, чтобы помочь. Но черта с два он позволит этой чертовке коснуться его женщины. Он как-то подозрительно быстро оказался рядом, подхватил Амелию и поставил ее на землю.

— Merci mon cher, — нежно шепчет Дюма и удаляется в спальню.

— Фу, как грубо, ваше темнейшество, — говорит Клара и показывает ему только что поднятую с пола маленькую пуговку.

— Думаю мне хватит способностей вернуть все как было, — холодно отвечает он. — Зачем пришла?

— Расплатится за наряды, — отвечает Клара, затем ее взгляд падает на корзинку, она смотрит на комод и хмыкает. — Из-за них этот сыр-бор? — спрашивает она, и выхватывает из цветов записку. Читает, ее брови приподнимаются.

— Ты его знаешь? — деловито интересуется он.

— Знаю, — отвечает она и рвет бумажку, обрывки тлеют в ее руках, — но тебе не скажу. То что он дурак и с первого раза не понимает, не повод его убивать.

— От чего же? — спрашивает Том, наблюдая как вейла идет с пакетом к кофейному столику. — Одним дураком меньше.

— Может тогда с себя начнешь? — она извлекает из пакета виноград и шампанское. — Хотя я не понимаю, — начинает Клара и идёт к тумбочке с бокалами, — почему такой мужчина как ты переживает о… — три бокала звякнули в ее руках, — переживает о любом другом мужчине.

— Это сейчас была законченная мысль и мне стоит принять ее как комплимент, — интересуется Том и устраивается на диване, — или ты брякнешь что-то такое, после чего мне захочется вновь открыть книгу «1000 и 1 способ убить вейлу»?

— Амелия не давала тебе повод для ревности, — говорит Клара и садится в кресло напротив него, — в отличие от тебя.

— О… — тянет Том, — придётся начать с четырнадцатой главы, потому что первые тринадцать на тебе не сработали. Не знал, что вы девочки обсуждаете такие вещи.

— Она мне ничего не говорила, — Клара ставит бокалы на стол и расслабленно откидывается в кресле. — Просто когда ты приперся, я думала справадить тебя к куртизанкам. Каково же было мое удивление, когда в одном борделе тебе опознали и рассказали мне такие интригующие истории.

Ему не нравилось, что Клара так или иначе появляется в их отношениях. Как будто мамочка. Только не до конца понятно чья именно.

— Должна перед тобой извиниться за те мои слова, — тяжело вздыхает она, лицо ее скривилось, как будто она лизнула лимон, — у тебя и правда не только в штанах зудело.

— А я тебе говорил, — холодно отвечает он.

— Я заберу цветы, и поговорю с ним. Но ответь мне вот на какой вопрос: ты пробовал это с ней обсудить? Нормально, а не как ты обычно делаешь.

— Ты не достаточно хорошо меня знаешь, чтобы ставить слова «делать» и «обычно» в одно предложение.

— Мы несколько раз пытались убить друг друга, — подмечает Клара и тянется к винограду, — друзьями это нас конечно не делает, но явно создаёт между нами какие-то другие интригующие узы.

Том взглянул на нее. Клара была беспрекословно красива, как и другие вейлы, он сам не до конца понимал, почему чары этих существ на него не действуют, хотя именно эта барышня как-то раз ему объясняла. Во всяком случае, он был этому рад, это позволяло видеть ему истинные лица этих существ. С лестницы раздался стук каблучков. Амелия спустилась к ним в голубом платье. Тому нравился этот простой фасон, спадающая по бедрам ткань до самого пола, глубокое декольте.

— По какому поводу шампанское? — интересуется она и садится рядом с Реддлом.

— Я наконец-то покрою свой долг, — с довольной улыбкой отвечает Клара.

— Охмурила очередного месье? — спрашивает Том, и бросает взгляд на часы. — А не рановато?

— Шампанское по утрам пьют либо аристократы, либо дегенераты, — нараспев произносит вейла, — и, вашему темнейшеству, надо сейчас решить, на чьей ты стороне.

— Ты видно считаешь себя аристократом? — со смешком спрашивает мужчина, и берет в руки бутылку. Можно открыть магией, но он знает, что если сделать это вручную, то девицы расплывутся в такой сладкой улыбке, что он не смеет себе отказать.

— Я общаюсь с тобой, — весело отвечает Клара, — я определенно дегенерат.

Приятный хлопок, легкий дымок, янтарная жидкость разливается по бокалам.

— Кстати, — начинает вейла, обращаясь к Амелии, — мы с Аннет думали забежать к тебе сегодня вечерком и сыграть в покер.

— Должен приехать мой друг, — отвечает Том.

— О! У тебя есть друзья по мимо нас? — вздергивает брови вейла.

— Представь, — холодно отвечает мужчина, и салютует ей бокалом.

— Расскажи мне о нем? — ухмыляется Клара.

— Это Антонин Долохов, — быстро отвечает Амелия.

— А! Долохов, — удивляется Клара, — это же твой школьный друг, — говорит она, смотря на рыжую ведьму. — Я думаю мы его не смутим.

Клара принимается рассказывать о своем новом кавалере, затем, допив шампанское, она говорит, что они придут после семи, забирает корзину с цветами и удаляется.

— На чем мы остановились? — спрашивает Том, вертя в руках пустой бокал.

— Ты залез ко мне в бюстгальтер, — со смехом отвечает Амелия.

Реддл бросил на нее оценивающий взгляд.

— Мы определенно к этому вернемся, — ухмыляется он и ставит бокал на столик, — но я имел ввиду наш разговор.

— Ох, думаешь я помню? — хмыкает она и откидывается на спинку дивана. — Я не понимаю почему ты ревнуешь? — она смотрит на него. — Конечно, мужчины обращают на меня внимание. Но я их отшиваю. Да, кто-то бывает настойчив, но прости, это не Хогвартс, тут нет Долохова, который зажимает несостоявшегося кавалера в темном углу.

— Он тебе говорил об этом? — удивился Том.

— Сама догадалась, — вздохнула Амелия. — У меня не было ни других мужчин, ни других любовников, даже тогда, когда я не знала, где ты и что с тобой. Ты наверно думаешь, это от того, что я ждала увидеть тебя на пороге и таким способом предотвратила случайные жертвы.

— Была такая мысль.

— Я ждала тебя, — тихо призналась Амелия и прижалась к нему.

— По той встрече так не скажешь, — хмыкает Том, и обнимает ее в ответ.

— Конечно, я сердилась, — вздыхает она и кладёт свою руку ему на грудь. — Ох, кто-то может сейчас придёт в ужас от моих слов, но мне плевать. Ты задал слишком высокую планку, mon cher. Ты лучший мужчина. И уж прости, если человек не так умен как ты, не дьявол в обличии ангела, то заинтересовать меня у него не выйдет.

— Розье как-то раз сказал, что ты суккуб.

Амелия слегка отстраняется и смотрит ему в глаза.

— Он говорил мне это, — спокойно замечает она, — и, возможно, впервые в жизни был прав. Я верна и предана тебе. Не твоим взглядам или же мыслям. Я верна тебе, как человеку. И даже если мое ателье усыпят цветами, а выйдя на улицу мне придётся идти по мужчинам, я ни на секунду не усомнюсь. Я выбрала тебя, Том.

Реддл вздохнул и заглянул в этот океан. Она так серьезна. Кажется, попытаешься оспорить ее слова, а она в ответ стукнет.

— Нет, ты не проклятье, — тихо шепчет он, проводя по ее губам большим пальцем, — ты дар.

Его поцелуй на удивление мягкий и тёплый. Но лишь на пару секунд. Он быстро становится властным и страстным. Определено пора вернуться к тому, на чем их прервали.

***

В ближайший Новый год, Том дарит Амелии кольцо. Она ошарашено смотрит сначала на предмет, потом бросает взгляд исподлобья на Реддла. И он решает утончить:

— Это ни к чему не обязывает. Я подумал… — Амелия вздернула бровь, и он внес корректировку. — Антонин подумал вместо меня, что подобный предмет будет отваживать ухажеров лучше любых слов.

— Кольцо с трупа? — спрашивает Дюма, пристально рассматривая предмет на ладони мужчины.

— И да и нет.

— Нужны подробности.

— Это кольцо бабки Долохова. Он сказал, что она бы гордилась тем, что оно на твоём пальце, — Том оценивающе на нее взглянул и продолжил. — Я хочу, чтобы ты его носила. И если сейчас откажешь, я надену силой и ты его никогда не снимешь, — свою угрозу, на удивление, он произнес мягко.

— Ой, вот давай без этого, — вздыхает Амелия и берет в руку серебряное колечко с рубином.

— Такой же символ, — замечает Реддл, — был на моем перстне Мракса.

Амелия надевает кольцо на безымянный палец левой руки. Рассматривает и поджимает губы. Треугольник, круг, линия.

— Это древний символ одной британской семьи, — говорит она, рассматривая руку. — Спасибо за подарок, очень мило, — она улыбается.

Том выдыхает и садится на диван.

— Тебе и правда нравится? — спрашивает он.

— Да, — просто отвечает она и прижимается к нему.