Часть 3 «Блинчики и тапочки» (1/2)

По квартире стелется сладковатый запах, вивает в воздухе, заглядывая за каждый уголок, окутывает всё на своём пути. Тихой поступью пробирается всё дальше, в глубь квартиры. Ища одну единственную комнату, намереваясь проникнуть в её пределы. А вот и она — заветная дверь. Ему не нужно ее открывать, нет, он может проникнуть куда угодно и остаться практически незаметным, практически.

Кончик носа чуть дергается только сладостный аромат едва касается его, проникая в легкие, щекоча, заставляя мирно спящего парня открыть сонные веки. Он глубже вдыхает его, пытается распробовать на языке чуть уловимые нотки кленового сиропа, разум мгновенно проясняется от пелены сна.

Киллуа лениво встает с тёплой кровати, взъерошенные ото сна волосы неаккуратно спадают на плечи белоснежными прядями, еле ощутимо прикасаясь к нежной коже, вызывая табун мурашек. Парень сонно зевает, всем телом вытягиваясь к солнцу, но после ёжится, не найдя свои тапочки около кровати.

По телу растекается прохлада, а кожа становится гусиной. В марте месяце полы больше напоминали мёрзлую землю, по которой без носков или тапочек будет ну очень неприятно ходить, Гон так даже простудился однажды, решив, что пол не настолько уж и холодный, как ему доказывал Киллуа.

А что в итоге — неделя постельного режима и осевший голос.Так что с тех пор Фрикс старается прислушиваться к другу, а для гостей всегда есть пара тапочек и тёплых носков.

Отвлекаясь на поиски тапочек Киллуа совсем забывает про приятный аромат, бесцеремонно разбудивший его. И только потом запоздалая мысль проносится в голове:

— «Гон же не умеет готовить блинчики…»</p>

Ноги, что теперь находились в тепле, сами несут его в направлении кухни, запах становится всё приятнее, всё отчетливее, всё ближе. А Киллуа становится всё интереснее — кто же повар?

— Что?

Золдик останавливается в проходе, в бледно-голубых глазах читается непонимание. Парень пару раз моргает, думая прогнать видение, но брат, стоящий в розовом фартучке около сковородки с шипящими блинчиками и лопаточкой в руках, между прочим в его тапках, лишь с ответным непониманием обращает свой взор на него.

— Долго же ты спишь, — вновь вернувшись к готовке, привычно спокойным голосом отвечает Иллуми, переворачивая очередное произведение кулинарии.

Младший Золдик мельком взглянул на часы — пол двенадцатого — ну, может, совсем капельку поздно, учитывая, что сегодня суббота. Хотя, он в такое время еще сон бы досматривал, а тут его разбудили, конечно, очень приятным способом, но всё равно разбудили.

Старший продолжает хозяйничать на кухне: достает тарелочку, раскладывает блинчики, поливает их клиновым сиропом и, аккуратно разлив по кружкам зеленый чай, снимает фартук.

— А тебе идет розовый, — хихикает младший, наконец-то придя в себя.

— Думаешь, — задумчиво тянет повар, садясь за стол и отпивая глоток чая. — Садись завтракать.

Иллуми выжидающе смотрит на брата — Киллуа медленно, будто ожидая подвоха, начинает подходить ближе. И без того легкая кошачья поступь, да ещё и в носочках, совсем неслышна, только гул машин за окном и невнятные разговоры людей разбавляют тишину пустой квартиры.

Иллуми наблюдает за каждым движением брата, словно сканируя, отпечатывая каждый легкий жест в своей памяти. Взгляд Киллуа же был направлен не на брата — он блуждал по комнате, рассматривал городской пейзаж, выискивая какую-то совсем невесомую несостыковку — его внезапный гость интересовал Киллуа меньше всего.

От чего-то у него было ощущение — легкое, совсем невесомое, но от этого не менее зудящее на подкорке мозга, что чего-то здесь не хватает. Но вот чего именно?.. Это он и пытался понять.

Наконец дойдя до стола он резко остановился.

— Что-то случилось? — заметив замешательство брата, поинтересовался старший Золдик, так же медленно потягивая тёплый чай.

— А где Гон? — до младшего дошло что всё это время смущало его: в квартире было слишком уж тихо.