Часть 2 Глава 7 (1/2)
«Видно, бог ненароком ошибся и всё перепутал:
Ты — причина того, что мой разум печалью обглодан; —
…Почему же, ответь, — за тебя я хватаюсь, как будто
Обречённый на смерть — за последний глоток
Кислорода?»
Денис Туманов</p>
— Блядь, я чувствую себя педофилом! — коротко буркнул Брайан, кладя руки на руль «Корвета». — Пристегнись!
— Почему? — поинтересовался Джастин, выполняя просьбу.
— Потому что трахал тебя всю ночь, а теперь везу в школу записывать!
Отсмеявшись, Джастин попытался удобнее пристроить на коленях папку с рисунками, большинство которых привез из дома. После того как пастор, увидев его с карандашом и бумагой, сказал отцу: «В будущем Джастин сможет иллюстрировать нашу газету, если немного потренируется», — ему «официально» разрешили рисовать, потому что участвовать в создании газеты было почетно.
Правда, изображать приходилось в основном скот, строения и природу — хорошо, что успел поработать над несколькими картинами уже здесь, в Питтсбурге. Иначе портфолио совсем бы не годилось для престижной частной школы, куда они сейчас ехали. Джастин пытался убедить Брайана, что хочет пойти в государственную, но тот был неумолим:
— Там нет художественного уклона, а здесь готовят к поступлению в институт изящных искусств. Или ты уже передумал становиться художником?
— Но столько денег… — только и смог пробормотать Джастин.
— Они мои, и я волен делать с ними, что хочу! А ты бери все, что дает жизнь, и становись лучшим гомосексуалом, каким только сможешь. Но если тебя так тревожит финансовый вопрос: когда станешь знаменитым, подаришь мне картину. Дети Гаса смогут выгодно продать ее на аукционе после твоей смерти — работы умерших живописцев резко подскакивают в цене, ты не знал? Считай, что я инвестирую в будущее!
— Только почему-то в мое! — фыркнул Джастин.
— Не умней слишком быстро, — посоветовал Брайан. — Сначала хотя бы школу закончи.
Увидев солидное здание, Джастин усомнился в том, что его туда вообще пустят, но директор, услышав краткий уверенный рассказ Брайана и его собственные сбивчивые объяснения, оказался настроен оптимистично:
— Ваши работы говорят о таланте, мистер Тейлор, но явно не хватает теоретической и практической базы, придется потрудиться. Что касается других предметов, предлагаю вам пройти в соседней кабинет для тестирования, а мистеру Кинни лучше вернуться часа через полтора.
Четыре листа с вопросами поначалу внушили Джастину ужас, но после пары глубоких вдохов он решил выполнить задание как сможет, и надеяться, что будет не слишком плохо. Главное — отвлечься от мыслей о том, чем сейчас занят Брайан, который, кстати, пытался помогать ему с учебой. Уточнив, правда, что изучал химию исключительно в надежде взорвать школу.
Оказалось, что все не так страшно, только после тестирования Брайана в кабинете не оказалось, и это вызвало некоторую тревогу. Директор похвалил за хорошую самостоятельную работу и предложил посещать летние курсы, после которых будет новое тестирование. И если Джастин справится, пойдет в выпускной класс. Лучший вариант, но…
— А можно никому не говорить, что я… жил в общине амишей? — выпалил Джастин. — Не хочу лишнего внимания к себе.
— Можете всем сказать, что учились в Ланкастере, не уточняя, где именно. А как будете объяснять провалы в знаниях? Просто, чтобы я был в курсе, — уточнил директор.
— Может быть, не хотел учиться? А теперь осознал, как это важно.
— С удовольствием пойду навстречу, мистер Тейлор — можете не переживать, документы никто, кроме меня, не увидит. Скрою правду, если сделаете то же самое. Например, запомните, что мистер Кинни — ваш… допустим, дядя? Мы не вмешиваемся в личную жизнь совершеннолетних учеников, но просим ее не афишировать. И это касается всех без исключения, мистер Тейлор, независимо от ориентации. Чтобы вы не думали…
— Я понял, — коротко ответил Джастин.
— Вот и отлично, ждем в понедельник к девяти утра.
Брайан нашелся у «Корвета», где лениво курил сигарету.
— Почему ты не вернулся? — спросил Джастин, чувствуя легкую обиду.
— Потому что считаю тебя достаточно взрослым, для того чтобы самостоятельно решать вопросы собственного образования. Полагаю, справился?
— Буду ходить на занятия, а в сентябре, если сдам тесты — в выпускной класс, — ответил Джастин. — И еще сказали, что лучше тебе быть моим дядей. Интересно, как директор догадался?
— Прекращай таращиться на меня влюбленным взглядом, — усмехнулся Брайан, — если не хочешь, чтобы кто-то что-то знал. А я теперь, похоже, не только педофил, но и еще и грязный извращенец, трахающий племянника! Какая у меня, блядь, интересная жизнь! А ты запоминай дорогу!
От такой резкой смены темы Джастин слегка опешил:
— Зачем?
— Я не всегда смогу подвозить и забирать тебя, да и вообще — не планировал работать личным водителем.
— Хочешь сказать, есть какой-то автобус, и мне надо…
— Записаться на курсы вождения и получить права, чтобы ездить на джипе. А сейчас заскочим домой и отправимся знакомить тебя с моим сыном и его матерями. Не волнуйся, не позволю Мелани Маркус сожрать тебя живьем.
***</p>
Дом Линдси и Мелани находился в спокойном спальном районе, где селились в основном однополые парочки с детьми. Нет, конечно, его нельзя было назвать гомо-гетто, здесь жили и гетеросексуальные пары — вполне приятные люди, не настроенные против тех, кто отличался от них. Независимо от ориентации все при встрече вежливо улыбались друг другу и мило общались на весьма разнообразные темы, хотя, в конце концов, любая таковая постепенно сворачивалась в сторону детей.
Девушки сообща владели небольшим двухэтажным домиком: симпатичным снаружи и уютным внутри. Надо признать, что за уют в первую очередь отвечала Линдси. Всего пять месяцев назад она родила ребенка и осела дома, ухаживая за младенцем и ведя хозяйство. Мелани, в свою очередь, будучи грамотным и уважаемым юристом, трудилась в адвокатской конторе на благо гомосексуального общества, поскольку основная масса ее дел касалась проблем именно этой категории населения.
С тех пор как в их с Линдс семье появился малыш, Мелани приходилось работать еще усерднее, чтобы подарить своей супруге целый год декретного отпуска, а не нанимать няню — человека постороннего, а значит, не настолько любящего и ответственного, как родная мамочка. И все бы было замечательно, если бы не одно большое жирное «но»: Брайан, мать его, Кинни! Биологический отец, или спермодонор, как предпочитала считать Мелани, их обожаемого сына. Если и случались между ней и Линдс редкие ссоры, то, как правило, виновником оказывался именно он — гребаный Жеребец гребаной Либерти-авеню!
Да, Мелани ревновала, порой сходила с ума от ревности, потому что всегда ощущала себя сидящей на пороховой бочке. Ей казалось, что стоит Брайану поманить Линдс хотя бы мизинцем, та бросит все — в первую очередь ее — и ринется с головой в пучину, невзирая на то, что рискует утонуть в ней навсегда.
Но, будучи человеком рациональным и трезвомыслящим, Мел понимала, что ревность необоснована и нелогична, поскольку Брайан Кинни — абсолютный и бесповоротный педик, на счету которого не одна тысяча перетраханных парней. А Линдси, при всем ее желании, таковым не станет никогда. И пусть их студенческие эксперименты закончились несколькими перепихами, на что-то большее ее женушке рассчитывать не приходилось.
И вот сегодня Мел в кои-то веки освободилась пораньше, планируя провести пятничный вечер с женой и ребенком. Но Линдси вернула ее с небес, крепко припечатав к земле: Брайан приедет навестить сына, причем буквально с минуты на минуту!
Сказать, что эта новость испортила настроение — не сказать ничего. Мелани была в бешенстве! Профессия обязывала держать себя в руках, и на заседаниях суда это прекрасно получалось, но негативная энергия требовала выхода, порой чаша терпения переполнялась настолько, что выплескивала содержимое на тех, кто случайно оказывался рядом.
И частенько это была лучшая половина. Линдси доставалось за все: от раскиданных игрушек Гаса до ее родителей, не переносящих Мелани на дух. Но сейчас кипящему лавой вулкану взорваться не было суждено. Брайан был последним человеком, перед которым Мелани могла позволить себе потерять лицо. Поэтому, с адским усилием погасив гнев, нацепила дежурную улыбку на бледные губы и приготовилась к встрече «дорогого гостя».
Линдс как раз покормила Гаса, поменяла подгузник и, присев рядом с женой на диван, обняла за плечи:
— Мел, прошу тебя, будь сдержанней, не забывай, благодаря Брайану у нас есть Гас и мы обещали, что он будет участвовать в жизни сына.
— Это была твоя идея, Линдс, мне она никогда не нравилась. Я и так слишком сдержана, но постараюсь, ты же знаешь.
— Люблю тебя. — Линдси коснулась губами щеки Мелани и благодарно уткнулась ей в шею.
— И я люблю тебя, Линдс, очень.