Часть 1 Глава 4 (2/2)
Брайан сжал рукой ствол и, размазав выступившие капли смазки по головке, приступил к действию. Рука привычно двигалась вверх-вниз, ускоряясь с каждой секундой — Брайан не собирался оттягивать оргазм в этот раз. Еще чуть-чуть, пара движений, и горячая сперма осела тягучими каплями на животе, едва не испачкав небрежно задранную в последнюю секунду майку.
Ловя отголоски оргазма, Брайан по-прежнему сжимал ствол, чуть поглаживая его, и с удовлетворением понимая, что тот и не собирается опадать. Об этой его способности на Либерти-авеню ходили легенды: у него действительно не падал член после первого оргазма, и Брайан мог начать второй раунд, едва закончив первый.
Вот и сейчас член по-прежнему стоял, ожидая вторую серию. Но теперь Брайан мог в полной мере отдаться фантазиям, не торопясь и не форсируя события. А фантазировать было о чем!
Джастин… Невинный, не испорченный, девственно чистый, но такой притягательный, сладкий и недоступный.
Закрыв глаза, Брайан удобнее откинулся на подушки и погрузился в мир грез. Память воскресила в мыслях недавно увиденное за окном. Конечно, специально Брайан не подглядывал, просто хотел немного размяться, устав лежать, благо доктор разрешил вставать. Опираясь на спинку стула, Брайан осторожно оторвал зад от кровати и потянулся во весь немалый рост. Внезапно краем глаза он заметил движение за окном. Огорода почти не было видно: если только встать сбоку, можно было разглядеть несколько грядок. И Брайан заметил, как Джастин идет к ним с тяпкой и ведром воды.
Любопытство, как известно, не порок, и очень уж хотелось полюбоваться на светлый образ ангела, поэтому, переставляя стул и опираясь на него руками, Брайан в три неуклюжих прыжка добрался до окна. И, используя все тот же стул, занял наблюдательную позицию.
Погрузившись в приятные воспоминания, Брайан медленно ласкал себя, одной рукой поглаживая член, а другой скользя по груди, сжимая по очереди напрягшиеся соски, которые всегда были чувствительны к ласкам. Он вспоминал, как Джастин наклонялся над грядками, выставляя напоказ красивую округлую попку, которую не могли скрыть даже безобразные и бесформенные льняные штаны, как приседал, широко разводя колени, но совсем не для того, о чем думал Брайан. Как выгибался всем своим стройным телом, пытаясь распрямить уставшую спину, и подставлял солнцу нежную, почти прозрачную кожу, буквально светящуюся в жарких лучах.
Брайан представлял, как Джастин точно так же приседает, но только перед ним, развязывает шнурок его штанов и сдергивает их, освобождая из плена изнывающий в ожидании член. Как обхватывает розовыми пухлыми губами бордовую от возбуждения головку, ныряя языком в сочащуюся щелочку и медленно впускает в себя все девять дюймов — до самого основания, упираясь носом в аккуратно подстриженный лобок.
Господи, как же сладко ощущать тепло пульсирующего горла и вздрагивать от очередной накатывающей волны, когда Джастин сглатывает и сдавливает его мягкими стенками.
Рука Брайана сильнее сжимала член и увеличивала темп. Конечно, он понимал, что даже если задуманное каким-то образом претворится в жизнь, до таких изысков еще очень-очень далеко. Как бы ни хотелось каждому твинку научиться всему и сразу, но опыт — единственная возможность. Но мечтать же не вредно? Поэтому Брайан отбросил неуместные мысли и вернулся к отсасывающему Джастину.
Представляя горячую сцену, он практически ощущал движения языка и тепло влажного рта, все быстрее и жестче вбиваясь в расслабленную глотку. Рука следовала за фантазией ритмичными движениями, стремительно приближая оргазм. Брайан до скрипа сжал зубы, удерживая рвущийся наружу стон, и кончил второй раз за последние полчаса. Этот оргазм был длительнее и интенсивнее первого, его отголоски прокатывались от члена до пальцев ног, заставляя вздрагивать с каждой новой волной.
Немного придя в себя, Брайан обтер живот и член оставшейся после обеда льняной салфеткой. Но от этих манипуляций так и не расслабившийся до конца орган снова приподнял голову.
«Пиздец, Кинни, два дня воздержания, и ты как семнадцатилетний твинк — готов всегда, готов везде», — усмехнулся Брайан.
К тому же Джастин никак не хотел покидать его мысли, становясь практически навязчивой идеей. Брайан пытался думать о Питтсбурге, о «Киннетике», о рекламной кампании для амишей, но везде так или иначе присутствовал образ Джастина.
В «Вавилоне», извивающийся под «умцу-умцу», в кабинете Брайана, разложенный на столе, на презентации рекламной кампании с бокалом шампанского, обнимающий Брайана за талию. И поскольку избавиться от светлого образа недоступной задницы не представлялось возможным, Брайан решил добить себя третьим оргазмом. Какое счастье, что ни с фантазией, ни с эрекцией проблем у него не было!
Мозг немедленно выстроил картинку: Джастин заходит в комнату с кувшином с водой, солнечно улыбается Брайану и целует нежно и невесомо. Но нет, это Брайана совсем не устраивает, он сжимает парня в объятиях и врывается языком в сладкий, пахнущий почему-то лавандой рот. Исследует ровные белоснежные зубки, проводит по нёбу и всасывает пугливый язычок в себя. Джастин плавится в его объятиях, прижимаясь всем тонким телом, потираясь членом о его бедро. Брайан чувствует, как растет и набухает член парнишки, и собственная эрекция настойчиво напоминает о себе. Неохотно оторвавшись от мягких податливых губ, Брайан стягивает с парня просторную рубаху, сотворив по пути беспорядок из светлых блестящих прядей. И это придает ему какую-то детскую непосредственность и в тоже время сексуальность.
Оторвав Джастина от пола, Брайан кладет его на кровать и, не теряя времени, избавляет от штанов, а под ними… Ничего, кроме узких белокожих бедер и внушительного призывно напряженного члена. Брайан и не ожидал меньшего: красивый твинк с большим членом есть влажная мечта любого гея. Пройдясь поцелуями от губ до кончиков пальцев ног, Брайан переворачивает парня на живот, прошептав в самое ухо:
— Ты знаешь, что такое римминг? — Джастин отрицательно качает головой. — Сейчас узнаешь!
И Брайан, разведя пухлые половинки руками, ныряет лицом между ягодиц. Его язык неустанно порхает вокруг дырочки и ввинчивается кончиком внутрь, вылизывая и посасывая каждую морщинку. Джастин постанывает и выгибается навстречу, прося больше…
Брайан облизывает палец и вводит его в… себя. Да, подавляющее большинство обитателей Либерти-авеню были на сто процентов уверены, что Брайан Кинни абсолютный топ. И никто из них даже не догадывался, что сам жеребец считает себя универсалом и, как любой нормальный гей, любит чувствовать член в своей заднице. Другое дело, что в Питтсбурге не может позволить себе подобных шалостей, но если уезжает в командировку туда, где его никто не знает, обязательно находит достойного топа, чтобы насладиться другой стороной гейского секса. В конце концов, он и сам когда-то был твинком и подставлял задницу более опытным парням.
Вот и сейчас, мысленно лаская Джастина, Брайан захотел почувствовать то, что чувствует его виртуальный любовник. Одной рукой лаская член, Брайан трахал себя двумя пальцами, ритмично надавливая на бугорок простаты. Иногда, если возбуждение было достаточно сильным, а топ — достаточно умелым, Брайан мог кончить, не касаясь члена. К сожалению, сейчас не тот случай… Поэтому обе руки работали синхронно и интенсивно. Там, в фантазии, член Брайана осторожно входил в девственный анус парня, раздвигая подготовленные к более существенному вторжению стенки. Брайан смотрел, как сфинктер растягивается, уступая напору, и жадно поглощает член — божественная картина!
Джастин подается навстречу и, самостоятельно насаживаясь до конца, стонет от наслаждения с примесью боли. Брайан знал, что всегда немного больно, но это неотъемлемая часть. И, желая почувствовать эту боль, добавил третий палец к пронзающим его двум. Разводя пальцы внутри себя максимально широко, Брайан чувствовал немного болезненное растяжение. Это, конечно, не то, чего он хотел, но вкупе с фантазией дало нужный толчок, и третий оргазм прокатился по телу. А Джастин в его голове кричал и выстреливал спермой на себя, Брайана и покрывало.
Теперь уже действительно удовлетворенный Брайан слизал свою сперму с пальцев, представляя, что это сок Джастина и, едва успев ликвидировать следы своего удовольствия, наконец, провалился в блаженный сон с угасающей мыслью: «Трахну и забуду!»