Часть 6: Большая битва, глава 2: В лагере гоблинов (1/2)

Азагрим Эльфоруб, взявшись одной рукой за спинку своего деревянного кресла и оперившись одной ногой на подножную подставку, встал на сиденье. Кресло это располагалось на плечах двух обнажённых эльфиек, каждая из которых одной рукой удерживала одну из передних деревянных стоек конструкции. Эльфийка, которая несла кресло на правом плече, удерживала его ножку левой рукой и на оборот. При этом удерживающие руки обеих носильщиц проходили под их пышными грудями, таким образом приподнимая своё ”хозяйство” на всеобщее обозрение. В отличие от обычного полусогнутого положения ездовых невольниц, эти вытягивались в полный рост, дабы обеспечить своему хозяину лучший обзор.

В промежности обеих эльфиек также были вставлены медные фаллосы, однако, если в нутро ездовых рабынь фаллос вставляли до самой матки, этим невольницам его вставили не так глубоко. Их свободные от ноши руки были связаны кандалами с цепочкой всего из пяти звеньев. От центрального звена к специальному кольцу на деревянном кресле шла специальная длинная и тонкая цепь. Таким образом, обе невольницы и кресло их хозяина всегда должны были оставаться вместе.

Азагрим снял с крепления на спине одной из своих носильщиц подзорную трубу. Этот инструмент был давним трофеем этого гоблинского военачальника, и он всегда пользовался им с особым удовольствием. Сейчас он находился на окраине лагеря своего войска, прямо перед двумя специально разинутыми для прохода эльфийских наездников щитами. На обоих щитах были прикованы пленные человеческие содержанки, которых в этот момент энергично раздевали несколько назначенных для этого гоблинов.

Как всегда, раздевание не обходилось без царапанья, укусов, и шлепков по грудям и ягодицам несчастных пленниц. Одежда девушек уже больше напоминала лохмотья и уже успела несколько раз запачкаться спермой. Одна из пленных женщин обладала, по человеческим меркам, весьма пышной грудью, а её изодранная одежда чем-то напоминала форму служанки. Другая с меньшей грудью изначально была одета не так скромно, длинные чулки, доходящие почти до промежности, указывали на то, что ранее она носила короткую юбку, от которой ныне остались одни лохмотья.

Обозревая вершину большого пологого холма на склоне, которого располагался его лагерь, Эльфоруб обратил внимание, что за ночь на нём появилось какое-то новое сооружение, отдалённо напоминающее миниатюрный форт с широкими окнами для артиллерийской стрельбы. На вершине этого сооружения он заметил женственную фигуру, судя по всему, наблюдающую за его лагерем.

Небольшое ”представление”, которое человеческие всадницы устроили выставленному перед лагерем заслону, не смутило гоблинского военачальника и прямо сейчас мимо него проходил отряд эльфийских наездников, призванный отогнать их прочь. Однако сам факт подобного предприятия со стороны госпожи этих содержанок давал основания полагать, что она более чем серьёзно настроена.

К сожалению, для Азагрима его позиция, ввиду складок местности, не позволяла наблюдать, что происходило на поле, лежащем вокруг импровизированного форта. Однако опыт подсказывал ему что, скорее всего, содержанки расположились именно там. Об их количестве Эльфоруб имел лишь весьма приблизительное представление, однако в любом случае преждевременно вступать в дело он не собирался.

Особенность ландшафта приводила к тому, что человеческой наблюдательницы с вершины, конечно, открывался прекрасный обзор на поляну перед фортом и гоблинский лагерь, однако прямо за лагерем следовал довольно резкий обрыв, за которым находился густой лес. Из глубины этого леса ещё утром прибыл отряд наездников на эльфийках из армии Грамрира Топора, командир которого сообщил, что остальная армия уже в пути и сейчас находится недалеко. Чтобы они не заблудились, Азагрим даже выслал к ним отряд проводников, состоявший из десятка эльфийских наездников-разведчиков.

План гоблинского военачальника был весьма прост: дождаться подкрепления и сегодня или завтра предпринять нападение на людской лагерь. Сейчас же его войскам, на всякий случай, нужно было выстроиться для обороны. Благо щитов с привязанными пленницами для этого в лагере было достаточно. Заметная часть пленниц, правда, была крестьянками, захваченными в деревнях или же служанками из захваченных обозов. Для большей убедительности, Азагрим даже приказал переодеть часть из них в одеяния, снятые с мёртвых содержанок. Однако, учитывая в какие лохмотья после регулярных жестоких изнасилований превратились одеяния этих женщин, Эльфоруб сомневался, что в его решении был особый смысл.

Развернувшись, гоблинский военачальник наблюдал за тем, как над лагерем медленно поднимали его размещённый на специальной повозке штандарт. Над широким полотном, развешенный на горизонтальной перекладине, была привязана обнажённая большегрудая эльфийка, её ноги были широко раздвинуты и привязаны верёвками к краям перекладины, а руки связаны за спиной, длинные волосы рабыни развевались на ветру. Это было одна из личных невольниц Азагрима по имени Элиза, обладавшая самыми большими грудью и бёдрами, а также длинными белокурыми волосами. Эльфоруб подозревает, что она уже была беременна, однако её живот ещё не дал об этом знать.

Обычно гоблинские предводители, если украшали свои знамёна, поднятыми на них человеческими или эльфийскими женщинами, то обычно просто насаживали рабыню промежностью на древко так, чтобы его конец вошёл ей в мату, а затем крепили каким-нибудь образом, например, туго обматывая верёвкой ноги. Эльфоруб же использовал в качестве знамённой эльфийки одну из тех, с кем совокуплялся лично, а потому не желал портить её нутро чем-либо, кроме собственного члена. Потому в промежность Элизы ничего не было вставлено.

Подъём знамени осуществляли две эльфийские невольницы, для этого повозка была снабжена специальной цепной лебёдкой, а нижняя часть древка была установлена на специальном шарнире. Невольницы-подъёмщицы были одеты в одеяния человеческих служанок с сильно укороченными юбками и широкой прорезью на месте грудей. Последнее было сделано потому, что широкие груди этих эльфиек попросту не вмещались в узкий покрой одежды. В нутро рабынь также были вставлены медные фаллосы. Прикасаться к этим девам было разрешено только трём прикомандированным к ним гоблинам-погонщикам, которые стимулировали их работу при помощи длинных хлыстов.

В саму повозку были запряжены ещё десять остроухих невольниц без всякой одежды. Их соски были привычно проколоты и в них были вставлены кольца. От колец шли тонкие цепочки к месту, где располагался возничий.

***</p>

Мария заметила выходящий из лагеря неприятельский отряд. Временно подчинённые ей девушки тем временем добивали ещё один из гоблинских разъездов, не успевший убежать от быстрых лошадей. В этот раз все зелёные карлики были убиты палашами таким образом, чтобы не повредить везущих их на себе эльфиек.

Оценив численность неприятеля не более чем в полусотню остроухих голов и заметив, что все наездники были вооружены копьями, девушка решила, что вполне сможет принять бой. Заряженных пистолетов было ещё достаточно, а обагрённые кровью палаши жаждали новых убийств.

***</p>