Эпилог (2/2)

Он хватает Рин за плечо, дергает к себе, прежде чем передать ее подошедшему верному лишь Минато Намикадзе отряду АНБУ, и заставляет своими словами замереть на месте.

— Если… если мне придется стать всеобщим врагом и убить множество людей во имя своей цели, я приду за тобой в последнюю очередь, Рин, — он шепчет это искренне. — Это моя последняя поблажка тебе, любимая.

Он — чертова королева драмы, но будет еще смешнее, если и на этот раз не признается ей в своих чувствах.

В конце концов, это уже полный абсурд.

После чего он использует Камуи.

***</p>

Полгода спустя Обито смотрит на море, что раскинулось перед ним, и отбрасывает изрядно надоевшую маску в сторону, чтобы почувствовать кожей лица, пусть только половиной, морской бриз.

Какой мирный пейзаж. Так спокойно…

Бесконечное Цукуёми, да?

Звучит заманчиво.

Пустая глазница ноет. Где-то рядом Какаши и Суэ.

А также тот, кого называют Зецу. Тот, который слишком близко.

Обито не спеша обустраивает место ночлега, жарит рыбу, до этого побродив по дикому пляжу вдоволь, после чего лениво-небрежно проговаривает в темноту:

— Выходи.

Старый знакомец, с которым он уже имел честь довольно плодотворно пообщаться в своей камере и не только, тут же появляется из темноты.

— Как ты меня нашел?

— Ты же сам сказал, что тебе нужна голова этой Суэ.

— Принесешь мне ее? — скалится чудовище, и Обито зеркалит его оскал.

— Не сейчас.

— Тогда зачем пришел?

— Бесконечное Цукуёми.

— О, — Зецу ухмыляется. — Неужели наконец понял, как несовершенен этот мир?

— Ты прав, — Обито смотрит в огонь костра алым шаринганом. — Он несовершенен, и я… хочу его исправить. Кто, если не я?..

…убью тебя.

***</p>

Какаши Хатаке снятся странные сны. Иногда это кошмары из прошлого, а иногда жуткие разговоры у костра, где он и не он одновременно говорит с подозрительным типом, не вызывающим у него ни грамма симпатии. Будто его и не его одновременно ярость и ненависть горят внутри пока еще сдерживаемым пожаром.

Вечное Цукуёми, иллюзия, идеальный мир.

Какаши Хатаке открывает глаза, встречая туманное утро, сталкиваясь взглядом со своей спутницей.

— Плохие сны?

— Скорее странные.

Дикая, приснившаяся, не знающая конца и края ненависть вперемешку с безумной идеей-фикс оставляет привкус пепла на языке. Серебристо-пепельные оттенки этого утра только обостряют тревожное чувство.

Ноет глаз Обито, который после экспериментов Цунадэ удавалось, хоть и ненадолго, перевести в неактивный режим, что было крайне полезно, так как сохраняло больше чакры. Правда, привычка носить повязку все еще не изжила себя, но он стремился к этому.

В это тихое утро Суэ кажется призраком, что вот-вот рассеется в тумане.

Какаши знает — она это умеет и может.

Тревога отпускает его только к обеду. А мысли о разговоре у костра на тему идеального иллюзорного мира кажутся бредом.

________________________

Финал открытый. Вторая часть возможна, но маловероятна. В любом случае, если будет писаться, то в стол до статуса ”завершено”, так как иначе вообще не закончится.

Эта работа была написана полностью и единственное, чего ждала, так это редакции. Вообще это был странный порыв души, но эта работа мне запала в душу. Не знаю почему, правда.