Часть 5 (2/2)

— Да.

— Не отступишься, да? — хмыкнул он как-то понимающе. Какаши тут же зло стиснул кулак. Его снова сравнили с отцом. — У тебя будет три дня.

— Хорошо.

— Отчет отправишь сам?

— Да, пошлю нинкена, — кивнул подросток.

— Какаши, — Рин неуверенно окликнула товарища и, улыбнувшись, обняла. — Береги себя.

Какаши неловко похлопал ее по плечу, выбираясь из объятий.

— Не беспокойся.

— Удачи, пацан, — хмыкнул мужчина. Еще двое шиноби присоединились к их маленькому отряду. — Три дня.

— Я успею.

— Надеюсь на это.

Какаши пару секунд смотрел на опустевшее место, где совсем недавно стояли ниндзя, после чего последовал их примеру. Пока след еще не окончательно выветрился, нужно поспешить.

У Хоши был крайне трудноуловимый запах, который было сложно удержать. А вот потерять его — слишком легко. Пришлось напрячься.

Пару раз след петлял. И самое паршивое — приходилось проверять лично, а позже досадливо возвращаться из тупика и начинать сначала. Тем временем след уходил все дальше. А после присоединились другие запахи. Запахи шиноби. Похититель передал Хоши группе других ниндзя и пропал.

Привал пришлось сделать через двенадцать часов. Короткий сухой отчет быстро черкнуть на коленке, а также скрыть между строк размытое послание — «Предатель?», призвать нинкена и отправить в лагерь. После краткого перерыва Какаши продолжил идти по следу, с каждым шагом становясь все более сосредоточенным и напряженным.

В чужой недружелюбной стране было как минимум глупо терять бдительность.

Тем временем запах петлял и водил кругами. То глубже в сторону страны, то, наоборот, ближе к границе. Он истаивал и становился все менее уловим. И почти пропал, так что пришлось следовать уже не по запаху Хоши, а по тем, кто, предположительно, ее похитил.

Это раздражало. Была вероятность, что шиноби могли разделиться, и тогда драгоценное время на выяснение, у кого пленник, будет потеряно.

Нинкен, вернувшийся с ответным посланием, был очень обеспокоенным. С каким-то чувством беды Какаши взял переданную записку и развернул, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

«Команда Акио убита. Рин Нохара похищена. Возвращайся в лагерь».

Сердце молодого шиноби пропустило удар.

— Рин, — выдохнул Хатаке. — Нет…

Какаши сорвался в обратную сторону. Сейчас шанс спасти Рин был больше, чем Хоши. Запах должен был остаться. Запах Рин он узнает всегда и везде. Вероятность, что Хоши еще жива, — мала, а вот Рин…

Подсознательно Какаши знал, что не в этом дело. А в том, что он эгоист.

Потому что он выбрал Рин, а не Хоши. И выбрал Рин, а не прямой приказ, который собирался проигнорировать, отправившись вслед за своей напарницей.

Один раз он уже совершил ошибку. Больше ее совершать не намерен.

Даже если попадет потом под трибунал.

Он обещал Обито.

***</p>

Лезвие куная сверкнуло в свете тусклой керосиновой лампы и со рассекающим воздух звуком остановилось в ловких тренированных пальцах женщины.

Куноичи усмехнулась и небрежно толкнула ногой ведро.

— Начнешь глупить, и я всажу тебе его в глаз, поняла?

Суэ, приоткрыв глаза, подняла голову, чувствуя, как затекшие мышцы сводит от боли. Руки были скованы над головой цепью, а босые ноги едва касались холодного пола. К тому же их тоже решили приковать по низу, чтобы она никаким способом не смогла воспользоваться ими. Шиноби были гибкими и ловкими и при желании могли с легкостью свернуть шею ногами.

В любом случае полувисячее состояние явно не пошло Суэ на пользу. Мышцы ныли, дышать сложно. Шевелиться лишний раз больно.

Но Суэ все же кивнула, давая понять, что слышит свою тюремщицу. Цепи, сковывающие руки под потолком, дрогнули, она едва сумела сдержать стон, так как затекшие конечности ныли. И даже желай она попытаться сбежать, у нее это в данный момент не получилось бы. Руки не слушались совершенно. Висели, подрагивая от малейшего напряжения.

Те, кто ее здесь держал, явно знали, что делали.

Гордость была задавлена в зародыше. В очередной раз. В первый раз было сложнее, сейчас — легче. Отчасти Суэ должна была быть благодарна за то, что к ней присылали женщину. Мог бы прийти какой-нибудь извращенец, мужчина, падкий на детей или совсем еще молоденьких девушек. А еще был вариант того, что ее бы просто оставили висеть так, не заботясь о физиологических потребностях тела.

Сосредотачиваться на том, как с нее стягивают штаны, Суэ, откровенно говоря, не хотелось. Самостоятельно же сделать это было затруднительно, так как руки не слушались совершенно. Да и к тому же цепь отсоединили лишь от потолка. Руки все еще были скованы, и под тяжестью железных звеньев их тянуло вниз. Чакры, которая за время пребывания в этом мире стала чем-то родным, совершенно не чувствовалось. Судя по вязи узоров на металле вокруг запястий и звеньям, уходящим в сумерки комнаты, работа была Узумаки. Цепи, блокирующие чакру.

Прискорбно. Но факт.

— Хорошая девочка, — Суэ потрепали по голове, как собаку. Пришлось стерпеть, переживая очередное унижение. — Надо бы тебя отблагодарить за послушание.

Женщина хмыкнула, и Суэ настроилась на какой-то подвох. Но…

Цепи, сковывающие руки вместе так, что браслеты на запястьях соприкасались друг с другом, резко развели в стороны, принося боль в перетруженные, задеревеневшие мышцы плеч и спины. Суэ прикрыла глаза, пряча возможное отражение боли под веками, лишь коротко вздохнула.

— Сидеть, — рука на голове властно надавила на макушку, и Суэ пришлось подчиниться, садясь на пол. — Умница.

Цепи звенели совсем рядом. Разведенные в разные стороны руки приковали обратно. Специальные штыри, намертво вбитые в стену, пленница уже успела рассмотреть. Суэ оказалась сидящей на каменном полу, спиной к стене, со скрещенными, закованными в такие же цепи ногами.

— Не скучай тут, щеночек, — пропела куноичи и вышла. Дверь вновь закрылась. Тусклый свет, падающий от керосинового фонаря, висящего над головой, дрогнул. За дверью послышались уходящие шаги. Как только они стихли, Суэ сквозь зубы выдохнула и навалилась спиной на прохладную стену, прикрывая глаза.

Мышцы немилосердно ныли. Вся спина, плечи, предплечья, запястья. Суставы и сухожилия. Шея. Болело все.

Это тело не было готово к таким испытаниям. И сейчас, казалось, большая часть мышц отзывалась той болью, когда на тренировках по неопытности «тянешь мышцу». Только здесь накладывался сверху эффект затекшего тела, а также истощение.

Холодная стена, в которую Суэ упиралась затылком, едва сдерживая рвущийся между зубами болезненный выдох от боли в шее, приносила облегчение. Как спине, так и голове.

Шиноби знали, что делали. Подождали, когда она будет истощена, максимально ускорив этот процесс, а дальше ослабили условия, зная, что сбежать не сможет. Тринадцатилетний генин точно бы не смог, по крайней мере.

Суэ не могла сказать точно, сколько дней она находится в неволе. Подсчитать время, пока она была без сознания, не представлялось возможным. По остальным подсчетам выходило, что она здесь около полутора суток, но это тоже были не самые точные числа.

Периодически она теряла сознание или проваливалась в дурманящую дрему.

Ее не били, не насиловали, что было, конечно, плюсом, но по отрывкам разговора Суэ поняла, что она для чего-то не подходит. И это вызывало у ее тюремщиков злость. Ключевые слова, такие как «неподходящий сосуд», вызывали крайне скверные ассоциации. Сосуд сосудом, но в нем должно что-то храниться. Судя по ситуации, явно что-то не очень хорошее.

Допроса тоже не было.

Да и создавалось такое впечатление, что шиноби чего-то ждали. Или кого-то.

— Это будет идеально. Намикадзе и его ученики, как думаешь? — хохотнул один из шиноби, закрыв двери, но не отойдя на достаточное расстояние, чтобы Суэ не могла услышать.

Намикадзе и его ученики.

Дьявол.

Значит, Суэ не ошиблась.

Рин притащили на исходе примерно второго дня условного пребывания Суэ здесь. Грязная, потрепанная, но, даже болтающейся без сознания на плече шиноби, сохраняющая решительное выражение симпатичного личика, она вызвала у Суэ досадливый вздох, который, к счастью, остался незамеченным.

— Смотри-ка, блондиночка, — мужчина пошло оскалился и громко шлепнул Нохара по ягодицам, затянутым в плотные бриджи. — Мы тебе компанию привели. Вы же знакомы, верно? Конечно знакомы, вы ведь сокомандницы. У нас информатор надежный.

Суэ промолчала, наблюдая из-под падающих на лицо волос, как ее товарища по несчастью грубо скидывают на пол, а после проделывают то же самое, что делали с Суэ, подвешивая ее к потолку за руки, а ноги приковывая к полу. Босые ступни едва касались пола. На лице Рин отчетливо наливался синяк.

— Хороша, чертовка, — оценивающе окинул взглядом бесчувственную девчонку напарник шиноби Тумана. — Не то что эта моль бледная. У шатенки, смотри, и спереди, и сзади есть за что подержаться.

Рин действительно была гораздо привлекательнее, так как уже начала формироваться как девушка, в отличие от Суэ, которая вряд ли когда-нибудь будет обладать аппетитными формами. Она всегда была худой, и ее душа не позволит этому телу слишком сильно отличаться от прошлого.

— Пока командир не разрешит, даже не мечтай.

— Жаль, — хмыкнул второй. — Как думаешь, они еще целенькие?

Суэ осталась вместе с бесчувственной Рин одна. Встряхнув головой, она без особого успеха попыталась убрать с лица волосы, но не преуспела в этом.

Глаза болели от усталости. Прикрыв их, Суэ с легкостью скользнула в медитативную дрему, собираясь использовать время до пробуждения Рин с пользой.