14. (2/2)
Озвученная сумма заставила Александра хмыкнуть.
- Однако, расценки растут.
- Инфляция, - невозмутимо отозвался его собеседник.
- Оплата как обычно?
- Да. Сроки?
- Вчера.
- Понял.
Звонок оборвался. Александр задумчиво посмотрел на телефон, стер исходящие вызовы. И задумался.
Ему, конечно, не понравилось то, что озвучила Зоя о внешнем виде Алины, вкупе со словами Уллы о том, что она встретила Старкову в больнице, это заставляло задуматься о том, что же произошло между его девочкой и этим ублюдком в ту ночь, когда Заклинательница так и не приехала к нему.
В груди, словно колючий еж, стала ворочаться глухая ярость. Ему не стоило отпускать Алину для беседы. Пусть бы проклинала его, ругалась и обижалась, но была бы цела. И была сейчас с ним. Если только отказник посмел причинить боль Алине, Александр просто уничтожит его, что бы ему ни сказала сама Старкова. Заклинатель подозревал, что в Алине, быть может, еще будет говорить какое-то милосердие, привычка или остатки былых чувств, но сам Морозов такими моральными дилеммами страдать точно не станет. Алина даже не узнает. Просто от карьеры и репутации Мальена Оретцева не останется ничего.
***
Багра всегда предпочитала дорогие рестораны, которые Александр ненавидел с самого детства, когда пребывание в них означало для ребенка смертельную скуку. Тогда еще не было мобильных телефонов, и отвлечься можно было только на разглядывание других посетителей, чем маленький Саша и успешно занимался, время от времени получая от матери суровый окрик: «не вертись!» Впрочем, даже если бы телефоны были, Александр сильно сомневался, что Багра позволила бы ему даже в руки его взять во время ужина.
Морозова по-прежнему раздражали дорогие рестораны с их огромным количеством приборов, назначение которых он мог бы вспомнить, если бы постарался, но он не хотел, с вышколенными до приторности официантами и почему-то непременно классической музыкой. В последнее время, однако, приобрели популярность, так называемые, современные классики, что было еще хуже по итогу. А еще порции. Да, крохотные порции ресторанов, поданные в каком-то невообразимом формате не вызывали у Александра ничего, кроме недоумения.
Ресторан «Равкианские традиции» в самом центре Ос Альты с видом на центральную площадь и старый царский дворец был как раз из таких ненавидимых Александром и одним из любимых Багрой.
Мать сидела за своим любимым столиком у окна, глядя на улицу, лениво потягивая белое шуханское вино - много лет она не изменяла своим вкусам. Александр, отдавший пальто услужливому парню, мгновение смотрел на мать, отмечая, что с годами она стала лишь красивее, а еще более похожей на его деда, по характеру, надо сказать, тоже.
Вздохнув, мужчина прошел к столику.
- Привет, - сел напротив.
Подлетевший официант потянулся налить вино, но Александр остановил его взмахом руки.
- Флэт уайт без сахара. Спасибо.
Тон его был неоправданно резок, но ужины с матерью не были милыми семейными посиделками, скорее неприятной обязанностью, на которую не хотелось тратить время, тем более сейчас, когда все мысли Александра были заняты предстоящей встречей с Инеж Бреккер да ситуацией вокруг Алины.
- Кофе на ночь? - вскинула бровь мать, - ты не уснешь, Александр!
- Все зависит от метаболизма, - невозмутимо отозвался Морозов, - я прекрасно усну. А если даже и нет, то с каких это пор мой здоровый сон тебя интересует, мама?
- Невыносим, как всегда! - констатитровала Багра, принимаясь за принесенную рыбу.
Ну, наверное, рыбу, в этом аляповато украшенном зеленью и потёками соуса блюде, угадать рыбу было довольно сложно.
- Закажешь, может быть, что-нибудь? - спросила мать, когда Александру принесли его кофе.
Мужчина отрицательно покачал головой. Он был голоден, но не собирался задерживаться надолго, да и вид блюда матери не вызывал желания попробовать хоть что-то, хотя здесь и хорошо готовили.
- Как знаешь, - пожала плечами Багра, откладывая приборы, вновь пригубила вино.
Она тянула время, не зная, с чего начать разговор, а Морозов не собирался ей помогать. Не сегодня.
Обычно он сам спрашивал мать о том, как ее дела, как работа, студенты, университет, еще бывали различные конференции, на которые Багру постоянно приглашали, методички, монографии, статьи в газетах и журналах, разговоры об общих знакомых, которые совершенно не были интересны Александру, но он спрашивал только за тем, чтобы спросить. И поскорее закончить встречу, отдав сыновний долг. Но сегодня он решил поступить по-другому, потому что понимал, сегодня не просто очередная формальная встреча.
- Как там Улла? - как бы между прочим спросила Багра.
- Плохо, - холодно отозвался Александр.
Он не собирался посвящать мать в подробности, но и лгать не стал.
- Интересно, как надолго тебя хватит, - мать откинулась на спинку стула, прищурилась.
- Что ты имеешь в виду? - приподнял бровь мужчина, стараясь казаться равнодушным, но мать обладала удивительным талантом одним лишь взглядом, жестом и невинной фразой мгновенно выводить его из себя.
- Она дурная, ленивая, взбалмошная девчонка! - фыркнула Багра, - ты еще намучаешься с ней! Тебе понадобится терпение, коим ты не обладаешь. Ты можешь дать ей все и, несомненно, постараешься это сделать, ведь любишь ее, что меня всегда поражало, ведь я знаю, какой ты эгоист, но все, что ты ей дашь, пропадет впустую. Она такая же, как ты и ты. Способна думать только о себе, вот только в отличие от тебя, не способна о себе позаботиться.
Александр стиснул зубы, глаза матери сверкнули. Она хорошо его знала и знала, что слова достигли цели. Она и сказала-то их для того, чтобы они ударили, как можно, больнее.
Улла, бросив университет, переехав к брату, пустилась во все тяжкие. И если бы речь шла только об ее музыкальной группе или о мечтах стать всемирно известной, то Александр и слова бы не сказал, но речь шла о загулах, наркотиках, сомнительных друзьях, очередной вечной любви, и, по итогу, о больнице, где сестра и оказалась. Заклинатель чувствовал, что не справляется, но и бросить сестру он не мог. Он отвечал за нее. Он любил ее. И безумно злился на нее, все чаще и чаще срываясь.
Слова матери всколыхнули все его сомнения, которые он с переменным успехом, но гнал от себя прочь, слова матери достигли цели, и Багра об этом знала.
- Тогда ты должна быть рада, что она ушла из дома, - пожал плечами Александр, скрывая свое смятение за нарочито небрежным жестом.
- Она должна вернуться домой, - с нажимом произнесла Багра.
- Она дома, - отрезал Александр.
- О, не смеши меня! - махнула рукой мать, - я прекрасно знаю, как ты трясешься над своим личным пространством! Я не верю, что Улла тебе еще не надоела!
И тут мать была права, потому что да, Александр действительно с самого детства четко обозначил границы тогда еще своей комнаты, куда мать могла зайти без стука со свойственной ей бесцеремонностью. И как только у него появилась возможность, мужчина тут же съехал, и никогда не звал мать в гости.
Он привык к армейскому порядку, к тому, что каждая вещь в его квартире лежит на своем месте, а Улла вносила элемент хаоса в его дом, и это раздражало. Он пытался говорить с сестрой, но переделать Уллу было невозможно. Сестра злилась, грозила тем, что уедет, кричала, что она ему надоела и что нигде ей нет места. Морозов срывался в ответ. А в последнюю ссору напомнил ей, что она в гостях, а не дома. Тогда-то сестра и умчалась в ночь, а потом оказалась в больнице. Нужно было что-то решать, но Александр не был уверен, что сестра примет, например, арендованную для нее квартиру. А если примет, не превратит ли в притон для своих дружков? Решать нужно было на глобальном уровне. Но когда Морозов спрашивал сестру, чем та хотела бы заниматься в жизни, то слышал в ответ: музыкой. И, по мнению Уллы, музыкой она как раз и занималась сейчас. Сестра приводила в пример известных музыкантов, которые не гнушались алкоголем и наркотиками, таким образом оправдывая свою зависимость. Александр яростно с ней спорил. Самое обидное, что ему нравилась музыка, которую исполняла группа Уллы, сестра красиво пела и виртуозно играла на гитаре. Но он не верил, что они способны пробиться в медиа-индустрию. Хотя недавно Улла завела речь о каком-то известном продюсере, который обратил на них внимание. Александр слабо в это верил.
- Я устроила ей академический отпуск, - продолжала тем временем Багра, - она должна вернуться в университет.
- Она не вернется в университет, - отрезал Александр.
Мать тяжело вздохнула.
- Ты потакаешь ей совершенно напрасно, Александр! - гневно сверкнула глазами, - она покатится по наклонной, и виноват в этом будешь ты!
- Она построит свою жизнь так, как захочет, несмотря на твои желания! - отрезал мужчина, - она Морозова, а значит, она способна прогнуть этот мир под себя! Не ты ли всегда нам это говорила, мама?
- Говорила, - кивнула Багра, - но слушал меня, похоже, только ты.
Александр насмешливо фыркнул.
- Да неужели? Это почти признание от тебя!
- Не обольщайся! - скривилась мать.
- Что ты, - поднял руки в жесте капитуляции Александр, - ни в коем случае!
Остаток ужина прошел практически мирно, за разговорами об очередной конференции в Шухане, куда собиралась мать. И Александр наряду с беспокойством за Багру, потому что Шухан никогда не был дружественной страной, и равкианцев там не любили, радовался, что на следующей неделе традиционного мучительного ужина не будет.
Домой он вернулся в одиннадцатом часу, уставший, голодный и совершенно вымотанный прошедшим днем. Нос уловил запах съестного. В коридор выскочила Улла, все еще немного бледная, но все же больше не похожая на оживший труп.
- Встречался с матерью? - сестра бывала очень проницательная, - наверняка голодный!
Александр тепло улыбнулся.
- Не говори, что ты приготовила ужин.
- Кто?! Я?! - ужаснулась сестра, - нет, ни в коем случае! Ты же не хочешь лишиться квартиры, правда? Я заказала еду.
- Тоже сойдет, - Морозов чмокнул сестру в макушку, прошел на кухню.
- Садись, - велела Улла и запорхала вокруг него, слишком возбужденная, радостная с подозрительно блестящими глазами.
Александр занялся мясом, стараясь гнать от себя прочь плохие мысли, хотя то и дело смотрел на активную сестру, которая принялась с аппетитом поглощать еду.
- И что она сказала?
Морозов удивленно посмотрел на Уллу, он не ожидал, что девушка спросит о Багре.
- Ты еще можешь вернуться в университет, - произнес осторожно. Пусть он ответил матери категорическим отказом, но мысль эта прочно засела у него в голове. Что, если он, действительно, делает только хуже? И губит свою сестру, потакая ей? - у тебя академический отпуск.
- Святые! Какая щедрость! - фыркнула Улла, облизывая вилку, накладывая себе еще порцию, - нет. Я буду поступать в консерваторию на будущий год, только я еще не решила по классу вокала или на композиторское.
Александр замер. Это было уже кое-что. Странно, что такая простая идея не пришла ему в голову сразу. Не пришла ему в голову еще четыре года назад, когда сестра должна была поступать в университет.
- А пока я нашла себе работу. В одном из клубов, где мы выступали на разогреве, нужен второй бармен. Ну не хмурься так, Алекс! Морщины будут! - рассмеялась сестра.
- Если хочешь найти работу, можно подобрать что-то более... - Александр поморщился, - серьезное.
- Ага, - фыркнула сестра, - как ты в офисе! Нет. Я уже все решила. Меня взяли в ученицы.
Морозов стиснул зубы. Ему не нравилась эта идея.
- Ты можешь вообще не работать, Улла, - произнес, делая еще одну попытку.
- Не хочу сидеть у тебя на шее, - пожала плечами девушка, - и не хочу жить здесь. У тебя слишком... стерильно.
- И где же ты собираешься жить? - поинтересовался мужчина, проглатывая это «стерильно» и пренебрежение в голосе сестры.
- Мы с Сергеем будем арендовать квартиру! - торжественно возвестила сестра, - есть несколько вариантов. Не самых лучших, конечно. Окраина Ос Альты. Но одна студия даже в новостройке.
Александр мрачно посмотрел на Уллу, представляя себе, что это за варианты.
- Быть может, я дам тебе денег, и ты выберешь что-то более достойное для аренды? Нормальный комплекс, нормальный район.
- Ага. С охраной и большими шишками, как у тебя? Нет уж! Бррр! Мне это не нравится! - фыркнула девушка.
- Да, а подвергать свою жизнь опасности рядом с сомнительными соседями нравится! - мгновенно завелся Александр.
- Я хочу быть самостоятельной! Ты долгое время жил в таком сомнительном районе! - вспыхнула сестра.
- Именно поэтому я прекрасно представляю, что именно там творится! И ты одинокая девушка, которая не способна защитить себя!
- Я не одинокая! - рыкнула Улла.
- О святые! - закатил глаза Морозов, - твоя очередная любовь едва ли способна даже за себя постоять, не то что за тебя!
- Хватит! Сергей не такой, как все другие! - крикнула Улла, - я люблю его!
- Я слышу это о каждом твоем парне, Улла! - повысил голос Морозов, - это не любовь!
- Не лезь в мою личную жизнь! - сжала руки в кулаки девушка, - я в твою не лезу! Ты даже не приехал к своей девушке в больницу, а она, между прочим, в аварию попала! И ты будешь мне говорить о парнях и о любви?!
Александр побледнел, поднялся из-за стола, глядя на тяжело дышащую сестру, швырнул тарелку и столовые приборы в раковину. Кажется, тарелка разбилась.
- Выбери нормальный район, - произнес приказным тоном, - я все оплачу.
- Не всё можно купить, Алекс! - ядовитым тоном произнесла Улла.
- Как правило всё, - холодно отозвался мужчина, - всё и всех.
- О! - фыркнула сестра, - видимо, поэтому Алина не хочет тебя видеть! Такого беспринципного циника! - сестра быстро нащупала его болевую точку и теперь с безжалостной жестокостью Морозовых давила на нее.
- Ты же вроде сказала, что не лезешь в мою личную жизнь? - процедил Александр, - вот и не лезь! Занимайся своей! Разговор окончен.
- Он не может быть закончен, потому что ты так хочешь! - Улла так резко вскочила, что упал стул, загрохотав, - мы ничего не решили!
- Я все решил, - отрезал Морозов.
- И я решила! - скрестила руки на груди сестра, - я буду жить там, где захочу, так, как захочу, а ты и наша дражайшая мамочка можете отправляться к волькре в пасть со своими решениями! Это моя жизнь! Я буду строить ее так, как захочу!
- Ты, очевидно, хотела сказать: ломать так, как захочу, - ядовито парировал Александр.
- А хоть бы и так!
- Тогда не беги потом ко мне в слезах, когда твоя очередная любовь бросит тебя! - заорал Александр, - я больше не буду искать тебя по притонам и спасать от передоза!
- Ну и оставайся тут один! - крикнула в ответ Улла, - вместе со своим эгоизмом и своими кошмарами! Я тоже больше не буду тебя спасать!
Топая босыми ногами, сестра промчалась мимо, хлопнула дверь ее комнаты, и все стихло. Александр изо всех сил шарахнул кулаком по стене и злобно выругался. Прекрасное завершение прекрасного дня!
Он убрал со стола, вымыл посуду, потому что беспорядка не терпел никогда, и пошел к себе. Проходя мимо комнаты сестры, прислушался, но было тихо. Слишком тихо. Хотел войти, но потом понял, что сказать Улле ему нечего.
Перед сном проверил электронную почту, но самого нужного письма там не было. Немного почитал и провалился в беспокойный сон. И словно отражение его мрачного настроения ему вновь снились кошмары.
Влажный воздух Шухана, который было так тяжело вдыхать. Крики боли заглушал грохот артиллерии. Кровь, ужас и смерть. Оторванная конечность его сослуживца, разможженное лицо, в котором невозможно было уже узнать человека. Та самая стычка на границе с Шуханом, несколько дней кошмара. Александр тогда служил в регулярных войсках, совсем еще мальчишка, которого призвали в армию, который с удовольствием продлил службу, подписав контракт. Он верил, что поступает правильно, он хотел защищать Равку. Их кинули в самую мясорубку без нормального обмундирования и оружия. То, что они не погибли там все, стоило считать настоящим чудом.
Александр проснулся резко с головной болью, в поту, задыхаясь, все еще чувствуя запах крови и гниющей на безжалостном солнце плоти. Он ненавидел Шухан и шуханцев, их извращенную жестокость, в бою они превращались в безжалостных зверей, в плену у них выживали единицы. Ему казалось, что он вновь в том душном аду, в темном подвале, в котором нечем было дышать от спертого воздуха, связанный так, что кожа стала красного цвета. Мужчина повел плечами, впосминая, как в кровь была разбита спина, на коже навсегда остались шрамы. Сердце колотилось в грудную клетку, кровь шумела в ушах, перед глазами все еще стояли ужасные картины, он все еще был там на поле боя даже спустя двадцать лет.
Александр провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть кошмар. Если бы он только мог забыть то, что было! А сколько всего еще было потом! Он сам выбрал этот путь. И никогда не жалел. Кроме вот таких ночей, когда прошлое властно стучало в дверь, вторгаясь в настоящее, не дожидаясь приглашения.
Он встал, открыл окно, впуская холодный ночной воздух, кожа тут же покрылась мурашками. Александр прошел на кухню, сварил себе кофе и вышел на балкон, закурил, глядя на спящий район, на реку и огоньки на набережной, на Ос Альту вдали, которая даже глубокой ночью переливалась огнями. Прикрыл глаза, создавая тени, щупальца которых поползли по стенам, создавая прекрасный и ужасный узор.
- Не спится? - раздалось за спиной.
- Улла, потом, - отозвался Александр, выдыхая дым, - я не в настроении сейчас для очередного скандала.
- Так давай не будем скандалить, - сестра встала рядом, поморщилась, потому что никогда не терпела сигаретного дыма, но Александр и не подумал тушить сигарету.
- Извиняться не буду, - отрезал Морозов.
- И я не буду, - отозвалась Улла и прижалась к мужчине теснее.
- Найди нормальное жилье, - повторил Александр и добавил уже мягче, - в конце концов, ты ведь не всегда будешь ходить вместе со своим парнем. Я помню, что ты гриш и способна постоять за себя, но уголовное наказание при самообороне для гришей точно такое же, как и для отказников.
- Фу! Алекс! - воскликнула Улла, - что за слово!
Заклинатель равнодушно пожал плечами. Они ведь... отказники. Как их еще называть?
- Я попробую, - после непродолжительного молчания произнесла Улла, - но не думай, что я буду оговаривать с тобой варианты и ждать твоего одобрения!
- Не жди, - отозвался Алекс, - но подходи к делу с умом. В конце концов, помни, что ты Морозова...
- И способна прогнуть под себя весь мир! - закончила Улла и обняла брата.
Александр закурил еще одну сигарету, глядя в ночь. А тени ползли по стенам, оплетая их подобно паутине.