Часть 2 (2/2)
— Без изменений, — ответил он после недолгой паузы. — Собак, кстати, мы исключили. Размер укусов неподходящий. До сих пор бьёмся, пытаюсь понять, что за зверь их убивает…
— Я слышал, на днях появилась новая жертва?
— Да, позавчера. Ваши коллеги уже принесли направления на экспертизу, но сами понимаете… Мы уже месяц бьëмся и бестолку. В холодильнике уже четыре трупа, вот и весь прогресс…
Сердце Мирона пропустило удар. В городе завелась тварь, которая убивает людей? Укусы? Размеры челюсти не похожи на собачьи?
В памяти словно по команде всплыл Герман, сующий ему прямо в лицо пакет с донорской кровью. «Ты должен пить кровь хотя бы раз в неделю, бестолковый щенок! В противном случае у тебя сорвëт тормоза и ты нападëшь на первого встречного. Я не хочу убивать собственноручно обращённого лишь потому, что ему противно питаться кровью!».
Мирон, тогда, сдался. Но лишь потому, что и сам чувствовал, что на грани. Нападать на людей ему хотелось даже меньше, чем пить кровь из пластикового пакета.
Значит ли это, что в городе орудует вампир? Мирон не знал ответа на этот вопрос.
— Мирон Германович, — Васильев окинул парня цепким взглядом. У Мирона внутри что-то натянулось и задрожало, готовое лопнуть, — Насчёт смерти вашего отца… Я не знаю всех обстоятельств, но советую вам не покидать город, на случай, если к вам возникнут вопросы.
И ушёл, негромко хлопнув дверью, оставив Мира оглушенным и растерянным.
А через час накатила первая волна ЖАЖДЫ…
***</p>
Секундная стрелка на часах дрожала и перескакивала на следующую цифру с оглушительным треском. Но ещё более оглушительно стучало сердце соседа по палате. Тудум… Тудум…
Кровь ритмично шуршала по венам и Мир слышал её ток, чувствовал вкус.
Иван давно уснул и даже представить не мог, на каком тонком волоске болталась сейчас его жизнь.
Перед глазами повисла мутная розовая пелена. За стеной изредка проползала сонная медсестра, пищали приборы из чужих палат, за окном трепыхалась ветка дерева. Но обострившийся слух отказывался фокусироваться на чём-то, кроме ритма чужого пульса. Тудум-тудум… Тудум…
Десна над клыками нещадно засаднила. Заботливая вампирская природа готовила для него оружие, способное разодрать чужую глотку и добраться до тёплой, солоноватой, густой живительной влаги.
Первый раз, когда у него полезли клыки, Мирон запаниковал. Они были не такие миниатюрные и аккуратные, как в кино. Шесть здоровенных зубов (четыре сверху, два снизу) за считанные минуты вылезли поверх собственных, исказив лицо оскалом бешеной собаки. Мир тогда подумал, что это навсегда. Думал даже, как эту дрянь выбить, не задев родные коренные, но крайние меры не понадобились. После того, как желудок наполнился кровью, клыки ушли обратно в десны, не оставив и следа.
Но сейчас они настойчиво лезли наружу. Болезненно и мучительно, из-за низкой регенерации, но неотвратимо. И запихать их назад могли лишь пара добрых глотков крови. Которая осталась в холодильнике, в квартире Германа. Которая билась в венах соседа по палате…
Желудок скрутило болезненным спазмом и Мирон закашлялся, чувствуя вкус подступающей к горлу желчи. Последняя фаза была близка как никогда. Фаза отключения контроля. Нужно было срочно что-то предпринимать.
Почти ничего не соображая, Мир сполз с кровати и, держась за стены, пополз к выходу.
Медсестра на посту смерила его настороженным взглядом, вышла из-за своей стойки и засеменила ему навстречу.
— Что случилось? Вам плохо?
Мирон, который собирался просить о немедленной выписке посмотрел в её встревоженные глаза и вдруг понял, как выглядит со стороны. Бледный, весь в испарине, дрожащий. Если он заикнëтся сейчас о чём-то вроде выписки, его скорее примотают ремнями к койке, чем отпустят домой.
Он помотал головой и еле слышно просипел, что просто идёт в туалет.
Нарастающая паника накатывала тошнотой. Мирон ввалился в туалет, едва не вышибив плечо из сустава о дверной косяк. Шатаясь, подошёл к окну, дёрнул ручки и высунул голову навстречу ночной прохладе.
Третий этаж. Окна выходят на тихий задний двор. Высоковато, но тело, жаждущее пищи, выбросило в кровь столько адреналина, что даже боль в груди отошла на задний план.
Если сломает ногу, организм подлатает. Из последних сил, вытягивая жизнь из собственной крови, но даст добрести до безопасного места. А там хоть камни с неба.
Голые ноги царапнуло плохо ошкуренное дерево подоконника. Мир сел, перевесив ноги через оконную раму и вдруг подумал, что второй раз за последние несколько дней ведёт себя как чокнутый суицидник. То свешивается с моста, то прыгает из окон.
Мирон хихикнул, оттолкнулся и полетел вниз.