47. Визитёры (1/2)

Тёмным артефактом, который попал к мистеру Горбину, оказалась шкатулка с проклятьем. И проклятье это было весьма мощным. Вещица была довольно старинная — Хеймдалль оценил её возраст лет в восемьсот. В те далёкие времена некромантия ещё не входила в перечень запрещённых наук, хотя в нынешние времена от неё мало что осталось. В период гонений на всё, хоть отдалённо напоминающее тёмную магию, материалы по ней были почти полностью уничтожены. Как по мне — совершенно напрасно. Много там, конечно, жути всякой было, но не всё же. Понятно, что поднятые скелеты определённо были не той магией, которую следовало бы использовать, пусть даже из них и получались весьма выносливые, хоть и недолговечные слуги. Но помимо поднятия нежити она занималась и многими другими аспектами. В некотором роде, некромантию можно было считать предтечей наук целительских… Однако конкретно это шкатулка была как раз про нежить. Помещённая в определённые условия, она могла создавать некоторое количество определённых тварей — по сути, разновидностей инферналов. Некоторые искушённые в некромантии маги когда-то использовали подобных существ как личную армию, если только им удавалось обуздать их достаточно, чтобы они не прикончили хозяина. Ну, с тёмными тварями это вечная проблема…

А ещё с этих тварей можно было получить ингредиенты для кое-каких зелий. Сами по себе эти зелья запрещены не были, но их всё равно никто не готовил: в естественной среде нежить не размножалась, а выводить её искусственно было запрещено. Так что взирала я на этот артефакт со смешанными чувствами. С одной стороны, надо было бы просто сделать положенную работу и обезвредить или уничтожить артефакт. С другой стороны, он мог дать нам прекрасную возможность варить те самые зелья. Правда, тут я натыкалась на небольшую проблемку: чтобы использовать его, требовалось разрешение Аврората. А в текущих условиях злоупотреблять расположением мистера Скримджера определённо не стоило.

Домой мы вернулись в понедельник, закончив дела в Косом переулке, как рекомендовал мистер Скримджер. Хеймдалль — или правильнее сказать, Франкенштейн — по поводу случившегося особо не рефлексировал, хотя всё равно был мрачен. Так что возвращение домой вышло не таким уж радостным. Однако там нас ждали домовики, по случаю надраившие особняк прямо-таки до сияния. Мы прибыли как раз к обеду, который они тут же подали в столовой. Мне казалось, что я совсем не была голодна — странный эффект обшей подавленности от Круциатуса. Но Арчер постарался приготовить настолько вкусную еду, что за столом все прочие мысли просто исчезли из головы. Магия, не иначе.

Хеймдалль обладал натурой деятельной, так что я поручила ему заняться разбором наших финансов, чтобы тот не думал о всякой ерунде. А по прибытии домой он всё же начал это делать. Кроме того, это было такой своеобразной местью за налоги в прошлом мире. Северус ушёл в библиотеку, чтобы углубиться в таинства зелий и артефактов. А я ушла в свой кабинет. На маленьком столике у стеллажа лежала книга по предсказательным шарам, но я сейчас не хотела погружаться в это. Мои мысли сосредоточились на некромантии. Из глубин знаний предков невольно начали всплывать сведения, как нечто в проруби. Не то чтобы я сильно хотела погрузиться в эту тему, но тёмный артефакт требовал какого-то решения, а принять его без каких-либо данных было нельзя.

Тёмная артефакторика вообще была темой такой… хм, скользкой. С её помощью можно было сотворить очень сильные и даже великие артефакты. Правда, расплата за их силу тоже была велика, но некоторые считали, что дело того стоит. Некоторые такие предметы, например, в буквальном смысле питались душами владельцев. С иными для взаимодействия нужно было заключить кровавый контракт. Короче, определённо не то, на что маг в здравом уме бы согласился. Ну, при условии, что был бы в курсе, конечно.

Часам к четырём подавленность вернулась, и я решила прогуляться к морю. Оно всегда успокаивало. К тому же, если с утра было пасмурно, то теперь распогодилось, так что было очень даже тепло. Я дошла до пляжа, сняла ботинки и закатала штаны. Ну, вода и в самом деле оказалась весьма бодрящей — я вошла в линию прибоя не так далеко, чтобы постоянно находиться в море, но чтобы накатывающая волна захлёстывала стопы. Мои ноги погрузились в холодный влажный песок. Я смотрела на линию горизонта, чуть щурясь от солнца. Подавленность отступала.

— Вода ещё холодная, — донёсся сзади голос Хеймдалля, и одновременно с этим меня мягко коснулась его магия с согревающими чарами. — Ты можешь простудиться. Я не готов снова провести три-четыре дня у твоего полубессознательного тела.

Я обернулась и вопросительно изогнула бровь.

— Ты что, занятия тогда отменил?

— Нет, конечно, — он слабо улыбнулся. — Но там за тобой присматривала Поппи. А здесь я буду один. Так что давай не надо.

— Хорошо, — я кивнула и вышла на сухой песок. — Ты вообще как?

— Паршиво на душе, если честно, — он поморщился. — Я не считаю, что сделал что-то неправильное, но всё равно. Руфус мог бы хоть для вида меня как-то наказать.

— А он и наказал, — я скривилась. — Хотя и весьма странным способом.

— Наказал отсутствием наказания? — Хеймдалль изогнул бровь.

— Нет, — криво улыбнулась я. — Мы ему теперь должны. Хоть он и сказал, что ты в некотором роде оказал Аврорату и Краучу услугу, уверена, нам это ещё аукнется.

— Извини, — он мрачно вздохнул и опустил голову. — Мне стоило подумать, прежде чем доставать меч.

— Если бы мы поменялись местами, я бы вряд ли дала себе труд думать, как поступить, — я покосилась на него и перевела взгляд на горизонт. — Если помнишь, валькирия я ещё та.

— Здесь у тебя нет алхимии, — тихо заметил Хеймдалль.

— Здесь у меня есть ментальная магия, — я скривилась. — Ты должен был читать о том, на что она способна.

— Да… — выдохнул он. — Как ты смотришь на то, чтобы устроить небольшую конную прогулку?

— Хм… Тему меняешь круто, как всегда, — я улыбнулась. — Да, давай. Только письмо напишу, — я развернулась и направилась к особняку.

— Друзьям? — Хеймдалль пошёл рядом со мной.

— Нет, я хочу попросить об услуге, — я подобрала на ходу ботинки. — Точнее, об ответной услуге.

— О, есть что-то, чего мы не можем сделать силами клана? — слегка удивлённо спросил он.

— В принципе, можем, но это был бы довольно грязный способ, — я пожала плечами. — Не хотелось бы прибегать к нему, когда этого можно не делать.

— Тогда я позову Северуса, и мы будем ждать тебя в конюшне, — Хеймдалль кивнул.

Я составляла текст письма в своей голове всю дорогу до кабинета и всё равно просидела перед чистым листом бумаги несколько минут. Потребовалось выжать из себя все способности к красноречию, чтобы составить подобающее послание.

«Глубокоуважаемый мистер Малфой.

При нашей с вами встрече вы упоминали, что можете оказать мне некую услугу, и я бы хотела воспользоваться этим предложением. Возникло некоторое дело, которое именно с вашей помощью, как мне кажется, я могла бы благополучно устроить.

Не могу сказать, что дело такое уж срочное, однако им следует заняться в ближайшее время. Я бы хотела пригласить вас в особняк в среду, 30 июня, часам к одиннадцати, если вы, разумеется, не заняты. Камин будет открыт.

Ф. Нильфхейм».</p>

Я ещё раз пробежалась по короткому письму и свернула его, чтобы убрать в конверт. Сунув его в карман, я пошла к конюшне. Есть, конечно, любители держать сов в доме, но и птицам, и мне комфортнее жить отдельно. Такие отношения на расстоянии: я посылаю им мясо, они носят мою почту. Птичник у нас был малочисленный — там обитали мои мыши и четыре совы. Они были нужны для отправки заказов. Находилось это сооружение, сильно похожее на кучу камней и веток, около конюшни. Вообще, сову можно было и позвать через окно, но я всё равно туда шла. Оказалось, что в птичнике пополнение: наконец вставший на крыло ворон попал-таки к Северусу. И он уже совсем не выглядел как птенец. Это был довольно крупный ворон, который внимательно посмотрел мне в глаза, когда я подошла. Не успела я позвать, как ко мне вылетела чёрная сипуха. Я привязала письмо, напутствуя, кому нести, и она бесшумно спорхнула прочь.

— Красавец, да? — раздался у меня за спиной голос Северуса.

— Ага, — я кивнула. — Имя уже дал?

— Да, — в голосе послушалась улыбка. — Салазар. Пока только его.

— А крови? — я обернулась.

— Хотел прежде проконсультироваться, — Северус вздохнул. — Но мне почему-то кажется, что сначала нужно полностью отойти от Круциатуса. Не думаю, что стоит поить его моей слабостью.

— В этом есть смысл, — я кивнула. — Пойдём. На лошадках покатаемся. Тоже очень даже терапия.

Мы вернулись с прогулки к ужину, и в то же время пришло письмо от мистера Малфоя. В нём он примерно в том же стиле, что и я, заверял в непременном своём присутствии и готовности отозваться на любую мою просьбу. Так что в среду к одиннадцати я уютно расположилась в своём кабинете. На столе по правую руку от меня стоял ящик из красного дерева с инкрустацией золота и драгоценных камней. Это был подарок, призванный расположить ко мне мистера Малфоя ещё больше. Я попросила Хеймдалля проводить его из гостиной, как только он придёт. Можно было и Арчера попросить, но я знала, что Малфои к домовикам не так чтобы особенно лояльны. Так что это было своего рода проявлением уважения. Да и просить я собиралась не муху прихлопнуть.

Раздался деликатный стук в дверь, и Хеймдалль впустил мистера Малфоя внутрь. Сам он входить не стал, притворив дверь за гостем. Я поднялась и жестом пригласила его устраиваться в кресле напротив меня. Он подошёл, и мы обменялись коротким рукопожатием.

— Спасибо, что пришли, — улыбнулась я. — Надеюсь, я не оторвала вас от дел?

— Нет-нет, что вы, — коротко улыбнулся мистер Малфой. — Но что заставило вас обратиться ко мне? Ваш клан обладает удивительным могуществом.

— Спорить не буду — это так, — я кивнула. — Однако есть вещи, для которых вы подходите лучше. Прежде всего, я бы хотела сделать вам подарок. Скорее, даже не вам, а миссис Малфой.

— Циси? — он чуть удивлённо вскинул бровь.

— У меня есть для этого причины, — я кивнула и положила ладонь на ящик. Ну, не говорить же ему, что у нас возникло небольшое затруднение со сбытом. — Миссис Малфой произвела на меня глубокое впечатление. Не поймите меня неправильно, просто она очень красивая женщина. А мне известно, что красивые женщины любят вещи, которые сохраняют их молодость и красоту. Поэтому прошу вас передать это ей. К тому же, я не хочу, чтобы мой подарок выглядел взяткой, — ага, скорее, маркетинговый ход.

— Это… — мистер Малфой скользнул взглядом по инкрустации. — Это годовой запас Ванадиса?

— Это не только Ванадис, — я улыбнулась. — Это полный набор средств для красоты и здоровья от Нильфхейм.

— Уверен, Циси будет счастлива получить его, — кивнул он.

— Прекрасно. Теперь к делу, — улыбка сползла с моей физиономии. — Я хочу, чтобы Совет попечителей уволил директора Дамблдора.

— Что? — почти просипел мистер Малфой.

— Директор Дамблдор, — повторила я. — Он не должен и далее занимать этот пост в Хогвартсе. И это не должно выглядеть как скандал. Никакого давления или запугивания. Ему уже очень много лет — пора бы и на покой.

— Но почему? — озадаченно произнёс он. — Драко упоминал о том, что произошло на Прощальном пиру, но…

— Нет, дело совершенно не в этом, — я поднялась и прошлась вдоль стола. — В школе слишком много проблем, которые, вообще-то, директор должен бы решать, а не усугублять. Не буду сейчас перечислять их все — уверена, вы имеете представление. Однако я повторю — любая капля скандальности этого события приведёт его обратно. Уж можете не сомневаться.

— Вы хотите, чтобы я протолкнул на пост директора профессора Эдельштейна? — немного сощурился мистер Малфой.