43. Memento mori (1/2)

Третий семестр сделал желание студентов учиться ещё меньше, чем оно обычно было, зато улыбку Северуса — заметнее. Если в первом семестре он во время занятий коршуном носился между столами, заглядывая в котлы, во втором — зорко следил за каждым, степенно прогуливаясь между рядов, то в третьем на втором же занятии нашего курса в пятницу он вообще всё время провёл за одним столом со мной. Мы с ним делали довольно странную штуку — таблицу перерасчёта ингредиентов для котлов разного объёма. Зачем это было нужно, Северус загадочно промолчал, но тем самым избавил меня от необходимости готовить настой из палёной шерсти и лягушачьей икры для лечения солнечных ожогов и укусов насекомых. Кто-то из гриффиндорцев пожаловался на такое распределение труда, и тогда Северус предложил ему поменяться со мной местами. Выкрики мгновенно прекратились.

Субботнюю тренировку Хеймдалль прервал на двадцать минут раньше, и мы все, слегка озадаченно переглядываясь, спустились вниз. Наш тренер обвёл нас внимательным взглядом, а затем глубоко вздохнул.

— Последняя игра этого сезона для вас состоится через неделю, — изрёк он. — И я надеюсь увидеть тот же уровень игры, что и раньше.

— Профессор Эдельштейн, а вы уже думали над стратегией на игру? — спросил Маркус.

— Думал, — кивнул Хеймдалль. — По очкам вы сейчас довольно далеко от остальных команд, и если бы итоговый результат учитывал именно победы, не думаю, что у кого-то были бы шансы. Но тут ситуация как с матчем Когтеврана и Пуффендуя — кто-то может просто достаточно забить мячей. На данный момент ваш ближайший соперник — Гриффиндор, они отстают на сто тридцать очков, а это не так уж много. Если период до появления снитча на поле затянется, набить такое количество Когтеврану они вполне смогут.

— То есть, вы хотите, чтобы мы постарались набрать такое количество очков, чтобы перекрыть его было невозможно, — кивнул капитан.

— Я сомневаюсь, что Гриффиндор сможет набрать за игру больше двухсот восьмидесяти очков, — Хеймдалль многозначительно посмотрел на меня. — Однако лучше бы вам увеличить разрыв.

— Да, сэр, — почти хором отозвалась вся команда.

— В этом сезоне у нас с вами осталось три тренировки, — продолжил Хеймдалль. — Завтра и во вторник мы больше внимания уделим сыгранности, а в четверг проведём симуляцию игры. На сегодня всё, — он улыбнулся. Через мгновение спонтанной суеты Маркус протянул руку, чтобы забрать у меня метлу, но тут Хеймдалль заговорил снова: — А тебя, Фрейя, я попрошу остаться.

Я дёрнулась и замерла, повернув у нему голову. Маркус уже держал древко метлы, но не тянул её, но и я её не выпускала. В моей голове с бешеной скоростью прокручивалась тренировка, и я не находила в неё ничего, в чём бы Штирлиц провалился.

— Метла не понадобится, — улыбнулся Хеймдалль, и я выпустила «Нимбус» из рук. — Собственно, дела у нас в замке. Хотя я думал предложить тебе играть на «Хуррикаани» последний матч.

— Мне же нельзя иметь личную метлу, — медленно произнесла я.

— Да брось, — усмехнулся Маркус. — Этот вопрос в ведении декана факультета. А профессор Снейп, как мне кажется, даже вопросов тебе задавать не будет.

— Кто, интересно, заменит его в следующем году? — задумчиво произнёс Пиппин.

— Зелья буду вести я, — заметил Хеймдалль. — А вот с деканом факультета дело обстоит сложнее.

— А я думал, эти должности идут в комплекте, — заметил Майлз.

— Нет, конечно, — усмехнулся Хеймдалль. — На работу деканом у меня просто не хватит сил.

— У вас? — нестройно, но одинаково озадаченно переспросили парни.

— Я не люблю и не умею делать работу наполовину, — он вздохнул — А руководство факультетом требует немало времени и усилий.

Мы двинулись к выходу со стадиона, куда уже успели спуститься наши особенно ярые фанаты, посещавшие тренировки. По случаю ударившей в головы весны, по большей части это были девчонки со всех курсов Слизерина. Точнее, это были исключительно девчонки. Парни ушагали немного вперёд вместе с ними, а мы с Хеймдаллем немного отстали. Уже на пути в замок нам встретились когтевранцы — они шли на тренировку с мётлами наперевес и тоже в окружении фанатов. Мы почти разминулись, когда от их команды отделился Карлайл Оулзай, направившийся прямиком ко мне. Я остановилась и озадаченно уставилась на него.

— Привет, — он улыбнулся. — Можно тебя на пару слов?

Я повернулась к Хеймдаллю, и он кивнул. Видимо, дело наше в замке было не очень срочным. Оулзай отвёл меня на пару шагов в сторону. Это было довольно сухопарый и невысокий парень с каштановыми волосами до плеч и серо-зелёными глазами. На играх волосы он собирал в короткий хвостик так же, как сейчас.

— Как одолеть Поттера? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза.

— В каком смысле? — опешила я.

— Должен же я хоть раз за сезон поймать снитч, — улыбнулся Карлайл.

— Хм… — протянула я. — Гарри одарён, и он очень полагается на это. И во время нашей игры с Гриффиндором, и когда они играли с Пуффендуем было заметно, что он… как бы это?.. что ему не хватает техники. У меня сложилось впечатление, что в матче на прошлой своей игре он поймал снитч по чистой случайности.

— И как это может мне помочь? — озадаченно нахмурился ловец Когтеврана.

— Ну, я не знаю, — я пожала плечами. — Хорошая техника и немного стратегической хитрости могли бы тебе помочь.

Оулзай сощурился, задумчиво глядя мне в лицо, а потом кивнул, как будто что-то придумал, и бросился догонять товарищей. Я закатила глаза и покачала головой. Не то чтобы я сильно помогла или сказала что-то, что не было общеизвестно, но можно было хоть спасибо сказать. Я нагнала Хеймдалля, и мы с ним отправились в замок. В его кабинете на рабочем столе нас ждал думосбор с хрустальным шаром. Мы столкнулись с небольшой проблемой — просматривать воспоминания мог только один человек — тот, который касался подставки шара. При этом если касаться его вдвоём, картинки не было. Прочитать о шарах в той запрещённой книге мы не успели, а в тех, что были в общем доступе, ничего путного не нашлось. Так что мы пытались разобраться сами. Пока выходило не очень.

Минут через десять пришёл Северус в весьма хорошем расположении духа. Он присоединился к нам в рассматривании конструкции, и пару минут мы провели в задумчивом молчании.

— Со мной же связались из заказника воронов, — произнёс Северус. — Откуда ты для меня яйцо заказывала.

— Что-то случилось? — нахмурилась я.

— Нет, — он обозначил улыбку. — Они написали ещё в начале марта — предложили отправить птенца, когда он встанет на крыло. Я написал, что это было бы даже лучше. Его пришлют через пару недель.

— В случае с вороном это немного меняет дело, — поморщился Хеймдалль. — Когда заводишь фамильяра, лучше, чтобы он был привязан к тебе с самого раннего возраста. Но вороны Одина приручаются в любом возрасте — достаточно дать им немного своей плоти.

— В каком смысле — своей? — переспросил Северус.

— В прямом, — я поджала губы. — Если бы птенец вылупился как Фреди — почти у тебя на руках, это создало бы нерушимую связь. Иначе её можно создать только разделив плоть. Но уж совсем отрезать от себя кусок не обязательно — достаточно нескольких капель крови. Он же не василиск, в самом деле.

— Это обязательно? — нахмурился Северус.

— Это стоит того, — улыбнулся Хеймдалль. — Вороны Одина — очень умные птицы. Они не только прекрасные компаньоны, но могут вдобавок накапливать силу и помогать своему хозяину. А ещё у них прекрасная память, и волшебники с высокими способностями к легилименции пользуются этим вместо того, чтобы записывать на бумагу.

— В любом случае, это хорошая новость, — я улыбнулась. — Хорошо, что он — или она — наконец к тебе попадут. Однако давайте вернёмся к нашей насущной проблеме.

Я кивнула на думосбор с шаром и сняла ободок. Мы подумали, что касание более чем одного человека к подставке шара нарушает ментальную связь рун, и хотели проверить это с помощью моей способности. Для того, чтоб выяснить, как ведёт себя эта связь, мне нужно было поймать её и сосредоточиться, что было слишком сложно сделать в ободке. Воспоминание для теста сбросил Хеймдалль, и они вдвоём с Северусом потянулись к шару.

Ментальная связь посредством рун между шаром и думосбором была постоянной. Прикосновение к рунам на подставке активировало, если так можно выразиться, трансляцию, и тогда по ней в шар передавалось воспоминание. А шар воздействовал на пользователя как, собственно, шар, позволяя видеть и слышать воспоминание, как если бы это было предсказание. По какой-то непонятной причине попытка совместного просмотра прерывала саму ментальную связь. И я не могла понять, то ли это была какая-то система безопасности, то ли просто мысленные волны двух человек перекрывали друг друга. Хотелось бы сохранить то, что видеть воспоминание можно было только при касании, но количество пользователей хотелось бы увеличить. Я задумалась о том, как бы это сделать. Очень не хватало полных знаний о шарах.

Погружаясь в размышления, я перестала строго контролировать блокировку проникновения сторонних мыслей в мою голову. Они были как фоновый шум и не сильно отличались друг от друга. Почти все.

— Хеймдалль, — нахмурившись, позвала я. — Ты задавал читать про василисков второму курсу?

— Конечно, нет, — отозвался он. — В этом году я никому эту тему не давал. А что?

— А то, что некоторым надо бы задушить своего внутреннего Шерлока, — поморщилась я. — Потому что кое-кто прочитал книжку, проникся, сложил все факты и понял, что за тварь обитает в Тайной комнате.

— Даже если так, они её не найдут, — Северус пожал плечами. — Не может такого быть, чтобы дети нашли то, что много лет не мог найти Аврорат. Или может?

Повисла тишина. Мы успели переглянуться, медленно осознавая, что как раз-таки кое-кто очень даже мог. Потому что везению гриффиндорского трио позавидовал бы любой хлебнувший зелье удачи. Я нехотя потянулась к сознанию Гермионы. Нехотя — потому что это однозначно втянуло бы меня в очередную опасную авантюру. Потянулась, потому что три второкурсника против василиска… Они уже не просто вышли из гостиной Гриффиндора — они уже беседовали с Миртл. Мне пришлось сильно сконцентрироваться, чтобы полностью уловить этот разговор. А ведь Хеймдалль говорил, что коридор у этого туалета надо закрыть… Миртл была той самой девочкой, которую убил василиск, когда Волдеморт был ещё Томом Реддлом и учился в Хогвартсе. Вход в Тайную комнату был именно там.

— Это не просто может быть, — заупокойным голосом изрекла я. — Это происходит прямо сейчас.

А вот это выражение дошло до нас гораздо быстрее. Через мгновение мы все уже были на ногах, и Хеймдалль вышел в свою спальню, откуда вернулся, натягивая кольчугу. Мою он тоже принёс, и я в неё буквально впрыгнула. Он посадил Фреди на шею, и мы вылетели из его кабинета. Мы пошли в сторону нужного помещения, пока Хеймдалль запирал дверь, а затем быстро догнал меня и Северуса, переходя на бег. Когда мы примчались на место, проход уже успел закрыться. В туалетной комнате никого не было, кроме Миртл.

— Привет, — поздоровалась я с ней. — Гарри, Рон и Гермиона отправились в Тайную комнату?

— Да, — кивнула она. — Если Гарри там умрёт, надеюсь, он поселится здесь.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — пробормотала я. — Как они открыли проход?

— Гарри что-то прошипел над той раковиной, — Миртл указала на одну из них.

— Зараза, — фыркнул Хеймдалль. — Видимо, настроен стандартный пароль на парселтанге. Можно и без него, но чтобы не разрушить, нужно потратить время, а его у нас может не быть.

— Нам же просто нужен вход в канализацию, — с кислым выражением заметил Северус. — А канализацию время от времени надо чистить даже в волшебном замке. Здесь должен быть рычаг, который её открывает…

Он наклонился и поискал что-то под раковиной. Через пару секунд послышался щелчок, и раковины разъехались в стороны, открывая огромный зияющий темнотой провал. Что должно быть в голове, чтобы сигануть туда в полную неизвестность? Хеймдалль глубоко вздохнул и шагнул в провал первым, я последовала за ним. Я всё ещё слышала разум Гермионы, и судя по нему, с ними тремя пока что всё было в порядке. Они шли по пещере в поисках нужной комнаты. Единственной, точнее. Мы бросились в погоню. Хотя, учитывая ширину пещеры и сложность ландшафта, который ещё и обвалами грозил, «бросились» — это громко сказано. Но идти мы старались побыстрее. Минут через десять мы набрели на огромную сброшенную кожу. Хомяк во мне едва кинулся запихивать её в мешок, чтобы уволочь в свои закрома, но я себя одёрнула — сброшенная шкура никуда не убежит.

То, что мы нашли Тайную комнату, было ясно с первого взгляда. Огромная, круглая дверь с объёмными, расползшимися по ней в разные стороны змеями, как раз закрывалась, когда мы подходили. И закрывалась уже на последней стадии, то есть было очевидно, что мы опоздали. Последние несколько ярдов мы преодолели бегом, но всё равно не успели зацепиться за неё. С закрытием двери меня как отрезало от сознания Гермионы — видимо, на комнату были наложены мощные защитные чары. В принципе, это было неплохой идеей, если хотелось скрыть от посторонних, в том числе легилиментов, факт обитания в ней огромной жуткой змеючищи.