42. Этюд в рабочих тонах (2/2)

— Да. Мне сложно общаться с людьми, — он вздохнул, покосившись на думосбор, а потом мотнув головой. — Из-за моего прошлого я обычно ожидаю некоторого осуждения со стороны других. Но когда я спросил его, знает ли он об этом, он сказал, что слышал и ему плевать.

— Ну, он ведь общается с тобой, а не с твоим прошлым, — я пожала плечами. — Давай спустимся в гостиную или кабинет. Я хочу понять, почему воспоминание видит только тот, кто касается подставки.

— Хорошо, — Северус кивнул.

Оставив думосбор на столе как есть, мы спустились в мой кабинет. Он не был особенно большим, но всё же вмещал три стола — огромный рабочий стол у окна, сидя за которым я казалась совсем ребёнком, круглый стол у камина и маленький чайный столик с другой стороны. У свободной стены стояли стеллажи, плотно уставленные томами без опознавательных знаков. За столом стояло большое удобное кресло-трон, обитое серо-зелёным габардином, такой же тканью были обиты сидения на шести стульях вокруг круглого стола и пара кресел поменьше у чайного. Вся мебель была изготовлена из вяза, пол устлан наборным паркетом из пихты. Это делало кабинет светлым несмотря на то, что солнце туда не попадало совсем. Хотя из определённого положения у окна можно было увидеть каменный островок в море. Я выбрала один из томов со стеллажа и уселась в кресло у чайного столика.

— А что за тома у тебя здесь? — спросил Северус, осматривая стеллаж.

— Разное, — я пожала плечами. — Кое-что из засекреченного, кое-что надо бы донести до печатного станка, кое-что из запрещённого.

— Запретный плод всегда манит, — заметил он, устраиваясь в кресле напротив. Я придвинула к нему том.

— Ага… — протянула я. — Только довольно часто этот самый плод разочаровывает.

— Это?.. — он вопросительно посмотрел на меня.

— Запрещённая Министерством книга о пророчествах, — я криво улыбнулась. — В ней описаны некоторые методы, которые позволяют управлять пророчествами. Но меня интересует подробный раздел о шарах.

— Пророчеством можно управлять? — удивился Северус.

— Ты удивишься, насколько, — кивнула я.

— А могло ли быть то пророчество… — озадаченно нахмурился он.

— Мы этого уже никогда не узнаем, — я развела руками. — Оно не исполнится, так что, скорее всего, и запись его самоуничтожилась.

— Мерлин… — Северус опустил голову на ладони. — Ты специально достала именно эту книгу?

— Эм… Ну, определённо не случайно, — озадаченно отозвалась я. — Потому что я хотела разобраться, почему шар работает так, как мы наблюдали, а лучшего пособия я не помню. А что?

— Как давно она запрещена? — мрачно спросил он.

— Лет шестьдесят, наверное, — я пожала плечами. — Она была написана в двадцатых годах, и копий у неё немного, если они кроме этой ещё остались. Почему ты спрашиваешь?

— Я просто подумал… Ты говорила, что пророчество может запускать само себя, — Северус нахмурился. Я кивнула. — Может ли делать это управляемое пророчество?

— Ну, собственно… — протянула я. — Именно это оно и делает. Подлинные пророчества сбываются сами по себе, даже если их никто не слышал. А чтобы сбылось выдуманное или поправленное, требуется приложить некоторые внешние усилия. Хотя даже в подлинные пророчества иногда вмешивается фактор случайного вредительства, который не даёт ему сбыться.

— Иногда это даже к лучшему, — вздохнул он.

В этот момент я почувствовала, как у меня в кармане нагрелась бляшка с книжицы. Я достала её и обнаружила там послание от Хеймдалля — он был вместе с лошадьми за лесом с востока и просил подъехать. Через лес действительно легче всего пробраться на Ветерке, да и не хотелось бы, что только-только приобретённых скотинок сожрали по дороге. Я задумчиво перечитала послание и ответила ёмким «Щас».

— Ты умеешь ездить верхом? — спросила я, подняв глаза на Северуса.

— Эм… На лошади? — уточнил он.

— Да, — я изогнула бровь и кивнула. — На обычной нормальной лошади.

— Никогда не пробовал, — признал Северус. — А что?

— А на ком пробовал?

— На метле, но не назвал бы свой навык приличным, — он вздохнул. — И меня катал гиппогриф на УЗМС, когда я был студентом.

— Сойдёт, — я поднялась. — Пойдём. Хеймдаллю нужна помощь.

Северусу уже доводилось видеть Ветерка. Правда, преимущественно из окна — близко к нему он не подходил. И судя по его лицу, слейпнир оказался больше, чем он ожидал. Надо признать, что Ветерок вообще впечатлял.

— Ты хочешь, чтобы я ехал на этом? — опешил Северус, глядя, как по мановению палочки на спину восьминогого коня крепилось седло.

— На Ветерке? — переспросила я, будто там был кто-то ещё. — Нет, конечно. По крайней мере, не один.

Я вывела Ветерка из конюшни и вскарабкалась в седло, усевшись на колени. Он нетерпеливо порыл копытом землю и фыркнул. Северусу я предложила устраиваться у меня за спиной — места там было полно, так что поместился он без труда. Сложнее оказалось найти, за что держаться, потому что если этого не делать, можно было улететь, как сорванные осенний лист. В итоге держаться ему пришлось за луку седла, которая находилась передо мной.

Ветерок повёл себя на удивление послушно — он бежал быстро, но не переходил на тот галоп, когда меня начинало сдувать. Я направила его на восток, и совсем скоро мы достигли непролазной на вид чащи. Ну, на самом деле она была не такой уж и непролазной, хотя несомненно очень густой. Впрочем, перед слейпниром деревья расступались, так что лесополосу мы преодолели крайне быстро — по прямой. За лесом я натянула вожжи, и Ветерок почти остановился. Я повертела головой и заметила чуть к северу три точки — скорее всего, Хеймдалля с лошадьми. Маловероятно, что там вообще мог быть кто-то другой. Я направила Ветерка туда, и мы добрались в мгновение ока. Остановился он у пары гнедых лошадей, на которых величественно посмотрел сверху вниз. Через пару секунд Северус спешился.

— Я так понимаю, краткий курс верховой езды ты только что прошёл, — заметил Хеймдалль.

— Вроде того, — отозвался Северус. — Хотя должен признать, это было приятнее, чем мой первый опыт с метлой.

— Лошадь всё-таки не метла, — хмыкнул Хеймдалль. — Мне повезло найти пару на продажу. Это голштинские лошади Кристалл и Аврора.

— Красавцы, — заметила я, изворачиваясь на Ветерке так, чтобы сесть боком. Слейпнир всхрапнул, и я похлопала его по шее: — Ты всё равно вне конкуренции.

— Если не уверен, что сможешь совладать с лошадью, я могу вести её в поводу, — обратился к Северусу Хеймдалль.

— Я не уверен, но думаю, что стоит хотя бы попробовать, — отозвался он.

Назад мы поехали медленнее. Повезло Хеймдаллю, ага, щас. Наверняка шибанул заводчика Конфундусом, и всех делов. Нет, будучи магом, можно было — ну, в теории — просто забрать что-то у магла, стереть ему память и всё. Но приличные люди так не поступают. Заплатил Хеймдалль, скорее всего, честную цену не торгуясь, но вот в тот факт, что хозяин продавал пару хороших лошадей, верилось с большим трудом. Аврору и Кристалла нужно было сначала почистить и сменить им подковы, и только потом начинать тренироваться с них стрелять. Так что они были переданы заботам Лици. Поначалу она немного напугала лошадей, но уже через минуту они вполне спокойно на неё реагировали. А мы тем временем поднялись в мастерскую смотреть на шар и думосбор.

С возвращением мы решили не изощряться и отправиться сразу через камин в кабинет Хеймдалля. Я понимала, почему таким образом не могли перемещаться все студенты — для этого нужно было бы строгое расписание, чтобы никто ни с кем не столкнулся где-нибудь в трубе. Но у меня были привилегии. Мы отправились в Хогвартс в пять вечера, когда у меня совершено не осталось сил. Поскольку у нас не было времени, тренироваться попадать по мишеням на скаку мы начали ещё в пятницу вечером, даже не дав лошадям толком привыкнуть к новым седокам. Впрочем, и конь, и кобыла оказались на удивление покладистыми, да и мы не сразу начали исполнять на них феерические акробатические трюки. Хеймдалль попадал на скаку чуть хуже, чем в стойке, но по крайней мере всегда в центральный круг мишени. Мне до ворошиловского стрелка было как до луны. Мы провели верхом всю субботу и воскресенье до отъезда с небольшим перерывом на обед, так что измучили упражнениями не только себя, но и животных. У меня устало всё, что вообще могло устать, так что из хеймдаллева кабинета я нетвёрдой походкой отправилась прямо в спальню, где ничком упала на кровать. Проснулась я только в пять утра на следующий день.