38. Причинять добро следует в тайне (2/2)

— Нет, — мотнул головой Северус.

— Это нечестно, — фыркнула я. — Надо было взять с собой любителя красоваться на передовице, — я покосилась на Хеймдалля. — И сделать вид, что всё сделал он.

— Это как раз-таки было бы крайне нечестно, — улыбнулся Хеймдалль. — Мне нравится заслуженное признание, а не просто мои снимки в газете.

— Ну, снимка-то как раз нет, — криво улыбнулась я. — Что даже хорошо…

Мы вышли из зала и направились в сторону подземелий. Если быть точнее — я туда повернула, а все остальные пошли за мной. Зачем-то. Ну, допустим, комнаты и кабинет Северуса тоже были там, так что он туда пошёл вполне логично. И кроме того, я намеревалась напроситься в учебный класс зельеварения, чтобы сделать своих кукол. Можно было, конечно, это и в спальне сделать, но в классе было как-то сподручнее. К тому же, я решила, что можно бы уже возвращаться к делам. Не то чтобы мы отдохнули, но если дать себе лениться слишком долго, это может затянуться. Да и разум тупеет, если им не пользоваться. Кабинет Хеймдалля находился в совершенно другом направлении, однако утро воскресенья у нас нередко становилось временем выполнения заказов, а они вполне могли быть. Но вот придумать причину, по которой за нами шли гриффиндорцы, я не могла.

— Фрейя, — позвали меня, и я обернулась.

— Что?

— Я… — Невилл сделал ещё один шаг ко мне и потупился. — Я только… хотел сказать тебе спасибо. Ты не обязана была…

— Я могла и я сделала, — я пожала плечами. — Ты был у директора? Может, по такому случаю он отпустит тебя внепланово домой.

— Ты думаешь? — подал голос Гарри. — Просто… Если бы это было возможно, я бы тоже хотел — мне Сириус написал, что закончил со всеми документами опеки.

— Я думаю, что у вас немного разная ситуация, — я пожала плечами. — Тем более, что до пасхальных каникул каких-то полтора месяца. Но у директора и Гриффиндора особые отношения, так что вам к нему с этим вопросом.

Они покивали, развернулись и ушли, а мы продолжили свой путь в подземелье. Статья-то вообще была хвалебная, и любой другой человек на моём месте ей бы обрадовался. Но меня она не радовала, потому что снова привлекала ко мне ненужное внимание. Спасибо хоть доктор Хилер не забыл о том, что мой дар — не самая публичная информация и отговорился о процессе особым комплексом чар и зелий по секретным клановым техникам, которые позволили мне проникнуть на время в сознание и вывести его в реальность. Там даже была его цитата в сложных терминах, которые явно были призваны запутать и репортёра, и читателя. Сути, впрочем, это не меняло. Более того, это опять могло создать дополнительную проблему: ни одно бесплатно сделанное доброе дело не остаётся безнаказанным. Обязательно найдётся кто-нибудь, для кого ты непременно должен тоже сделать бесплатно доброе дело. И если ты его не сделаешь, станешь первостатейным злодеем. Так что причинение добра должно происходить в тайне.

— Северус, я могу занять класс? — обратилась я, когда в коридоре мы были совсем одни.

— Ты наконец решила заняться зельем? — он склонил голову набок.

— Вообще-то, я собиралась позаниматься преобразованием, — отозвалась я. — Но можно и на него посмотреть. Тем более, что я его только таким способом делать и умею.

— Кстати, хотел узнать, откуда этот рецепт, — чуть нахмурился Северус. — Потому что, как ты только что заметила, получить его можно только магическим путём, но это тем не менее не зелье.

Мы с Хеймдаллем переглянулись. Это определённо был не тот случай, когда лучший ответ — это правда. Потому что даже по магическим меркам наше попаданчество выходит за рамки вменяемости. Так что нечего было и думать пытаться объяснить ему, откуда этот рецепт на самом деле. Я спешно напрягала мозг, чтобы выродить правдоподобную версию его появления.

— Он достался мне от предков, — после паузы отозвалась я. — И я не знаю, почему они так и оставили его в таком виде.

— А в клане часто случается применить этот состав? — задумчиво изрёк Северус.

— Вообще-то нет, — я пожала плечами. — По крайней мере, последние лет шестьсот. А что?

— Потому, наверное, им и не занимались, — кивнул он. — Насколько я успел понять, вы чаще всего делаете что-то для себя, а уже потом, если это оказывается выгодно и нужно кому-то ещё, пускаете в продажу.

— Считаешь, это плохой подход? — поинтересовался Хеймдалль.

— Нет, в принципе, — он пожал плечами. — Просто это значит, что вы не занимаетесь проблемами, которые не касаются лично вас. Например, вы бы не стали составлять что-то вроде антиликантропного зелья. Хотя я не сомневаюсь, что вы способны его приготовить.

— Не надо думать, что все разработки клана были изначально ориентированы исключительно на решение собственных проблем, — заметила я. — К примеру, артефакт перевода мы создавали как раз-таки потому, что это другим магам требовалось переводить труды на ряде неизвестных или даже мёртвых языках. Хотя маги в Европе много пользуются латынью и наследием волшебников того времени, по факту, если дать любому из них текст на латыни, он его не прочтёт. Большинство, я полагаю, даже не связывает значение изначального слова с эффектом заклинания. С тем же успехом можно было бы использовать «Абракадабра» или «Ахалай-Махалай».

— Ты так думаешь? — посмотрел на меня Северус.

— Я так знаю, — хмыкнула я. — Хотя обобщать, конечно, не стоит.

— Погоди, — он слегка нахмурился и повернул голову набок. — Из твоих слов выходит, что любое слово может быть заклинанием?

— В принципе, да, — я кивнула. — Для этого только нужно понимать, как работает магия, — мы как раз подошли к классу зельеварения и вошли внутрь. — Ты ведь и сам достаточно понимаешь это, чтобы составить заклинание, не так ли?

— Откуда ты знаешь? — сощурился Северус.

— Это очевидно, — ответил за меня Хеймдалль. — Даже мне. По твоему владению палочкой. В движениях ты не делаешь ничего лишнего — значит, понимаешь, как это работает.

— Для преобразования, например, это ключевой вопрос — без понимания оно просто не сработает, сколь хорошо не был бы начерчен круг, — заметила я, доставая предметы из ларчика.

— Возможно, именно поэтому оно и вышло из обихода, — изрёк Хеймдалль, глядя на предметы на столе. — Разве это входит в состав?

— Это для кукол, — я скривила жабью морду. — Ну, и можно провести что-то вроде практического занятия по преобразованиям с примерами. Причём, достаточно простыми.

— Если тебе всё ещё интересно, Северус, — улыбнулся ему Хеймдалль.

Северусу было интересно. Профессора подошли к парте, где я разложила материалы и куда доставил мне большой лист коричневой бумаги и мелок Арчер. Хеймдалль произнёс короткую вводную речь о представлении объектов и только после этого разрешил мне начать чертить круг. При этом он комментировал каждую линию, символ и закорючку. И должна признать, быть учебным пособием с голосовым управлением — развлечение ниже среднего. А я ведь просто хотела преобразовать несколько кукол и декораций…